Самые известные жертвы инквизиции. За что сожгли на костре джордано бруно

Наверное, каждый школьник на вопрос о том, почему инквизиция расправилась с Джордано Бруно , ответит так: в XVII в. молодого ученого сожгли на костре из-за того, что он был сторонником гелиоцентрической системы Коперника, то есть утверждал, что Земля вращается вокруг Солнца. На самом деле в этом распространенном мифе верно только одно: Джордано Бруно действительно был сожжен инквизицией в 1600 г. Все остальное требует уточнений.

Во-первых, Бруно вряд ли можно было назвать молодым. На сохранившейся гравюре XIХ в. Ноланец (по месту рождения – итальянский город Нола) действительно выглядит молодо, однако на момент казни ему было 52 года, что по тем временам считалось весьма преклонным возрастом. Во-вторых, едва ли его можно называть ученым. Джордано Бруно был странствующим доминиканским монахом и философом, исходил всю Европу, преподавал во многих университетах (откуда его нередко со скандалом изгоняли за еретические суждения), защитил две диссертации.

Возможно, несколькими столетиями ранее его и можно было бы назвать ученым, но в его времена гипотезы в научных трудах требовали математических подтверждений. Работы Бруно были выполнены в образной, поэтической форме, а не в форме научных трактатов. Он написал более 30 трудов, в которых утверждал, что Вселенная безгранична и бесконечна, что звезды – далекие солнца, вокруг которых вращаются планеты, что существует другие обитаемые миры и т.д. Гелиоцентрическая система Коперника лишь дополняла его религиозно-философские концепции. Бруно не занимался научными исследованиями в том смысле, в каком ими занимались Коперник, Галилей, Ньютон и другие ученые.

Сам себя Бруно Ноланец считал прежде всего религиозным проповедником, намеревавшимся реформировать религию. Вопреки распространенной версии, согласно которой ученый выступал против церкви и священнослужителей, он не был атеистом, и этот спор не был конфликтом науки и религии. Несмотря на радикальность своих суждений, Джордано Бруно оставался верующим человеком, хотя считал, что у современной ему религии масса недостатков. Он выступил против основополагающих догматов христианства – о непорочном зачатии, божественности Христа и др.

В доносе, написанном венецианским аристократом на своего преподавателя мнемотехники (искусства запоминания) Бруно Ноланца в 1592 г., сообщалось о его еретических взглядах, «что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, как и апостолы, и что у него самого хватило бы духа сделать то же самое и даже гораздо больше, чем они; что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворенные природой, переходят из одного живого существа в другое; что, подобно тому, как рождаются в разврате животные, таким же образом рождаются и люди, … что надо прекратить богословские препирательства и отнять доходы у монахов, ибо они позорят мир ». Принципиальными для Джордано Бруно были прежде всего религиозно-философские, а не научные идеи.

Разбирательство инквизиции по делу Бруно длилось 8 лет, в течение которых его пытались убедить в том, что его еретические утверждения полны противоречий. Однако монах не отказался от своих взглядов, и тогда инквизиционный трибунал объявил его «нераскаявшимся упорным и непреклонным еретиком». Бруно лишили сана, отлучили от церкви и передали в руки светских властей. В его обвинительном приговоре о гелиоцентрической системе речи не шло – ему вменялось в вину отрицание догматов христианства. В те времена идеи Коперника хоть и не поддерживались церковью, но их сторонников не преследовали и на кострах не сжигали. Но Бруно, по сути, создал новое религиозно-философское учение, которое грозило подорвать основы христианства, так как отрицало всемогущество Бога. Поэтому его покарали как еретика, а не как ученого.

В середине февраля 1600 г. «наказание без пролития крови» было приведено в исполнение. Джордано Бруно, так и не отрекшегося от своих взглядов, сожгли в Риме. В 1889 г. на этом месте был установлен памятник с надписью: «Джордано Бруно – от столетия, которое он предвидел, на месте, где был зажжен костер». И если Галилея спустя несколько столетий церковь реабилитировала, то Бруно до сих пор считается отступником от веры и еретиком.

Поскольку приверженцами гелиоцентрической системы, помимо Джордано Бруно, были еще Галилео Галилей и Коперник, в народном сознании все эти три исторических персонажа часто сливаются в один, который в научном мире шутя называют Николаем Бруновичем Галилеем. Знаменитую фразу «И все-таки она вертится» по очереди приписывают им всем, хотя на самом деле она родилась гораздо позже в одной из работ о Галилее. А вот Бруно перед смертью, опять-таки по преданию, произнес: «Сжечь – не значит опровергнуть».

Инквизиция расправилась не только с Бруно Ноланцем. . Большинство наших современников помнят имя Джордано Бруно из учебника истории для средней школы. Там коротко сказано: этого ученого в Средние века признали еретиком и сожгли на костре, поскольку он, вопреки тогдашним церковным догмам, вслед за Коперником утверждал, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца. Но более близкое знакомство с биографией великого итальянца позволяет сделать вывод: его казнили совсем не за научные убеждения.

Оставил только распятие

Один из наиболее распространенных мифов о Бруно - что он ушел из жизни в молодом возрасте. Это связано с двумя сохранившимися портретами, где он действительно выглядит юным. Все остальные его изображения по решению Католической церкви были уничтожены.
Но Джордано Бруно родился в 1548 году, и перед казнью ему было 52 года. В Европе того времени подобный возраст считался преклонным. Так что можно считать, что жизнь ученого была долгой.

При рождении мальчик получил имя Филиппо, он появился на свет в местечке Нола недалеко от Неаполя. Его отец служил простым солдатом, зарабатывая 60 дукатов в год (средний городской чиновник получал (200-300 дукатов). Несмотря на то что мальчик хорошо показывал себя в местной школе, было ясно, что из-за отсутствия денег путь в университет ему закрыт. Единственным вариантом продолжения научной деятельности представлялась карьера священника - поскольку в церковных заведениях учили бесплатно.
В 1559 году, когда Филиппо исполнилось 11 лет, родители отдали его в школу при монастыре Святого Доминика, расположенную в Неаполе. Подросток занимался изучением логики, богословия, астрономии и многих других наук. В 1565 году его постригли в монахи, и он стал носить имя Джордано - итальянское название священной реки Иордан, в водах которой крестили Иисуса.
Спустя семь лет Бруно получил сан священника. И тогда же в адрес руководства монастыря стали поступать доносы от других доминиканцев. Джордано обвиняли в чтении еретических книг, а также в том, что он вынес из своей кельи все иконы и оставил там лишь распятие. Но главным грехом были сомнения в незыблемых постулатах христианской церкви - к примеру, в непорочности зачатия Девы Марии. Начальство монастыря приступило к расследованию деятельности еретика, но Бруно не стал дожидаться очевидного решения и в 1576 году бежал сначала в Рим, а потом за границу.

Упрямый Шекспир

Другим мифом является утверждение, что Джордано Бруно не был ученым. Современные исследователи любят подчеркнуть, что в его трудах совершенно отсутствуют математические расчеты. Да, он говорит о безграничности Вселенной и множественности ее планет, но скорее как публицист. И большинство его сочинений - комедии и поэмы. То есть его следует считать не ученым, а литератором.
Однако долгий период заграничных странствий доказывает, что Джордано Бруно людьми своего времени воспринимался именно как человек науки. За годы скитаний по Европе он преподавал в крупных университетах - в том числе Сорбонне и Оксфорде. Джордано защитил две докторские диссертации. Сразу несколько его трудов посвящены развитию памяти. Сам Бруно благодаря личной методике запоминания знал наизусть более тысячи книг, среди которых были Библия и труды арабских философов.
В 1581 году одну из лекций Джордано посетил король Генрих III Французский, которого буквально поразила память ученого. Монарх пригласил его к своему двору и даже дал неплохое содержание. Но спокойная жизнь длилась недолго - Джордано поссорился с учеными Французской академии по поводу трудов Аристотеля и вынужден был распрощаться с гостеприимным Парижем. Генрих II! посоветовал ему отправиться в Англию и дал рекомендательные письма для поездки.
В Лондоне Бруно читал лекции об истинности идей Коперника, согласно которым не Земля, а Солнце находится в центре нашей планетной системы. Он вел по этому поводу дискуссии с наиболее выдающимися людьми страны - писателем Уильямом Шекспиром, философом Фрэнсисом Бэконом, физиком Уильямом Гилбертом. Шекспира и Бэкона убедить не удалось, они остались верны убеждениям Аристотеля и Клавдия Птолемея, что Солнце является планетой и вращается вокруг Земли. Зато Гилберт не только проникся идеями Бруно, но и развил их, установив некоторые физические закономерности гелиоцентрической системы.
Здесь же, в Англии, Джордано издал свой главный научный труд «О бесконечности, Вселенной и мирах», где утверждал, что в космических просторах обязательно существуют другие обитаемые
планеты. В числе доказательств фигурировало и такое: Бог создал наш мир за неделю, неужели ему за все остальное время не захотелось попробовать сделать что-то еще? В общей сложности Бруно написал более 30 научных работ.

Великий еретик

В течение 16 лет Джордано Бруно путешествовал по Европе, читая лекции в университетах и пропагандируя свои взгляды. В 1591 году он вернулся в Италию - в качестве личного преподавателя венецианского аристократа Джованни Мочениго. Однако отношения между учителем и учеником довольно скоро испортились. Через год Мочениго написал на ученого первый донос. В письме венецианскому инквизитору он сообщил, что Джордано Бруно является еретиком, поскольку утверждает, что существуют иные миры, что Христос умирал не по доброй воле и старался избежать смерти, что людские души после гибели тела переходят из одного живого существа в другое и т.п. За первым доносом последовали еще два. В результате ученого арестовали и поместили в тюрьму. Но личность и влияние Бруно были слишком масштабны для провинциальной Венеции - и в феврале 1593 года его перевезли в Рим, где в течение семи лет подвергали пыткам, заставляя отречься от своих взглядов.
Третий и главный миф о Джордано Бруно: его казнили за передовые научные идеи - в частности, за учение о бесконечности миров и гелиоцентрическую теорию строения нашей планетной системы. Но в конце XVI столетия подобные взгляды высказывались многими. Последователей учения Коперника инквизиция еще не приговаривала к смертной казни. Лишь спустя 16 лет после того, как Бруно был сожжен на костре, папа римский Павел V объявил, что теория Коперника противоречит Священному Писанию, и только в 1633 году Галилея заставили отречься от мнения, что Земля вращается вокруг Солнца.
Парадоксально, но факт: все труды Джордано Бруно были объявлены еретическими только спустя три года после его смерти. Тогда за что же его отправили на костер?
Документы суда в Риме говорят о том, что Бруно лишили жизни за отрицание основополагающих догматов христианства. Великий ученый, по сути, создавал собственное учение, которое грозило подорвать влияние Ватикана. Он призывал всех усомниться в святости церковных книг и утверждал, что надо полностью пересмотреть многие положения католицизма и создать другую религию.
Более семи лет инквизиторы старались пытками и уговорами склонить Бруно к отречению от этих взглядов - но не смогли сломить волю убежденного еретика. А выпускать столь авторитетного человека на свободу означало подвергнуть Католическую церковь испытаниям в борьбе с новым религиозным учением.

Казнить, нельзя помиловать

9 февраля 1600 года трибунал святой инквизиции признал Джордано Бруно «нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком». Его лишили сана священника и отлучили от церкви. После чего власти Ватикана сделали вид, что устранились: грешник был передан на суд губернатора Рима с лицемерной просьбой назначить «милосердное» наказание, не проливающее кровь. На деле это означало мучительную казнь - сожжение живым на костре.
Полный текст приговора светского суда не сохранился. Из дошедших до наших дней отрывков известно, что речь в нем шла о восьми еретических утверждениях - но более-менее конкретно можно говорить только об одном: отрицание того, что хлеб может превратиться в тело Христово, то есть церковного догмата о святом причастии.

По преданию, Джордано, выслушав приговор, сказал:
- Сжечь - не значит опровергнуть!
Казнь состоялась 17 февраля 1600 года на площади Цветов в Риме. По свидетельствам, приговор намеренно зачитали настолько невнятно, что народ так и не понял, кого и за что предают огню.
Еще один миф о великом еретике -будто бы Римско-католическая церковь в наши дни простила его и осудила тогдашние действия инквизиции. Но, в отличие от Галилея, которого папа римский Иоанн Павел II в 1992 году полностью реабилитировал, Джордано Бруно до сих пор так и не был оправдан. Более того - в 2000 году, когда отмечалось 400-летие казни ученого, кардинал Анджело Содано, выступавший в качестве официального представителя Ватикана, хотя и назвал действия инквизиторов «печальным эпизодом», но подчеркнул, что эти люди сделали все, чтобы сохранить еретику жизнь. Ни о каком прощении речь не заходила - так что для Бруно смертный приговор Церковь до сих пор считает оправданным.
И несмотря на то что еще в 1889 году на площади Цветов установили памятник Джордано Бруно, уже упомянутый Иоанн Павел II, славившийся своими прогрессивными взглядами, встречаясь с группой ученых, на вопрос, почему до сих пор не реабилитирован Бруно, резко ответил:
- Вот когда найдете инопланетян, тогда и поговорим.

Несмотря на то, что представление о религии как об “опиуме для народа” уже не современно и не актуально, многие ветхие воззрения не меняются и продолжают кочевать из поколения в поколение. Одно из таких представлений — борьба религии с наукой “не на живот, а на смерть”. Сторонники подобного взгляда привычно козыряют известными именами: Коперник, Галилей, Бруно. Самое поразительное, что мифы об этих “мучениках науки” настолько прочно вошли в бытовое сознание, что иной раз кажется — никак их не искоренишь.

Времена меняются, история подвергается пристальному и скрупулезному анализу, однако защитники якобы обиженных христианством ученых продолжают обвинять “проклятых церковников” в уничтожении науки. Причина живучести этих мифов — тема для отдельного серьезного разговора с привлечением как историков и культурологов, так и психологов и социологов. Цель же наших публикаций несколько иная — попытаться разобраться, во-первых, а что же в действительности произошло и, во-вторых, насколько произошедшее имеет отношение к конфликту религии и науки, если таковой вообще возможен. О Галилее мы рассказывали во втором номере нашего журнала за этот год. Сегодня речь пойдет о Джордано Бруно.

Начну с констатации факта: Джордано Бруно (1548-1600) — на самом деле пострадал от рук инквизиторов. 17 февраля 1600 года мыслитель был сожжен на Площади цветов в Риме. При любых интерпретациях и трактовках событий факт всегда остается фактом: инквизиция приговорила Бруно к смерти и привела приговор в исполнение. Подобный шаг вряд ли возможно оправдать с точки зрения евангельской морали. Поэтому смерть Бруно навсегда останется прискорбным событием в истории католического Запада. Вопрос в другом. За что пострадал Джордано Бруно? Сложившийся стереотип мученика науки не позволяет даже задуматься над ответом. Как за что? Естественно, за свои научные взгляды! Однако на поверку такой ответ оказывается по меньшей мере поверхностным. А по сути — просто неверным.

ГИПОТЕЗЫ ИЗМЫШЛЯЮ!

Как мыслитель, Джордано Бруно, безусловно оказал большое влияние на развитие философской традиции своего времени и — косвенным образом — на развитие науки Нового времени, прежде всего как продолжатель идей Николая Кузанского, подрывавших физику и космологию Аристотеля. При этом сам Бруно не был ни физиком, ни астрономом. Идеи итальянского мыслителя нельзя назвать научными не только с позиций современного знания, но и по меркам науки XVI века. Бруно не занимался научными исследованиями в том смысле, в каком ими занимались те, кто действительно создавал науку того времени: Коперник, Галилей, а позже Ньютон. Имя же Бруно известно сегодня прежде всего из-за трагического финала его жизни. При этом можно со всей ответственностью заявить, что Бруно пострадал не за свои научные взгляды и открытия. Просто потому, что… у него их не было!

Бруно был религиозным философом, а не ученым. Естественно-научные открытия интересовали его в первую очередь как подкрепление его взглядов на совсем не научные вопросы: смысл жизни, смысл существования Вселенной и т.д. Конечно, в эпоху становления науки эта разница (ученый или философ) была не столь очевидна, как сейчас. Вскоре после Бруно один из основоположников современной науки, Исаак Ньютон, определит эту границу так: “Гипотез не измышляю!” (т.е. все мои мысли подтверждены фактами и отражают объективный мир). Бруно “измышлял гипотезы”. Собственно, больше ничем он и не занимался.

Начнем с того, что Бруно с отвращением относился к известным ему и использовавшимся учеными того времени диалектическим методам: схоластическому и математическому. Что же он предлагал взамен? Своим мыслям Бруно предпочитал придавать не строгую форму научных трактатов, но поэтическую форму и образность, а также риторическую красочность. Кроме того, Бруно был сторонником так называемого луллиева искусства связывания мыслей — комбинаторной техники, которая заключалась в моделировании логических операций с использованием символических обозначений (по имени средневекового испанского поэта и богослова Раймунда Луллия). Мнемоника помогала Бруно запоминать важные образы, которые он мысленно размещал в структуре космоса и которые должны были помочь ему овладеть божественной силой и постичь внутренний порядок Вселенной.

Самой точной и самой жизненной наукой для Бруно была… магия! Критериями его методологии оказываются стихотворный размер и луллиево искусство, а философия Бруно представляет собой своеобразное сочетание литературных мотивов и философских рассуждений, нередко слабо связанных между собой. Поэтому неудивительно, что Галилео Галилей, который, подобно многим своим современникам, признавал выдающиеся способности Бруно, никогда не считал его ученым, и тем более астрономом. И всячески избегал даже упоминания его имени в своих работах.

Принято считать, что воззрения Бруно были продолжением и развитием идей Коперника. Однако факты свидетельствуют о том, что знакомство Бруно с учением Коперника было весьма поверхностным, а в толковании трудов польского ученого ноланец допускал весьма грубые ошибки. Безусловно, гелиоцентризм Коперника оказал большое влияние на Бруно, на формирование его взглядов. Однако он легко и смело интерпретировал идеи Коперника, облекая свои мысли, как уже говорилось, в определенную поэтическую форму. Бруно утверждал, что Вселенная бесконечна и существует вечно, что в ней находится бесчисленное количество миров, каждый из которых по своему строению напоминает коперниковскую Солнечную систему.

Бруно пошел гораздо дальше Коперника, который проявлял здесь чрезвычайную осторожность и отказывался рассматривать вопрос о бесконечности Вселенной. Правда, смелость Бруно была основана не на научном подтверждении его идей, а на оккультно-магическом мировоззрении, которое сформировалось у него под влиянием популярных в то время идей герметизма. Герметизм в частности предполагал обожествление не только человека, но ип мира, поэтому мировоззрение самого Бруно часто характеризуют как пантеистическое (пантеизм — религиозное учение, в котором обожествляется материальный мир). Приведу лишь две цитаты из герметических текстов: “Дерзнем сказать, что человек есть смертный Бог и что Бог небесный есть бессмертный человек. Таким образом, все вещи управляются миром и человеком”, “Господин вечности есть первый Бог, мир — второй, человек — третий. Бог, творец мира и всего, что он в себе заключает, управляет всем этим целым и подчиняет его управлению человека. Этот последний превращает все в предмет своей деятельности”. Как говорится, без комментариев.

Таким образом, Бруно нельзя назвать не только ученым, но даже и популяризатором учения Коперника. С точки зрения собственно науки, Бруно скоре компрометировал идеи Коперника, пытаясь выразить их на языке магических суеверий. Это неизбежно приводило к искажению самой идеи и уничтожало ее научное содержание и научную ценность. Современные историки науки полагают, что в сравнении с интеллектуальными экзерсисами Бруно не только система Птолемея, но и средневековый схоластический аристотелизм могут считаться эталонами научного рационализма. У Бруно не было никаких собственно научных результатов, а его аргументы “в пользу Коперника” были лишь набором бессмыслиц, которые в первую очередь демонстрировали невежество автора.

БОГ И ВСЕЛЕННАЯ — “БЛИЗНЕЦЫ БРАТЬЯ”?

Итак, Бруно не был ученым, и поэтому ему никак нельзя было предъявить те обвинения, которые, например, были предъявлены Галилею. За что же тогда сожгли Бруно? Ответ кроется в его религиозных воззрениях . В своей идее о бесконечности Вселенной Бруно обожествлял мир, наделял природу божественными свойствами. Такое представление о Вселенной фактически отвергало христианскую идею Бога, сотворившего мир ex nihilo (из ничего — лат .).

Согласно христианским воззрениям, Бог, будучи абсолютным и несотворенным Бытием, не подчиняется созданным Им законам пространства-времени, а сотворенная Вселенная не обладает абсолютными характеристиками Творца. Когда христиане говорят, “Бог Вечен”, это значит не то, что Он “не умрет”, а то, что Он не подчиняется законам времени, Он — вне времени. Взгляды Бруно приводили к тому, что в его философии Бог растворялся во Вселенной, между Творцом и творением стирались границы, уничтожалась принципиальная разница. Бог в учении Бруно, в отличие от христианства, переставал быть Личностью, отчего и человек становился лишь песчинкой мира, подобно тому, как сам земной мир был лишь песчинкой в бруновском “множестве миров”.

Учение о Боге как о Личности было принципиально важным и для христианского учения о человеке: человек есть личность , так как сотворен по образу и подобию Личности — Творца. Творение мира и человека есть свободный акт Божественной Любви. Бруно, правда, тоже говорит о любви, но у него она теряет личностный характер и превращается в холодное космическое устремление . Эти обстоятельства значительно осложнялись увлечением Бруно оккультными и герметическими учениями: ноланец не только активно интересовался магией, но и, судя по всему, не менее активно практиковал “магическое искусство”. Кроме того, Бруно отстаивал идею переселения душ (душа способна путешествовать не только из тела в тело, но и из одного мира в другой), подвергал сомнению смысл и истинность христианских таинств (прежде всего таинства Причастия), иронизировал над идеей рождения Богочеловека от Девы и т.д. Все это не могло не привести к конфликту с католической Церковью.

“Герметизм — магико-оккультное учение, восходящее, согласно его адептам, к полумифической фигуре египетского жреца и мага Гермеса Трисмегиста, чье имя мы встречаем в эпоху господства религиозно-философского синкретизма первых веков новой эры, и излагавшееся в так называемом “Герметическом корпусе”… Кроме того, герметизм располагал обширной астрологической, алхимической и магической литературой, которая по традиции приписывалась Гермесу Трисмегисту, выступавшему как основатель религии, провозвестник и спаситель в эзотерических герметических кружках и гностических сектах… Главное, что отличало эзотерически-оккультные учения от христианской теологии… — убежденность в божественной — нетварной — сущности человека и вера в том, что существуют магические средства очищения человека, которые возвращают его к состоянию невинности, каким обладал Адам до грехопадения. Очистившись от греховной скверны, человек становится вторым Богом. Без всякой помощи и содействия свыше он может управлять силами природы и, таким образом, исполнить завет, данный ему Богом до изгнания из рая.”
Гайденко П.П. Христианство и генезис новоевропейского естествознания // Философско-религиозные истоки науки. М.: Мартис, 1997. С. 57.

ПОЧЕМУ ИНКВИЗИТОРЫ БОЯЛИСЬ ПРИГОВОРА

Из всего этого с неизбежностью следует, что, во-первых, взгляды Джордано Бруно нельзя охарактеризовать как научные. Поэтому в его конфликте с Римом не было и не могло быть борьбы религии с наукой. Во-вторых, мировоззренческие основания философии Бруно были весьма далеки от христианских. Для Церкви он был еретиком, а еретиков в то время сжигали.

Современному толерантному сознанию кажется весьма странным, что человека отправляют на костер за то, что он обожествляет природу и практикует магию. В любом современном бульварном издании публикуются десятки объявлений о порче, привороте и т.д.

Бруно жил в другое время: в эпоху религиозных войн. Еретики во времена Бруно не были безобидными мыслителями “не от мира сего”, которых проклятые инквизиторы сжигали почем зря. Шла борьба. Борьба не просто за власть, а борьба за смысл жизни, за смысл мира, за мировоззрение, которое утверждалось не только пером, но и мечом. И если власть захватили бы, например, те, кому ближе были взгляды ноланца, костры, скорее всего, продолжали бы пылать, как пылали они в XVI веке в Женеве, где протестанты-кальвинисты сжигали католиков-инквизиторов. Все это, безусловно, не приближает эпоху охоты на ведьм к жизни по Евангелию.

К сожалению, полный текст приговора с обвинениями Бруно не сохранился. Из дошедших до нас документов и свидетельств современников следует, что те коперникианские идеи, которые по-своему выражал Бруно и которые также были включены в число обвинений, не делали погоды в инквизиторском расследовании. Несмотря на запрет на идеи Коперника, его взгляды, в строгом смысле слова, никогда не являлись для католической Церкви еретическими (что, кстати сказать, через тридцать с небольшим лет после смерти Бруно во многом предопределило и довольно мягкий приговор Галилео Галилею). Все это лишний раз подтверждает основной тезис этой статьи: Бруно не был и не мог быть казнен за научные взгляды.

Некоторые из воззрений Бруно в том или ином виде были свойственны и многим его современникам, однако на костер инквизиция отправила лишь упрямого ноланца. Что стало причиной такого приговора? Скорее всего, стоит вести речь о целом ряде причин, заставивших инквизицию принять крайние меры. Не стоит забывать, что расследование дела Бруно продолжалось 8 лет. Инквизиторы пытались подробнейшим образом разобраться в воззрениях Бруно, тщательно изучая его труды. И, судя по всему, признавая уникальность личности мыслителя, искренне хотели, чтобы Бруно отрекся от своих антихристианских, оккультных взглядов. И склоняли его к покаянию в течение всех восьми лет. Поэтому известные слова Бруно о том, что инквизиторы с большим страхом выносят ему приговор, чем он выслушивает его, можно понимать и как явное нежелание Римского престола этот приговор выносить. Согласно свидетельству очевидцев, судьи действительно были удручены своим приговором больше, чем ноланец. Однако упорство Бруно, отказывавшегося признавать выдвинутые против него обвинения и, следовательно, отрекаться от каких-либо своих взглядов, фактически не оставляли ему никаких шансов на помилование.

Коренным отличием позиции Бруно от тех мыслителей, которые также входили в конфликт с Церковью, были его сознательные антихристианские и антицерковные взгляды. Бруно судили не как ученого-мыслителя, а как беглого монаха и отступника от веры. Материалы по делу Бруно рисуют портрет не безобидного философа, но сознательного и активного врага Церкви. Если тот же Галилей никогда не стоял перед выбором: Церковь или собственные научные взгляды, то Бруно свой выбор сделал. А выбирать ему пришлось между церковным учением о мире, Боге и человеке и собственными религиозно-философскими построениями, которые он называл “героическим энтузиазмом” и “философией рассвета”. Будь Бруно больше ученым, чем “свободным философом”, он мог бы избежать проблем с Римским престолом. Именно точное естествознание требовало при изучении природы опираться не на поэтическое вдохновение и магические таинства, а на жесткие рациональные построения. Однако Бруно менее всего был склонен к последним.

По мнению выдающегося российского мыслителя А.Ф.Лосева, многие ученые и философы того времени в подобных ситуациях предпочитали каяться не из-за страха пыток, но потому, что их пугал разрыв с церковной традицией, разрыв с Христом. Бруно во время процесса не боялся потерять Христа, так как эта потеря в его сердце, судя по всему, произошла гораздо раньше…

Литература по вопросу:

1. Барбур И. Религия и наука: история и современность. М.: ББИ, 2000.
2. Гайденко П.П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М.: ПЕР СЭ, 2000.
3. Йейтс Ф. Джордано Бруно и герметическая традиция. М.: Новое литературное обозрение, 2000.
4. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М.: Мысль, 1998.
5. Менцин Ю.Л. “Земной шовинизм” и звездные миры Джордано Бруно //Вопросы истории естествознания и техники. 1994, №1.
6. Философско-религиозные истоки науки. Отв. редактор П.П.Гайденко. М.: Мартис, 1997.

Справка “Фомы”:
БРУНО Джордано (до принятия монашеского пострига — Филиппе) — итальянский религиозный мыслитель, поэт. Занимался магией и астрономией.
Родился в 1543 г., в Ноле (отсюда и прозвище ноланец). В 1563 вступил в монашеский доминиканский орден, однако за сомнения в догматах католической церкви (о пресуществлении и непорочном зачатии Девы Марии) навлек на себя подозрения в ереси, вынужден был бежать и в 1576 г. покинул Италию.
Скитался по Европе: в 1577 из Женевы отправился в Тулузу, где читал публичные лекции об Аристотеле. В 1579 г. в Париже выступал с кафедры с лекциями о книге Раймунда Луллия “Великое искусство”.
В 1583 г. из-за споров со сторонниками Аристотеля покинул Париж и отправился в Лондон, где и были написаны основные произведения Бруно.
В 1586 г. уехал в Марбург, где ему запретили читать лекции, переезжает в Виттенберг, где преподает в 1586-88 гг.
В следующие годы Бруно жил в Праге, Гельмштедте, Франкфурте-на-Майне и Цюрихе и в 1592 г. возвратился в Италию.
22 мая 1592 г. был схвачен инквизицией в Венеции и в январе 1593 г. отправлен в Рим, где после продолжительного тюремного заключения, 17 февраля 1600 г., был сожжен как еретик и нарушитель монашеского обета.
По характеру мировоззрения Бруно был герметиком, то есть обожествлял и человека, и мир вокруг. В его религиозной философии “множества миров” во вселенной Бог переставал быть Личностью, отчего грань между Творцом и тварным миром стиралась.

История Джордано Бруно схожа с лихо закрученным детективом, который человечество читает уже более четырех столетий, но никак не может дойти до развязки.

Потерянное дело

«Детектив», главным героем которого является Джордано Бруно, можно было бы начать с «флешфорварда» в 1809 год, когда император Наполеон распорядился вывести из секретных архивов Ватикана документы папской инквизиции. Среди реквизированных бумаг якобы было и дело Бруно, включавшее протоколы допросов и текст самого приговора. После возвращения на французский престол династии Бурбонов Ватикан обратился с просьбой вернуть документы. Но Рим ждало разочарование: французы сообщили о том, что часть архива инквизиции бесследно исчезла. Однако – о, чудо! – бумаги вскоре нашлись. Их обнаружил Гаетано Марини, посланник папы в Париже, «в лавках торговцев сельдями и мясом». В парижские «гастрономы» секретные архивы попали с лёгкой руки другого представителем римской курии, который продал их лавочникам в качестве упаковки. Получив распоряжение из Рима уничтожить особо деликатные бумаги из архива инквизиторов, Гаетано Марини не нашёл ничего лучше, чем продать их в качестве макулатуры парижской бумажной фабрике.

Казалось бы, вот и конец истории, но в 1886 году происходит второе чудо – один из ватиканских архивариусов нечаянно натыкается в пыльных архивах понтифика на дело Бруно, о чём немедленно сообщает папе Льву XIII. Как из французской бумажной фабрики документы телепортировались в Рим, остаётся загадкой? Как и то, насколько можно доверять подлинности этих документов. Кстати, Ватикан долгое время не желал делиться находкой с общественностью. Дело Джордано было опубликовано только в 1942 году.

Почему на римской площади Цветов был разведён костёр?

Не обошлось и без сюрпризов. В приговоре Джордано Бруно ничего не было сказано о его научных убеждениях - «Земля не является центром Вселенной, которая бесконечна». А ведь «добровольное мученичество» за науку и сделало Бруно «иконой», вдохновлявшей учёных на научные подвиги, а тут такое! Но самое любопытное, в приговоре, вообще не было конкретного обвинительного заключения, если не считать таковым первое предложение документа: «Ты, брат Джордано Бруно, сын покойного Джованни Бруно, из Нолы, возраста же твоего около 52 лет, уже восемь лет назад был привлечён к суду святой службы Венеции за то, что объявил: величайшее кощунство говорить, будто хлеб пресуществлялся в тело и т. д.».

В своей «Эстетике Возрождения» русский философ, профессор Алексей Фёдорович Лосев сформулировал важную задачу перед исторической наукой, которая несколько десятков лет ожидала публикацию дела: «Историк должен ясно ответить на вопрос: За что же, в конце концов, сожгли Джордано Бруно?».

Королевский друг

Приговор Джордано Бруно был для Ватикана не просто осуждением монаха-доминиканца, впавшего в ересь. В конце XVI века по популярности у европейских интеллектуалов Бруно мог бы дать фору современному космологу Стивену Хокингу. Джордано Бруно поддерживал весьма дружественные отношения с королями Франции Генрихом III и Генрихом IV, британской королевой Елизаветой I, императором Священной Римской империи Рудольфом II и многими другими европейскими «властителями». По щелчку пальцев он мог получить кафедру и мантию профессора в любом европейском университете, его книги печатались в лучших типографиях, о его покровительстве мечтали лучшие умы континента.

Главной визитной карточкой Джордано Бруно являлась вовсе не космология, а его великолепная память. Бруно развивал мнемонику (искусство памяти), которая была тогда на самом пике моды у интеллектуалов. Говорят, Джордано помнил наизусть тысячи книг, начиная от Священного писания и заканчивая арабскими алхимическими трактатами. Именно искусству запоминания он учил Генриха III, который гордился своей дружбой со скромным доминиканским монахом, и Елизавету I, которая позволила заходить Джордано в свои покои в любое время, без доклада. Кроме того, монархам доставляло удовольствие, как Бруно с издевательским изяществом «нокаутирует» своим интеллектом команды профессоров Сорбонны и Оксфорда по любым вопросам.

Для Джордано Бруно интеллектуальные бои были своего рода спортом. Например, академики Оксфорда вспоминали, что он играючи мог доказать, что чёрное – это белое, что день является ночью, а Луна – Солнцем. По манере дискутировать он был подобен боксеру Рою Джонсу на ринге в лучшие свои годы – любители бокса хорошо поймут это сравнение. Нужно признать, едва ли благодаря только сверхъестественной памяти Бруно оказался на короткой ноге с самыми влиятельными монархами Европы.

Как вспоминают биографы, какая-то невидимая сила двигала по жизни этого доминиканского монаха, c легкостью приводила его в лучшие дворцы Европы, охраняла его от преследований инквизиции (ибо Бруно часто заносило в своих высказываниях по поводу богословия). Однако неожиданно это сила дала сбой в мае 1592 года.

Донос

В ночь с 23 на 24 мая 1592 года венецианские инквизиторы арестовали Джордано Бруно по доносу местного патриция Джованни Мочениго. Последнего Бруно персонально обучал – за огромное вознаграждение – искусству памяти. Однако в какой-то момент монаху это наскучило. Он объявил ученика безнадежным и на сем решил попрощаться. Мочениго перепробовал все возможные способы, чтобы вернуть «гуру», но Бруно оказался непреклонным. Тогда отчаявшийся ученик написал донос в местную инквизицию. Если быть кратким, доносчик утверждал, что его наставник попирал католические догматы, рассуждал о каких-то «бесконечных мирах» и называл себя представителем некой «новой философии».

Надо сказать, что доносы о попрании догматов были самыми распространенными «сигналами» от честных граждан инквизиции. Это был самый проверенный способ насолить соседу, лавочнику-конкуренту, личному врагу… Большинство таких дел даже не доходило до суда, однако инквизиция в любом случаем обязана была отреагировать на «сигнал». Иными словами, арест Джордано Бруно можно считать «техническим». Сам же арестант вообще воспринял его как шутку. На первых же допросах он ловко отмел все обвинения в ереси и дружелюбно поделился со следователями своими взглядами на устройство Вселенной. Однако эта откровенность Бруно никак не могла облегчить его положения. Дело в том, что труды Коперника, идеи которого он развивал, были не запрещены (их запретят только в 1616 году), так что никаких поводов для ареста не было.

Монаха держали под следствием в большей степени из-за вредности: уж больно он уничижительно вёл себя с инквизиторами.

Преподав урок «гордецу», венецианцы было уже собрались его отпускать, но тут пришел запрос из Рима – с требованием «этапировать» еретика в Вечный город. Венецианцы встали в позу: «С какой стати?! Венеция – суверенная республика!». Риму пришлось организовать целое посольство в Венецию, чтобы убедить. Любопытно, что венецианский прокуратор Контарини жёстко настаивал на том, что Джордано Бруно должен остаться в Венеции. В своем докладе Совету Мудрых Венеции он дал следующую характеристику: «Один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить. Обладает необычайными познаниями. Создал замечательное учение».

Однако Венеция дрогнула под напором папы – Бруно отправился «этапом» в Рим.

Крестовый поход на Аристотеля

А теперь вернёмся к доносу Джованнии Мочениго – точнее одному из его пунктов, в котором говорится, что Бруно считал себя представителем некой «новой философии». Венецианские инквизиторы едва ли придали значение этому нюансу обвинения. Зато с этим термином были хорошо знакомы в Риме.

Само понятие «Новая философия» (или «Новая универсальная философия») ввёл итальянский философ Франческо Патрици, который был очень близок к папской курии. Патрици утверждал, что философия Аристотеля, которая стала основой для средневековой схоластики и богословия, прямо противоположна христианству, так как отрицает всемогущество Бога.

В этом итальянский философ видел причину всех раздоров, возникших в церкви, которые вылились в протестантские движения. Восстановление единой Церкви и возвращение в её лоно протестантов Патруци видел в уходе от схоластики, построенной на Аристотеле, и замене её неким синтезом метафизики Платона, воззрениями неоплатоников и пантеистическим теософским учением Гермеса Трисмегиста. Этот синтез и получил название «Новая универсальная философия». Идея вытеснения Аристотеля из европейских университетов (прежде всего протестантских) и возвращения себе статуса интеллектуального центра с помощью «Новой философии» нравилась очень многим в папской курии. Конечно, Рим не мог сделать «Новую универсальную философию» официальной своей доктриной, однако факт, что в те времена папский престол покровительствовал альтернативным Аристотелю учениям, не вызывает сомнений. И здесь свою яркую роль сыграл как раз Джордано Бруно. С 1578 года по 1590 год он совершил беспрецедентное турне по крупнейшим университетам городов Европы: Тулуза, Сорбонна, Оксфорд, Виттенберг, Марбург, Гельмштадт, Прага. Все эти университеты были либо «протестантскими», либо находились под влиянием протестантизма.

На своих лекциях или диспутах с местными профессорами Бруно подрывал именно философию Аристотеля. Его проповеди о движении Земли и множестве миров ставили под сомнение птолемеевскую космологию, построенную как раз на учении Аристотеля.

Иными словами, Джордано Бруно чётко следовал стратегии «Новой философии». Выполнял ли он секретную миссию Рима? Учитывая его «неприкосновенность», а также таинственное покровительство, очень даже вероятно.

Страшнее ордена тамплиеров

Джордано Бруно провёл под следствием восемь лет. Это был рекорд для судопроизводства инквизиции! Почему так долго? Для сравнения процесс над тамплиерами длился семь лет, но там дело касалось целого ордена. При этом к вынесению приговора, в котором, напомним, фактически не было обвинительного заключения, было привлечено аж девять кардиналов! Неужели девять генеральных инквизиторов не смогли подобрать слова к описанию «еретических» деяний монаха-доминиканца с хорошей памятью?

В приговоре любопытен один отрывок: «Сверх того, осуждаем, порицаем и запрещаем все вышеуказанные и иные твои книги и писания, как еретические и ошибочные, заключающие в себе многочисленные ереси и заблуждения. Повелеваем, чтобы отныне все твои книги, какие находятся в святой службе и в будущем попадут в её руки, были публично разрываемы и сжигаемы на площади св. Петра перед ступенями, и как таковые были внесены в список запрещенных книг, и да будет так, как мы повелели». Но видимо глас девяти кардиналов был настолько слаб, что книги Бруно можно было свободно купить в Риме и других итальянских городах аж до 1609 года.

Интересна ещё одна деталь: если в Венеции Джордано Бруно очень быстро оправдывается по поводу обвинений в попирании католических догматов, то в Риме он вдруг меняет тактику и, согласно материалам следствия, начинает не просто признаваться в этом, а ещё и бравировать своим антихристианством. На суде он и вовсе бросает судьям:

«Быть может, вы произносите приговор с большим страхом, чем я его выслушиваю. Я умираю мучеником добровольно и знаю, что моя душа с последним вздохом вознесётся в рай».

Неужели венецианская инквизиция показалась Бруно более убедительной в своей свирепости, а в пыточных камерах Ватикана царила атмосфера гуманизма и человеколюбия?

Кто сгорел на костре?

До нас дошло единственное письменное свидетельство казни Джордано Бруно. Свидетелем был некий Каспар Шоппе, «раскаявшийся лютеранин», который перешёл на службу кардиналу. Шоппе написал в письме своему товарищу, что «еретик» принял смерть спокойно: «Не раскаявшись в своих грехах, Бруно отправился в вымышленные им миры рассказать, что делают римляне с богохульниками». Интересно, почему Шоппе посчитал, что ересь Джордано Бруно заключается в его взгляде на Вселенную – в приговоре же об этом ничего не было сказано?

Шоппе, кстати, указал в своём письме к другу на одну интересную деталь – Джордано Бруно возвели на костер с кляпом во рту, что было не в традициях инквизиторских гарей. Едва ли организаторы казни боялись возможных предсмертных проклятий приговоренного – это, как правило, было форматом любой казни. Как, впрочем, и раскаяние. Зачем же кляп? Вряд ли за считанные минуты казни даже такой интеллектуал и полемист, как Бруно, смог бы убедить неграмотную толпу в неверности аристотелевской космологии. Или палачи просто опасались, что приговоренный вдруг в минуту абсолютного отчаяния вдруг выкрикнет страшное: «Я не Джордано Бруно!»

Нашел хороший текст:

«Поскольку по мысли атеистов, христиане люто ненавидят всякую науку и прогресс, то они должны были на всем протяжении своей истории уничтожать и всячески гнобить ученых. Редкий атеист в полемике не всплакнет над участью сожженых ученых и не воспылает праведным гневом в адрес мракобесов в рясах.
Правда, как дело доходит до конкретных имен, то чуть менее чем все атеисты ограничиваются перечислением великой троицы мучеников науки: Коперника, Бруно, Галлилея. Причем почему-то чаще всех «атеисты жгут» Коперника, который не только при жизни никак не пострадал от церковников, но и сам был этим самым церковником.
Дабы восполнить этот недостаток и просветить своих соратников в профессиональном сообществе атеистов ру-антирелижн привели список «ученых сожженных инквизицией». Шесть жертв многовековой борьбы - гораздо меньше, чем было уничтожено атеистическими режимами, но все же кое-что. Можно отметить, что некоторые из этих людей реально существовали, более того, некоторые из них действительно были сожжены. Но не теми, и не за то.

Большинство перечисленных пострадали не за научные, а за идеологические разногласия с Церковью. Они продвигали в массы оккультные идеи. Конечно, сжигать кого бы то ни было за его взгляды - плохо.
Но! Не надо выдавать людей, пострадавших за оккультизм или еретические религиозные взгляды за мучеников науки. Ибо тезис атеистов состоит именно в том, что Церковь преследовала именно естественные науки, и именно занятия таковыми были в глазах Церкви преступлением - а не колдовство или ересь. Примеры людей, пострадавших за то или другое, этому тезису никак не помогают. Кроме того, утверждение «инквизиция сожгла» неверно. Ибо сжигали светские власти. Инквизиция выносила вердикт: еретик человек или нет. Между светскими властями и инквизицией случались разногласия. Например, во время процесса над Жанной Д"Арк, был арестован инквизитор, протестовавший против несправедливого ведения дела.

Джордано Бруно
Пожалуй самый известный мученик науки. Его действительно сожгли, но совсем не за науку. Увы, Ноланец обладал буйным нравом и сыпал проклятиями как в адрес попов, так и в адрес ученых, которых он называл ослами. Но роковую роль сыграло даже не это, а то что он нес ересь в нехилых масштабах, а будучи пойманным, отнекивался, отшучивался и делал все чтобы довести до белого каления самого терпеливого инквизитора, которые угробили на него 8 лет. Собственно и из материалов допросов и из самого приговора ясно что засудили Бруно именно за богохульства, а не за науку.

Приговор Бруно: «Ты должен быть предан светскому суду , и посему мы тебя предаем суду монсеньора губернатора Рима, здесь присутствующего, дабы он тебя покарал подобающей казнью, причем усиленно молим, да будет ему угодно смягчить суровость законов, относящихся к казни над твоею личностью, и да будет она без опасности смерти и членовредительства».

Николай Коперник
Как уже было сказано выше, Николай Коперник, бывший каноником Фромборкского собора вообще никак не пострадал от инквизиции . Единственно, уже спустя долгие годы после его смерти, коперниканская теория оказалась под запретом, за что надо сказать отдельное спасибо Джордано Бруно скомпрометировавшего оную своими оккультными толкованиями и заносчивости Галилея.
«Учение Коперника принималось как некоторая условность, не исключающая учения Птоломея; обе доктрины можно оставить сосуществовать. Таким образом Средневековье тянуло назад. Но оно тянуло как-то вяло и нерешительно: построениями Коперника уже пользовались для усовершенствования астрономических вычислений. Еще характернее, что когда в 1582 г. папа Григорий XIII провел, наконец, долгожданную реформу календаря, то в основу солнечного и лунно-солнечного исчисления была положена длина года в определении, данном именно Коперником. Вообще, ни о какой цензуре его книги и учения речи не возникает; она переиздается. Словом, ничто не предвещает той бури, которая пронеслась над знаменитой книгой через 73 года после ее появления». Н. И. Идельсон. Этюды по истории небесной механики Наука, Москва, 1975.

Надо сказать, что Коперник во многом и ошибался. Его математические подсчёты были не вполне точными, некоторые его идеи не получили подтверждения. Но безусловно, он был великим христианским ученым: «Если позволит Бог, без Которого мы ничего не можем, я попытаюсь подробнее исследовать такие же вопросы и относительно других светил» Н. Коперник «О вращении Небесных сфер».

Галилео Галилей
Галилео Галилея действительно в какой-то мере можно назвать мучеником науки, но с некоторыми оговорками:
1) Его никто не казнил - он был под домашним арестом .
2) Пострадал он не за науку, как таковую, а именно за свои теории.

Дело в том, что церковники, которым противостоял Галилей тоже любили науку, но по некоторым вопросам имели другое мнение, причем порой оно было более истинным нежели у ученого. Так иезуиты совершенно правильно считали комету реальным космическим объектом, в то время как Галилей ошибочно полагал ее оптическим эффектом. Тем не менее именно в вопросе о том, что вокруг чего вертится, оказался прав Галилей. Но упертость некоторых церковников + заносчивость Галилея, высмеявшего папу Римского в одном из своих трудов, привела к тому что суровый маховик инквизиции перемолол ученые амбиции тосканца и тот до конца жизни был заточен на комфортабельной вилле, из которой, по свидетельствам очевидцев, периодически убегал для прогуляться в город».

Текст отсюда: http://www.ateismy.net/wiki/doku.php?id=%D0%BC%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8_%D0%BD%D0%B0%D1%83%D0%BA%D0%B8
Там много ссылок, содержащих объяснения за что сожгли Д. Бруно, за что судили Г. Галилея и запрещали работы Н. Коперника .
Так же там много ссылок на документы, содержащие материалы о количестве ученых, казненных атеистическими режимами .