Черты сентиментализма в литературе 18 века на примере произведений

Н. М. Карамзина.

Сентиментализм – это художественное течение второй половины 18 века. Особую популярность термин получил под воздействием романа английского писателя Л. Стерна «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» (1768, первый русский перевод – 1793).

В западноевропейской литературе сентиментализм развивается в рамках Просвещения как своеобразная реакция на его ранний (рационалистический) этап.

Культ разума, утверждавшийся просветителями, уже в середине века начал обнаруживать свою односторонность.

Жанр романа в письмах открывал возможности для изображения душевного состояния героя или героини. Ещё одно открытие сентиментализма – обращение к переживаниям именно простого, незнатного и небогатого человека. Писатели эпохи сентиментализма делают новый шаг в поисках демократического героя.

В крепостнической России имела важное значение позиция таких писателей сентименталистов, как П. Ю. Львов и Н. М. Карамзин, выражавших сочувствие к простым людям.

Для сентиментализма показательно стремление представить человеческую личность изнутри, в стремлениях, мыслях, чувствах, настроениях. Для этого направления характерны поиски своеобразного в каждом человеке, делающего его не похожим на других людей, изображение любимого «конька», ведущей страсти. Сентименталисты в значительной мере преодолели рационалистическую прямолинейность в обрисовке человеческого характера, показательную для раннего Просвещения. Они не склонны резко противопоставлять положительных и отрицательных героев, изображая характер человека богаче, противоречивее. Они первыми вносят элементы диалектики. Например, Эраст в «Бедной Лизе» Н. М. Карамзина отнюдь не представлен злодеем, а скорее слабым, безвольным человеком, который погубил Лизу, но и сам не нашёл счастья.

У сентименталистов главным критерием является не испорченное цивилизацией чувство. Основная идея сентиментализма – мирная, идиллическая жизнь человека на лоне природы. Резко противопоставляется деревня (средоточие естественной жизни, нравственной чистоты) городу (символу зла, неестественной жизни, суеты). Появляются новые герои – «поселяне» и «поселянки» (пастухи и пастушки). Особое внимание уделяется пейзажу. Пейзаж идиллический, сентиментальный: речка, журчащие ручейки, лужок – созвучен личному переживанию. Автор сочувствует героям, его задача – заставить сопереживать, вызвать сострадание, слёзы умиления у читателя.

Серьёзную проверку сентиментальный идеал прошёл во время Французской революции (1789 – 1794 г. г.), когда ученики сентиментальных воспитателей получили власть и стали преследовать тех, кто, по их мнению, не был достаточно чувствителен. Таков был фактический глава революционного правительства Максимильен Робеспьер по прозвищу Неподкупный – непосредственный ученик Руссо. Он действительно всем сердцем сочувствовал всем сердцем страданиям народа, действительно был абсолютно неподкупен, действительно в политических действиях всегда следовал правилам морали и стремился к тому, чтобы строгое соблюдение их стало политическим правилом для всех. Но он добивался этого, проливая потоки крови. Чувствительный политик превратился в жесточайшего диктатора – «сентиментального тигра», по выражению Пушкина, - а вскоре и сам погиб на эшафоте. Таким образом, сентиментальная утопия, как и всякая утопия, оказалась несостоятельной.

В России основателем сентиментализма по праву считают Николая Михайловича Карамзина. Однако значение Карамзина в русской литературе столь велико, что никак не ограничивается связью с тем или иным направлением. Более того, во многих своих произведениях Карамзин переходит к критике сентиментализма изнутри, показывая противоречивость идеала чувствительности, опережая, таким образом, большинство своих читателей и почитателей.

Шумная, несколько скандальная известность Карамзина началась в 1791 году. Тогда в основанном им «Московском журнале» стали печататься «Письма русского путешественника» - записки (в форме писем к друзьям) о путешествии, которое Карамзин действительно совершил в 1789 – 1790 годах, посетив Германию, Швейцарию, Англию и, главное, революционную Францию. В Германии и Швейцарии Карамзин познакомился со многими знаменитыми деятелями культуры, в том числе с великими философами Кантом и Гердером. Во Франции интересовался в первую очередь политикой, слушал знаменитых революционных ораторов (среди них и малоизвестного тогда Робеспьера), многих из них он знал лично.

«Письма русского путешественника» - и публицистическая, и художественная книга. Карамзин был в равной мере и художником, и общественным деятелем. Рассказчика – «путешественника» - нельзя полностью отождествлять с автором; какие-то из описанных в книге событий случились с Карамзиным в действительности, другие выдуманы или рассказаны не так, как было на самом деле. «Путешественник» изображён наивным, чувствительным молодым человеком, который ездит по Европе без определённой цели. Из чистого любопытства он заводит знакомства со знаменитостями, посещает революционное Национальное собрание в Париже, любуется красотами природы, историческими памятниками. Следуя общей европейской моде, он посещает места, описанные в произведениях Руссо и Стерна, простодушно жалея, что литературных героев не было на самом деле. Притом рассказчик не забывает описывать разговоры со случайными попутчиками, самые незначительные дорожные происшествия. Всё вокруг ему важно постольку, поскольку даёт пищу для сердца и воображения. Лучшая похвала человеку в его устах – добрый. Даже Вольтера, величайшего скептика и насмешника 18 века, Карамзин хвалит именно за доброту, за проповедь гуманности, за то, что он построил церковь и заботился о крестьянах.

Тон повествования в «Письмах» как будто нарочито несерьёзен. Многое в языке автора взято из жаргона светских модников. Порой чувства выражаются с некоторым нажимом: «Качание лодки приводило кровь мою в такое приятное волнение; солнце так великолепно сияло на нас сквозь зелёные решётки ветвистых дерев, уединённые хижины так гордо возвышались среди виноградных садиков, которые составляют богатство мирных семейств, живущих в простоте натуры, - ах, друзья мои! Для чего не было вас со мною?» И сразу после этого описываются бытовые мелочи: «Вышли мы на берег, заплатив лодочнику новый французский талер, или два рубли… Выпив в трактире чашек пять кофе, я чувствую в себе такую бодрость, что готов пуститься пешком на десять миль».

Читатели не сразу разглядели в «чувствительном путешественнике» умного, скорее холодного, чем восторженного наблюдателя. Он может задать дельный вопрос самому Канту; судит о своих знаменитых собеседниках как равный. Наконец, наблюдая весёлую парижскую жизнь 1790 года (это было время затишья революции), он ясно осознаёт, что присутствует при великих событиях, полностью меняющих ход мировой истории. Карамзин был в Париже ещё при монархии; часть «Писем», посвящённая Франции, печаталась, когда революция уже завершилась.

События европейской истории, мнения тех или иных философов или политиков Карамзин осмыслял критически. Но самый склад европейской жизни он предпочитал не критиковать, а, в известной мере, прививать русскому читателю. В Европе времён карамзинского путешествия завершалась сентиментальная эпоха, а в России её ценности как раз становились актуальны.

Рассмотрим более детально, какие же черты сентиментализма проявляются в книге Н. М. Карамзина «Письма русского путешественника». Жанр письма позволял автору наиболее полно и ярко передать свои впечатления от увиденного в Европе, раскрыть чувства, мысли, настроения. Большую живость и чувствительность слогу писателя придаёт тот приём, с помощью которого он обращается к своим друзьям. Письма имеют точную датировку, указано место создания письма. Сначала в небольшом предисловии рассказчик отмечает, что оставляет в своих записках всё как есть, не пытаясь избавиться от «пестроты, неровности слога», так как это следствие различных предметов, которые «действовали на душу молодого, неопытного русского путешественника».

Первая дата отмечена так: «Тверь, 18 мая 1789». Рассказчик полностью соблюдает форму сентиментального письма, изображая выезд как событие, которое вызывает в нём противоречивые чувства. С одной стороны, ему очень жаль расставаться с друзьями, и чтобы передать свои чувства, он использует традиционные для сентиментализма художественные средства. Это обращения, восклицательные и вопросительные предложения, лексические повторы: «Расстался я с вами, милые, расстался! Сердце моё привязано к вам всеми нежнейшими своими чувствами, а я беспрестанно от вас удаляюсь и буду удаляться!

О сердце, сердце! Кто знает: чего ты хочешь?»

С другой стороны, он стремится получить от путешествия новые впечатления: «беспокойство человеческого сердца» «влечёт от предмета к предмету», воображение «заставляет нас искать радостей в неизвестности будущего». Автор активно использует лексику, которая усиливает чувствительность: «размягчён, растроган», «слёзы заразительны», «сердце так много чувствовало».

Большой интерес для читателей представляет в «Письмах» описание достопримечательностей городов и встреч со знаменитостями. Вот как он описывает Кенигсберг, «столицу Пруссии», отмечая, что в городе 4000 домов и 40000 жителей – «как мало по величине города!»

Рассказчик посещает «глубокомысленного, тонкого метафизика» Канта, «маленького, худенького старичка, отменно белого и нежного». С полчаса говорили о разных вещах: «о путешествиях, о Китае, об открытии новых земель». Рассказчик был поражён историческим и географическим знаниям Канта, но больше всего ему запомнился разговор о природе и нравственности человека, и он цитирует по памяти слова немецкого философа: «…Не видя цели или конца стремления нашего в здешней жизни, полагаем мы будущую, где узлу надобно развязаться… Помышляя о тех услаждениях, которые имел я в жизни, не чувствую теперь удовольствия, но, представляя себе те случаи, где действовал сообразно с законом нравственным, начертанным у меня в сердце, радуюсь. Говорю о нравственном законе: назовёт его совестию, чувством добра и зла – но они есть. Я солгал, никто не знает лжи моей, но мне стыдно». Говоря «русскому дворянину, любящему великих мужей и желающему изъявить свое почтение Канту», о своей вере в будущую жизнь, немецкий философ подчёркивает, что вера в жизнь будущую предполагает уже «Бытие Всевечного Творческого разума».

Рассказчик отмечает, что эта метафизическая беседа продолжалась около трёх часов и описывает манеру речи Канта и его домик: «Кант говорит скоро, весьма тихо и невразумительно; и потому надлежало мне слушать его с напряжением всех нерв слуха. Домик у него маленький, и внутри приборов много. Всё просто, кроме… его метафизики».

Описывая кенигсбергскую кафедральную церковь, достопримечательность города, рассказчик пишет: «Здешняя кафедральная церковь огромна. С великим примечанием рассматривал я там древнее оружие, латы и шишак благочестивейшего из маркграфов бранденбургских и храбрейшего из рыцарей своего времени. «Где вы, - думал я, - где вы, мрачные веки, веки варварства и героизма? Бледные тени ваши ужасают робкое просвещение наших дней. Одни сыны вдохновения дерзают вызывать их из бездны минувшего – подобно Улиссу, зовущему тени друзей из мрачных жилищ смерти, - чтобы в унылых песнях своих сохранять память чудесного изменения народов». – Я мечтал около часа, прислонясь к столбу. – На стене изображена макграфова беременная супруга, которая, забыв своё состояние, бросается на колени и с сердечным усердием молит небо о сохранении жизни героя, идущего побеждать врагов. Жаль, что здесь искусство не соответствует трогательности предмета! – Там же видно множество разноцветных знамён, трофеев макграфовых».

В процитированном отрывке отчётливо видно, что Карамзин прекрасно соблюдает форму сентиментальных традиций: герой обязательно пребывает в «мечтах», глубокой задумчивости при воспоминании о прошлом; используются риторические обращения и вопросы, лексические повторы («Где вы, где вы, мрачные веки, веки варварства и героизма?») Обязательно используется развёрнутое сравнение, взятое из произведений античности; употребляется перифраз «сыны вдохновения» (поэты), которые сравниваются с Улиссом (Одиссеем), оказавшимся в подземном царстве мрачного Аида, чтобы вызвать тени друзей. Здесь и сетования на то, что в увиденном произведении искусства не хватает «трогательности», так как сентименталисты ставили задачу добиться от читателей непременно слёз скорби или умиления, что должно было привести к «катарсису» - нравственному очищению.

Знакомит рассказчик своих читателей и с местными преданиями. Наёмный лакей- француз утверждал, что из кафедральной церкви есть подземный ход за город, в старую церковь, до которой будет около двух миль, и показывал маленькую дверь с лестницей, которая ведёт под землю.

Рассказчик стремится описать быт горожан: «Здесь есть изрядные сады, где можно с удовольствием прогуляться. В больших городах весьма нужны народные гульбища. Ремесленник, художник, учёный отдыхает на чистом воздухе по окончании своей работы, не имея нужды идти за город. К тому же испарения садов освежают и чистят воздух, который в больших городах всегда бывает наполнен гнилыми частицами. Ярманка начинается. Все наряжаются в лучшее своё платье, и толпа за толпою встречается на улицах. Гостей принимают на крыльце, где подают чай и кофе».

Дневниковая запись заканчивается обращением к друзьям к непременным изъявлением своих чувств: «Я вас люблю так же, друзья мои, как и прежде; но разлука не так уже для меня горестна. Начинаю наслаждаться путешествием. Иногда, думая о вас, вздохну; но лёгкий ветерок струит воду, не возмущая светлости её. Таково сердце человеческое; в сию минуту благодарю судьбу за то, что оно таково. – Будьте только благополучны, друзья мои, и никогда обо мне не беспокойтесь! В Берлине надеюсь получить от вас письмо».

Здесь, продолжая сентиментальную традицию, Карамзин стремится вывести общечеловеческие законы чувствительности («Таково, сердце человеческое»).

Проезжая Фрауенберг. Рассказчик досадует, что не может видеть тех комнат, в которых жил Коперник, «славный математик и астроном, где он определил движение земли вокруг её оси и солнца». «Сей астроном был счастливее Галилея: суеверие… не заставило его клятвенно отрицаться от учения истины».

Рассказывая о посещении театра в Берлине, рассказчик не скупится на слова, передающие его чувства. Он смотрел драму Коцебу «Ненависть к людям и раскаяние» и «плакал как ребёнок, не думая осуждать сочинителя». Недостаток пьесы Коцебу он видит в том, что тот «в одно время заставляет зрителей и плакать и смеяться!» Путешественник видит в этом отсутствие вкуса, очевидно, желая только плакать. «Вышедши из театра, обтёр я последнюю сладкую слезу. Поверите ли, друзья мои, что нынешний вечер причисляю я к счастливейшим вечерам моей жизни? И пусть теперь доказывают мне, что изящные искусства не имеют влияния на счастие наше!» Здесь обратим внимание на то, что наряду с традиционной для сентименталистов мыслью о благотворном влиянии искусства на воспитание чувствительности, автор использует не только обращения, риторические вопросы и восклицания, но и многочисленные инверсии, усиливающие эмоциональность речи.

В «Письмах» есть много описаний природы, которые созданы в сентиментальных традициях. Рассмотрим некоторые из них. Вот пейзаж по дороге в Берлин: «Луна взошла над нами; ясный свет её разливался по зелени листьев; тихий и чистый воздух упитан был благовонными испарениями лип. И я мог жаловаться в сии минуты – тогда, как мать природа дышала ароматами вокруг меня? Эта ночь оставила во мне какие-то романические, приятные впечатления». Герой вступает во взаимодействие с природой, она изменяет его настроение, вызывает приятные чувства, слог при описании природы возвышенный, используется книжная и высокая лексика: «упитан», «благовонными», «ароматами», «мать природа», «романические».

Вот ещё один сентиментальный пейзаж: «Длинная аллея вывела меня на обширный зелёный луг. Тут на левой стороне представилась мне Эльба и цепь высоких холмов, покрытых леском, из-за которого выставляются кровли рассеянных домиков и шпицы башен. На правой стороне поля, обогащённые плодами; везде вокруг меня расстилались зелёные ковры, усеянные цветами. Вечернее солнце кроткими лучами своими освещало сию прекрасную картину. Я смотрел и наслаждался; смотрел, радовался и - даже плакал, что обыкновенно бывает, когда сердцу моему очень весело! – Вынул бумагу, карандаш; написал: «Любезная природа!» - и более ни слова!! Но едва ли когда-нибудь чувствовал так живо, что мы созданы наслаждаться и быть счастливыми; и едва ли когда-нибудь в сердце своём был так добр и так благодарен против моего творца, как в сии минуты. Мне казалось, что слёзы мои льются от живой любви к Самой Любви и что они должны смыть некоторые чёрные пятна в книге жизни моей.

А вы, цветущие берега Эльбы, зелёные леса и холмы! Вы будете благословляемы много и тогда, когда, возвратясь в северное отдалённое отечество моё, в часы уединения буду вспоминать прошедшее!»

Мы видим, что природа возведена в культ, она идиллическая, вызывает в герое слёзы радости и умиления, благодарности Творцу природы и любви, что способствует его нравственному очищению (слёзы должны смыть чёрные пятна в книге жизни), речь метафорична, образна, эмоциональна, лирически взволнованна. Риторические обращения к природе, к цветущим берегам Эльбы, риторические восклицательные и вопросительные предложения, многочисленные инверсии, лексика, с помощью которой выражаются чувства – всё это усиливает эмоциональность речи.

В духе сентиментализма и в жанре сельской идиллии описываются поселяне и поселянки – новые герои этого литературного направления: «Каждый поселянин, идущий по лугу, казался мне благополучным смертным, имеющим с избытком всё то, что потребно человеку. «он здоров трудами, - думал я, - весел и счастлив в час отдохновения, будучи окружён мирным семейством, сидя подле верной своей жены и смотря на играющих детей. Все его желания, все надежды ограничиваются обширностью его полей; цветут поля, цветёт душа его». – Молодая крестьянка с посошком была для меня аркадскою пастушкою. «Она спешит к своему пастуху, - думал я, - который ожидает её под тенью каштанового дерева, там, на правой стороне, близ виноградных садов. Он чувствует электрическое потрясение в сердце, встаёт и видит любезную, которая издали грозит ему посошком своим. Как же бежит он навстречу к ней! Пастушка улыбается; идёт скорее, скорее – и бросается в отверстые объятия милого своего пастуха». – Потом видел я их (разумеется, мысленно) сидящих друг подле друга в сени каштанового дерева. Они целовались, как нежные горлицы».

Кроме описаний природы, в «Письмах» есть много описаний достопримечательностей. Например, рассказчик посещает Дрезденскую картинную галерею и подробно описывает картины, сообщает сведения о жизни художников: Рафаэля. Микель Анджело.

Проезжая Веймар, наш герой не мог не посетить знаменитого немецкого философа Гердера. Духовная тематика занимает очень важное место в книге Карамзина, и чаще всего она раскрывается в беседах со знаменитостями. Начитанный путешественник цитирует большие отрывки из философских сочинений Гердера, например, то место, где учёный размышляет о бессмертии, рассказывая о лилии, растущей в поле, которая «впивает в себя воздух, свет, все стихии – и соединяет их с существом своим, для того чтобы расти, накопить жизненного соку и расцвесть; цветёт и потом исчезает». Но лилия любовь и жизнь свою истощила на то, чтобы сделаться матерью, «оставить по себе образы свои и размножить своё бытие». Гердер в пересказе героя приходит к выводу, что смерти нет в творении.

Гердер встретил путешественника ещё в сенях, обошёлся с ним ласково, говорил о политическом состоянии России, о литературе, о немецких поэтах, о совершенстве древнегреческого языка, и рассказчик сделал вывод, что философ очень любезный человек.

В Цирихе наш путешественник посетил Лафатера, передавая читателям портрет этого учёного и философа: «…он имеет весьма почтенную наружность: прямой и стройный стан, гордую осанку, продолговатое бледное лицо, острые глаза и важную мину. Все его движения живы и скоры; всякое слово говорит он с жаром. В тоне его есть нечто учительское или повелительное, происшедшее, конечно, от навыка говорить проповеди, но смягчаемое видом непритворной искренности и чистосердечия». Описывая одно из посещений Лафатера. Рассказчик знакомит нас с игрой в вопросы и ответы, которой развлекалось общество. Некоторые примеры ему хорошо запомнились. Кто есть истинный благодетель? Тот, кто помогает ближнему в настоящей его нужде. Нужна ли жизнь такого-то человека для совершения такого-то дела? Нужна, если он жив останется; не нужна, если он умрёт.

Путешественника удивляет в Лафатере то, что он часа свободного не имеет, и дверь кабинета его почти никогда не затворяется; когда уйдёт нищий, придёт печальный, требующий утешения, или путешественник, не требующий ничего, но отвлекающий от дела. Лафатер посещает больных и умирающих и объясняет рассказчику, откуда он черпает столько силы и столько терпения: «Человек может делать много, если захочет, и чем более он действует, тем более находит в себе силы и охоты к действию».

Большой интерес представляет описание революционного Парижа: «Париж ныне не то, что он был. Грозная туча носится над его башнями и помрачает блеск сего некогда пышного города. Златая роскошь, которая прежде царствовала в нём, как в своей любезной столице, - златая роскошь, опустив чёрное покрывало на горестное лицо своё, поднялась на воздух и скрылась за облаками; остался один бледный луч её сияния, который едва сверкает на горизонте, подобно умирающей заре вечера. Ужасы революции выгнали из Парижа самых богатейших жителей; знатнейшее дворянство удалилось в чужие земли, а те, которые здесь остались, живут по большей части в тесном круге своих друзей и родственников».

Путешественник с сочувствием и симпатией изображает короля и королеву, которых он увидел в придворной церкви: «Спокойствие, кротость и добродушие изображаются на лице первого, и я уверен, что никакое злое намерение не рождалось в душе его. Есть на свете счастливые характеры, которые по природному чувству не могут не любить и не делать добра: таков сей государь! Он может быть злополучен; может погибнуть в шумящей буре – но правосудная история впишет Людовика 16 в число благодетельных царей, и друг человечества прольёт в память его слезу сердечную. – Королева, несмотря на все удары рока, прекрасна и величественна, подобно розе, на которую веют холодные ветры, но которая сохраняет ещё цвет и красоту свою».

Несомненно, Карамзин отрицательно относится к революции во Франции, он изображает её как бедствие. Оказавшись в Париже в апреле 1790 года, вот что он пишет: «Не думайте, однако ж, чтобы вся нация участвовала в трагедии, которая играется ныне во Франции. Едва ли сотая часть действует; все другие смотрят, судят, спорят, плачут или смеются, бьют в ладоши, или освистывают, как в театре! Те, которым потерять нечего, дерзки, как хищные волки; те, которые всего могут лишиться, робки, как зайцы; одни хотят всё отнять, другие хотят спасти что-нибудь».

Характерная сценка для Франции того времени, которую приводит рассказчик. В одной деревеньке близ Парижа крестьяне остановили молодого, хорошо одетого человека и требовали, чтобы он кричал: «Да здравствует нация!», совершенно не зная, что такое нация. Этот «анекдот» позволяет, по мнению путешественника судить о народном невежестве.

Подведём итоги нашей работы.

Итак, мы убедились, что «Письма русского путешественника Карамзина» по форме, по жанру совершенно вписываются в традиции сентименталистов, но по содержанию отличаются, например, от «Сентиментального путешествия» Стерна. Во-первых, у Стерна преобладает субъективное начало. Книге Карамзина в большей степени свойственно субъективное начало, но оно не поглощает весь материал книги, потому что в ней мы находим огромное количество сведений о культуре, быте, искусстве, людях Запада. Информационная задача у Карамзина выдвинута на первый план, автор действительно посетил Европу и те места, о которых он пишет, изучал западные страны по справочникам, по различным книгам, чтобы потом увидеть всё самому воочию. Он приехал в эти страны уже «европейцем» и очень хотел познакомить с Западом русского читателя. Вернувшись из длительного путешествия, Карамзин принялся за работу, чтобы создать своё произведение по свежим следам, опираясь на свои знания и впечатления, и ему это удалось: возникла грандиозная книга, своеобразная «энциклопедия» Запада для русского читателя. Что же касается Стерна, то он своё произведение мог создать дома на диване, никуда не выезжая. У Карамзина мы знакомимся с подлинными наблюдениями, он использует много книжного материала, его «Письмам» характерна фактическая точность. Таким образом, «Письма русского путешественника» - это не только «сентиментальное» путешествие, но и эта книга играет важную образовательную и воспитательную роль.

Несмотря на то, что у Карамзина был общий с его западноевропейскими учителями взгляд на человека как на личность, которая осуществляет себя в богатстве чувств, в духовной жизни, в отстаивании одинокого счастья, по своему содержанию его произведения отличались от произведений европейских коллег. Причины различия заключаются в национальных условиях жизни, во времени становления сентиментализма. Западноевропейский сентиментализм переживал свой расцвет в период духовного и политического подъёма, когда революция ещё не обнажила свой «звериный оскал». Русский сентиментализм складывался позднее, в годы роковой проверки теории просветителей практикой французской революции, в эпоху начавшейся драмы передовых людей, в период обнаружившейся катастрофичности бытия человека нового времени. Революция убеждала, что обещанное просветителями «царство разума», справедливости, равноправия и свободы не наступило. Всё это и определило национально-неповторимый облик сентиментализма Карамзина. Субъективизм и пессимизм Карамзина обусловлен драмой идей века. Писатель ставил перед собой не камерные, а общечеловеческие задачи.

Обновлено: 2018-07-04

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Полезный материал по теме

Николай Михайлович Карамзин

«Письма русского путешественника»

В предисловии ко второму изданию писем в 1793 г. автор обращает внимание читателей, что не решился внести изменения в манеру повествования — живых, искренних впечатлений неопытного молодого сердца, лишённых осторожности и разборчивости искушённого придворного или многоопытного профессора. Он начал своё путешествие в мае 1789 г.

В первом письме, отправленном из Твери, молодой человек рассказывает о том, что осуществлённая мечта о путешествии вызвала в его душе боль расставания со всем и всеми, что было дорого его сердцу, а вид удаляющейся Москвы заставлял его плакать.

Трудности, ожидающие путешествующих в дороге, отвлекли героя от грустных переживаний. Уже в Петербурге выяснилось, что паспорт, полученный в Москве, не даёт права на морское путешествие, и герою пришлось менять свой маршрут и испытывать неудобства от бесконечных поломок кибиток, фур и возков.

Нарва, Паланга, Рига — дорожные впечатления заставили Путешественника назвать себя в письме из Мемеля «рыцарем весёлого образа». Заветной мечтой путешествующего была встреча с Кантом, к которому он отправился в день своего прибытия в Кенигсберг, и был принят без промедления и сердечно, несмотря на отсутствие рекомендаций. Молодой человек нашёл, что у Канта «всё просто, кроме <…> его метафизики».

Довольно быстро добравшись до Берлина, молодой человек поспешил осмотреть Королевскую библиотеку и берлинский зверинец, упомянутые в описаниях города, сделанных Николаи, с которым вскоре встретился молодой Путешественник.

Автор писем не упустил возможности побывать на представлении очередной мелодрамы Коцебу. В Сан-Суси он не преминул отметить, что увеселительный замок скорее характеризует короля Фридриха как философа, ценителя искусств и наук, нежели как всевластного правителя.

Прибыв в Дрезден, Путешественник отправился осматривать картинную галерею. Он не только описал свои впечатления от прославленных полотен, но и присовокупил к письмам биографические сведения о художниках: Рафаэле, Корреджо, Веронезе, Пуссене, Джулио Романо, Тинторетто, Рубенсе и др. Дрезденская библиотека привлекла его внимание не только величиной книжного собрания, но и происхождением некоторых древностей. Бывший московский профессор Маттеи продал курфюрсту за полторы тысячи талеров список одной из трагедий Эврипида. «Спрашивается, где г. Маттеи достал сии рукописи?».

Из Дрездена автор решил отправиться в Лейпциг, подробно описав картины природы, открывающиеся обзору из окна почтовой кареты или длительных пеших прогулок. Лейпциг поразил его обилием книжных магазинов, что естественно для города, где трижды в год устраиваются книжные ярмарки. В Веймаре автор встретился с Гердером и Виландом, чьи литературные труды хорошо знал.

В окрестностях Франкфурта-на-Майне он не переставал удивляться красотой ландшафтов, напоминающих ему творения Сальватора Розы или Пуссена. Молодой Путешественник, иногда говорящий о себе в третьем лице, пересекает было французскую границу, но внезапно оказывается в другой стране, никак не объясняя в письмах причину изменения маршрута.

Швейцария — земля «свободы и благополучия» — началась для автора с города Базеля. Позднее, в Цюрихе, автор встречался неоднократно с Лафатером и присутствовал на его публичных выступлениях. Дальнейшие письма автора часто бывают помечены только указанием часа написания письма, а не обычной датой, как раньше. События, происходящие во Франции, обозначены весьма осторожно — например, упомянута случайная встреча с графом Д’Артуа со свитой, намеревавшимся отправиться в Италию.

Путешественник наслаждался прогулками по Альпийским горам, озёрам, посещал памятные места. Он рассуждает об особенностях образования и высказывает суждение о том, что в Лозанне следует изучать французский язык, а все другие предметы постигать в немецких университетах. Как и всякий начитанный путешественник, автор писем решил осмотреть окрестности Лозанны с томиком «Элоизы» Руссо («Юлия, или Новая Элоиза» — роман в письмах), чтобы сравнить свои личные впечатления от мест, где Руссо поселил своих «романических любовников», с литературными описаниями.

Местом паломничества была и деревушка Ферней, где жил «славнейший из писателей нашего века» — Вольтер. С удовольствием отметил Путешественник, что на стене комнаты-спальни великого старца висит шитый по шёлку портрет российской императрицы с надписью по-французски: «Подарено Вольтеру автором».

Первого декабря 1789 г. автору исполнилось двадцать три года, и он с раннего утра отправился на берег Женевского озера, размышляя о смысле жизни и вспоминая своих друзей. Проведя несколько месяцев в Швейцарии, Путешественник отправился во Францию.

Первым французским городом на его пути был Лион. Автору всё было интересно — театр, парижане, застрявшие в городе и ожидающие отъезда в другие края, античные развалины. Старинные аркады и остатки римского водопровода заставили автора подумать о том, как мало думают о прошлом и будущем его современники, не пытаются «садить дуб без надежды отдыхать в тени его». Здесь, в Лионе, он увидел новую трагедию Шенье «Карл IX» и подробно описал реакцию зрителей, увидевших в спектакле нынешнее состояние Франции. Без этого, пишет молодой Путешественник, пьеса вряд ли могла бы произвести впечатление где бы то ни было.

Вскоре писатель отправляется в Париж, пребывая в нетерпении перед встречей с великим городом. Он подробно описывает улицы, дома, людей. Предвосхищая вопросы заинтересованных друзей о Французской революции, пишет: «Не думайте, однако ж, чтобы вся нация участвовала в трагедии, которая играется ныне во Франции». Молодой Путешественник описывает свои впечатления от встречи с королевской семьёй, случайно увиденной им в церкви. Он не останавливается на подробностях, кроме одной — фиолетовый цвет одежды (цвет траура, принятый при дворе). Его забавляет пьеса Бульи «Пётр Великий», сыгранная актёрами весьма старательно, но свидетельствующая о недостаточных познаниях как автора пьесы, так и оформителей спектакля в особенностях российской жизни. К рассуждениям о Петре Великом автор обращается в своих письмах не один раз.

Ему довелось встретиться с господином Левеком, автором «Российской истории», что даёт ему повод порассуждать об исторических сочинениях и о необходимости подобного труда в России. Образцом для подражания ему представляются труды Тацита, Юма, Робертсона, Гиббона. Молодой человек сопоставляет Владимира с Людовиком XI, а царя Иоанна с Кромвелем. Самым большим недостатком исторического сочинения о России, вышедшего из-под пера Левека, автор считает не столько отсутствие живости слога и бледность красок, сколько отношение к роли Петра Великого в русской истории.

Путь образования или просвещения, говорит автор, для всех народов один, и, взяв за образец для подражания уже найденное другими народами, Пётр поступил разумно и дальновидно. «Избирать во всём лучшее — есть действие ума просвещённого, а Пётр Великий хотел просветить ум во всех отношениях». Письмо, помеченное маем 1790 г., содержит и другие интереснейшие размышления молодого автора. Он писал: «Всё народное ничто перед человеческим. Главное дело быть людьми, а не славянами».

В Париже молодой Путешественник побывал, кажется, везде — театры, бульвары, Академии, кофейни, литературные салоны и частные дома. В Академии его заинтересовал «Лексикон французского языка», заслуживший похвалы за строгость и чистоту, но осуждённый за отсутствие должной полноты. Его заинтересовали правила проведения заседаний в Академии, учреждённой ещё кардиналом Ришелье. Условия принятия в другую Академию — Академию наук; деятельность Академии надписей и словесности, а также Академии живописи, ваяния, архитектуры.

Кофейни привлекли внимание автора возможностью для посетителей публично высказываться о новинках литературы или политики, собираясь в уютных местах, где можно увидеть и парижских знаменитостей, и обывателей, забредших послушать чтение стихов или прозы.

Автора интересует история Железной Маски, развлечения простолюдинов, устройство госпиталей или специальных школ. Его поразило, что глухие и немые ученики одной школы и слепые другой умеют читать, писать и судить не только о грамматике, географии или математике, но в состоянии размышлять и об отвлечённых материях. Особый выпуклый шрифт позволял слепым ученикам читать те же книги, что и их зрячим сверстникам.

Красота Булонского леса и Версаля не оставила чувствительное сердце равнодушным, но наступает пора покинуть Париж и отправиться в Лондон — цель, намеченная ещё в России. «Париж и Лондон, два первых города в Европе, были двумя Фаросами моего путешествия, когда я сочинял план его». На пакетботе из Кале автор продолжает своё путешествие.

Первое знакомство с лучшей английской публикой состоялось в Вестминстерском аббатстве на ежегодном исполнении оратории Генделя «Мессия», где присутствовала и королевская семья. Людей других сословий молодой человек узнавал самым неожиданным образом. Его удивила гостиничная служанка, рассуждающая о героях Ричардсона и Филдинга и предпочитающая Ловеласа Грандисону.

Автор сразу же обратил внимание на то, что хорошо воспитанные англичане, обычно знающие французский язык, предпочитают изъясняться по-английски. «Какая разница с нами!» — восклицает автор, сожалея о том, что в нашем «хорошем обществе» нельзя обойтись без французского языка.

Он посетил лондонские суды и тюрьмы, вникая во все обстоятельства судопроизводства и содержания преступников. Отметил пользу суда присяжных, при котором жизнь человека зависит только от закона, а не от других людей.

Больница для умалишённых — Бедлам — заставила его задуматься о причинах безумия в нынешний век, безумия, которого не знали предшествующие эпохи. Физических причин безумия гораздо меньше, чем нравственных, и образ современной жизни способствует тому, что можно увидеть в свете и десятилетнюю, и шестидесятилетнюю Сафо.

Лондонский Тарр, госпиталь в Гринвиче для престарелых моряков, собрания квакеров или других христианских сект, собор Святого Павла, Виндзорский парк, Биржа и Королевское общество — всё привлекало внимание автора, хотя, по его собственному замечанию, «Лондон не имеет столько примечания достойных вещей, как Париж».

Путешественник останавливается на описании типажей (отмечая верность рисунков Хогарта) и нравов, особенно подробно останавливаясь на обычаях лондонских воров, имеющих свои клубы и таверны.

В английской семейной жизни автора привлекает благонравие англичанок, для которых выход в свет или на концерт — это целое событие. Русское же высшее общество стремится вечно быть в гостях или принимать гостей. Автор писем возлагает ответственность за нравы жён и дочерей на мужчин.

Он подробно описывает необычный вид увеселения для лондонцев всех сословий — «Воксал».

Его рассуждения об английской литературе и театре весьма строги, и он пишет: «Ещё повторяю: у англичан один Шекспир! Все их новейшие трагики только хотят быть сильными, а в самом деле слабы духом».

Последнее письмо Путешественника написано в Кронштадте и полно предвкушения того, как будет он вспоминать пережитое, «грустить с моим сердцем и утешаться с друзьями!».

Молодой человек в мае 1789 г. отправляется в длительное путешествие по Западной Европе. В письмах герой описывает искренние впечатления от посещаемых стран и знакомства с иностранцами.

Волей судьбы ехать суждено было экипажем. Из-за дорожных неудобств он назвал себя «рыцарем веселого образа». Заветной мечтой путешественника была встреча с Кантом. На удивление в Кенигсберге тот принял его без промедления, запросто - без всяких рекомендаций.

Добравшись до Берлина, юноша посетил Королевскую библиотеку и зверинец. В Сан-Суси побывал в замке короля Фридриха. После осмотра Дрезденской галереи он подробно описал не только великолепные полотна, но и присовокупил биографические сведения о живописцах. Лейпциг поразил обилием книжных магазинов. Каждый новый город удивлял, давал познания и эмоции.

В Швейцарии автор неоднократно встречался с Лафатером, даже присутствовал на его выступлениях. Он гулял по Альпийским лугам, посещал памятные места. Начитанный юноша сравнивает собственные впечатления с литературными описаниями и существующими справочниками. Он размышляет об образовании, считая, что в Лозанне следует изучать лишь французский язык, остальное надо постигать в немецких университетах. Спустя несколько месяцев путешественник отправляется во Францию.

Молодого человека интересует буквально все: от античных развалин и театра до личной жизни французов. Его привлекают кофейни, где посетители публично обсуждают новинки литературы, политики, читают стихи. Проникаясь европейским духом, герой рассуждает о роли Петра I в истории России, взявшего за образец подражания уже найденное другими народами.

Англия покоряет порядком во всем - не роскошью, но изобилием. В Вестминстерском аббатстве он видит королевскую семью и людей иных сословий. Удивляет путешественника служанка в гостинице, рассуждающая о героях литературных произведений. Он обращает внимание, что воспитанные англичане предпочитают изъясняться на родном языке, хотя хорошо владеют французским и сожалеет, что в российском обществе без французского не обойтись.

Пытливый юноша посещает суды, тюрьмы, больницы для умалишенных. Вникает в местное судопроизводство, отмечает пользу присяжных. Подмечает, что в семейной жизни англичан выход в свет или на концерт – достойное событие, тогда как соотечественники стремятся ходить в гости или принимать у себя.

В рассуждениях о литературе и театре он восхищается Шекспиром, современных же писателей считает слабыми духом. Заканчивая записки об Англии, автор подводит итог: в другой раз приехал бы с удовольствием, но выеду без сожаления.

Последнее же письмо написано в Кронштадте, где он предвкушает воспоминание о пережитом, грусть и утешение с друзьями.

В предисловии ко второму изданию писем в 1793 г. автор обращает внимание читателей, что не решился внести изменения в манеру повествования - живых, искренних впечатлений неопытного молодого сердца, лишённых осторожности и разборчивости искушённого придворного или многоопытного профессора. Он начал своё путешествие в мае 1789 г.

В первом письме, отправленном из Твери, молодой человек рассказывает о том, что осуществлённая мечта о путешествии вызвала в его душе боль расставания со всем и всеми, что было дорого его сердцу, а вид удаляющейся Москвы заставлял его плакать.

Трудности, ожидающие путешествующих в дороге, отвлекли героя от грустных переживаний. Уже в Петербурге выяснилось, что паспорт, полученный в Москве, не даёт права на морское путешествие, и герою пришлось менять свой маршрут и испытывать неудобства от бесконечных поломок кибиток, фур и возков.

Нарва, Паланга, Рига - дорожные впечатления заставили Путешественника назвать себя в письме из Мемеля «рыцарем весёлого образа». Заветной мечтой путешествующего была встреча с Кантом, к которому он отправился в день своего прибытия в Кенигсберг, и был принят без промедления и сердечно, несмотря на отсутствие рекомендаций. Молодой человек нашёл, что у Канта «всё просто, кроме его метафизики».

Довольно быстро добравшись до Берлина, молодой человек поспешил осмотреть Королевскую библиотеку и берлинский зверинец, упомянутые в описаниях города, сделанных Николаи, с которым вскоре встретился молодой Путешественник.

Автор писем не упустил возможности побывать на представлении очередной мелодрамы Коцебу. В Сан-Суси он не преминул отметить, что увеселительный замок скорее характеризует короля Фридриха как философа, ценителя искусств и наук, нежели как всевластного правителя.

Прибыв в Дрезден, Путешественник отправился осматривать картинную галерею. Он не только описал свои впечатления от прославленных полотен, но и присовокупил к письмам биографические сведения о художниках: Рафаэле, Корреджо, Веронезе, Пуссене, Джулио Романо, Тинторетто, Рубенсе и др. Дрезденская библиотека привлекла его внимание не только величиной книжного собрания, но и происхождением некоторых древностей. Бывший московский профессор Маттеи продал курфюрсту за полторы тысячи талеров список одной из трагедий Эврипида. «Спрашивается, где г. Маттеи достал сии рукописи?».

Из Дрездена автор решил отправиться в Лейпциг, подробно описав картины природы, открывающиеся обзору из окна почтовой кареты или длительных пеших прогулок. Лейпциг поразил его обилием книжных магазинов, что естественно для города, где трижды в год устраиваются книжные ярмарки. В Веймаре автор встретился с Гердером и Виландом, чьи литературные труды хорошо знал.

В окрестностях Франкфурта-на-Майне он не переставал удивляться красотой ландшафтов, напоминающих ему творения Сальватора Розы или Пуссена. Молодой Путешественник, иногда говорящий о себе в третьем лице, пересекает было французскую границу, но внезапно оказывается в другой стране, никак не объясняя в письмах причину изменения маршрута.

Швейцария - земля «свободы и благополучия» - началась для автора с города Базеля. Позднее, в Цюрихе, автор встречался неоднократно с Лафатером и присутствовал на его публичных выступлениях. Дальнейшие письма автора часто бывают помечены только указанием часа написания письма, а не обычной датой, как раньше. События, происходящие во Франции, обозначены весьма осторожно - например, упомянута случайная встреча с графом Д’Артуа со свитой, намеревавшимся отправиться в Италию.

Путешественник наслаждался прогулками по Альпийским горам, озёрам, посещал памятные места. Он рассуждает об особенностях образования и высказывает суждение о том, что в Лозанне следует изучать французский язык, а все другие предметы постигать в немецких университетах. Как и всякий начитанный путешественник, автор писем решил осмотреть окрестности Лозанны с томиком «Элоизы» Руссо («Юлия, или Новая Элоиза» - роман в письмах), чтобы сравнить свои личные впечатления от мест, где Руссо поселил своих «романических любовников», с литературными описаниями.

Местом паломничества была и деревушка Ферней, где жил «славнейший из писателей нашего века» - Вольтер. С удовольствием отметил Путешественник, что на стене комнаты-спальни великого старца висит шитый по шёлку портрет российской императрицы с надписью по-французски: «Подарено Вольтеру автором».

Первого декабря 1789 г. автору исполнилось двадцать три года, и он с раннего утра отправился на берег Женевского озера, размышляя о смысле жизни и вспоминая своих друзей. Проведя несколько месяцев в Швейцарии, Путешественник отправился во Францию.

Первым французским городом на его пути был Лион. Автору всё было интересно - театр, парижане, застрявшие в городе и ожидающие отъезда в другие края, античные развалины. Старинные аркады и остатки римского водопровода заставили автора подумать о том, как мало думают о прошлом и будущем его современники, не пытаются «садить дуб без надежды отдыхать в тени его». Здесь, в Лионе, он увидел новую трагедию Шенье «Карл IX» и подробно описал реакцию зрителей, увидевших в спектакле нынешнее состояние Франции. Без этого, пишет молодой Путешественник, пьеса вряд ли могла бы произвести впечатление где бы то ни было.

Вскоре писатель отправляется в Париж, пребывая в нетерпении перед встречей с великим городом. Он подробно описывает улицы, дома, людей. Предвосхищая вопросы заинтересованных друзей о Французской революции, пишет: «Не думайте, однако ж, чтобы вся нация участвовала в трагедии, которая играется ныне во Франции». Молодой Путешественник описывает свои впечатления от встречи с королевской семьёй, случайно увиденной им в церкви. Он не останавливается на подробностях, кроме одной - фиолетовый цвет одежды (цвет траура, принятый при дворе). Его забавляет пьеса Бульи «Пётр Великий», сыгранная актёрами весьма старательно, но свидетельствующая о недостаточных познаниях как автора пьесы, так и оформителей спектакля в особенностях российской жизни. К рассуждениям о Петре Великом автор обращается в своих письмах не один раз.

Ему довелось встретиться с господином Левеком, автором «Российской истории», что даёт ему повод порассуждать об исторических сочинениях и о необходимости подобного труда в России. Образцом для подражания ему представляются труды Тацита, Юма, Робертсона, Гиббона. Молодой человек сопоставляет Владимира с Людовиком XI, а царя Иоанна с Кромвелем. Самым большим недостатком исторического сочинения о России, вышедшего из-под пера Левека, автор считает не столько отсутствие живости слога и бледность красок, сколько отношение к роли Петра Великого в русской истории.

Путь образования или просвещения, говорит автор, для всех народов один, и, взяв за образец для подражания уже найденное другими народами, Пётр поступил разумно и дальновидно. «Избирать во всём лучшее - есть действие ума просвещённого, а Пётр Великий хотел просветить ум во всех отношениях». Письмо, помеченное маем 1790 г., содержит и другие интереснейшие размышления молодого автора. Он писал: «Всё народное ничто перед человеческим. Главное дело быть людьми, а не славянами».

В Париже молодой Путешественник побывал, кажется, везде - театры, бульвары, Академии, кофейни, литературные салоны и частные дома. В Академии его заинтересовал «Лексикон французского языка», заслуживший похвалы за строгость и чистоту, но осуждённый за отсутствие должной полноты. Его заинтересовали правила проведения заседаний в Академии, учреждённой ещё кардиналом Ришелье. Условия принятия в другую Академию - Академию наук; деятельность Академии надписей и словесности, а также Академии живописи, ваяния, архитектуры.

Кофейни привлекли внимание автора возможностью для посетителей публично высказываться о новинках литературы или политики, собираясь в уютных местах, где можно увидеть и парижских знаменитостей, и обывателей, забредших послушать чтение стихов или прозы.

Автора интересует история Железной Маски, развлечения простолюдинов, устройство госпиталей или специальных школ. Его поразило, что глухие и немые ученики одной школы и слепые другой умеют читать, писать и судить не только о грамматике, географии или математике, но в состоянии размышлять и об отвлечённых материях. Особый выпуклый шрифт позволял слепым ученикам читать те же книги, что и их зрячим сверстникам.

Красота Булонского леса и Версаля не оставила чувствительное сердце равнодушным, но наступает пора покинуть Париж и отправиться в Лондон - цель, намеченная ещё в России. «Париж и Лондон, два первых города в Европе, были двумя Фаросами моего путешествия, когда я сочинял план его». На пакетботе из Кале автор продолжает своё путешествие.

Первое знакомство с лучшей английской публикой состоялось в Вестминстерском аббатстве на ежегодном исполнении оратории Генделя «Мессия», где присутствовала и королевская семья. Людей других сословий молодой человек узнавал самым неожиданным образом. Его удивила гостиничная служанка, рассуждающая о героях Ричардсона и Филдинга и предпочитающая Ловеласа Грандисону.

Автор сразу же обратил внимание на то, что хорошо воспитанные англичане, обычно знающие французский язык, предпочитают изъясняться по-английски. «Какая разница с нами!» - восклицает автор, сожалея о том, что в нашем «хорошем обществе» нельзя обойтись без французского языка.

Он посетил лондонские суды и тюрьмы, вникая во все обстоятельства судопроизводства и содержания преступников. Отметил пользу суда присяжных, при котором жизнь человека зависит только от закона, а не от других людей.

Больница для умалишённых - Бедлам - заставила его задуматься о причинах безумия в нынешний век, безумия, которого не знали предшествующие эпохи. Физических причин безумия гораздо меньше, чем нравственных, и образ современной жизни способствует тому, что можно увидеть в свете и десятилетнюю, и шестидесятилетнюю Сафо.

Лондонский Тарр, госпиталь в Гринвиче для престарелых моряков, собрания квакеров или других христианских сект, собор Святого Павла, Виндзорский парк, Биржа и Королевское общество - всё привлекало внимание автора, хотя, по его собственному замечанию, «Лондон не имеет столько примечания достойных вещей, как Париж».

Путешественник останавливается на описании типажей (отмечая верность рисунков Хогарта) и нравов, особенно подробно останавливаясь на обычаях лондонских воров, имеющих свои клубы и таверны.

В английской семейной жизни автора привлекает благонравие англичанок, для которых выход в свет или на концерт - это целое событие. Русское же высшее общество стремится вечно быть в гостях или принимать гостей. Автор писем возлагает ответственность за нравы жён и дочерей на мужчин.

Он подробно описывает необычный вид увеселения для лондонцев всех сословий - «Воксал».

Его рассуждения об английской литературе и театре весьма строги, и он пишет: «Ещё повторяю: у англичан один Шекспир! Все их новейшие трагики только хотят быть сильными, а в самом деле слабы духом».

Последнее письмо Путешественника написано в Кронштадте и полно предвкушения того, как будет он вспоминать пережитое, «грустить с моим сердцем и утешаться с друзьями!».

Пересказала

Краткая биография. Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) родился в Симбирске. Здесь, а затем в Москве в пансионе профессора Шадена получил образование. Там он сформировал свое мировоззрение – стремление к моральному совершенствованию и уверенность в том, что всеобщего блага можно достичь путем любви к ближнему и умеренности желаний. Некоторое время прослужил в Петербурге, а потом познакомился с масонами, в частности, с Новиковым , и присоединился к ним. Хотя крепостничество и самодержавие были незыблемы для Карамзина, он был против деспотизма, жестокости и невежества помещиков. Вместе с А. А. Петровым работал в журнале «Детское чтение для сердца и разума» (1785-1789), где печатал переводы произведений европейских сентименталистов. В «Детском чтении» он напечатал свою

первую сентиментальную повесть «Евгений и Юлия». Карамзин утверждал, что только приятное, «изящное» в действительности достойно изображения, ибо только оно способно доставить читателю эстетическое наслаждение.

Зачем поехал. Стремление к более обширным знаниям, к европейской образованности привело Карамзина к поездке в заграничное путешествие, которое он начал 18 мая 1789 года. Он посетил Германию, Швейцарию, Австрию, Францию и Англию. Его путешествие длилось 18 месяцев, обогатив писателя впечатлениями политической и культурной жизни этих стран, что нашло отражение в написанных по возвращении в Россию «Письмах русского путешественника » (1791 ). Книга Карамзина расширяла кругозор русского читателя. Книга была переведена на немецкий, французский, английский, польский и голландский языки.

«Письма» печатались частями в 1791-1792 гг. в «Московском журнале» . В них проявились особенности творческого метода, эстетических принципов Карамзина. «Письма», передающие его впечатления о странах, которые он посетил, отличаются свободной композицией, в которой перемежаются объединенные личностью автора картины политической и культурной жизни западных государств (путешествие Карамзина происходит на заре Французской Буржуазной революции, чему посвящено несколько глав его книги; очень много посещает музеев: Дрезденский музей, Лувр, картинные галереи Лондона; театры: Гранд-Опера и малоизвестные; также Вестминстерское Аббатство, Виндзорский дворец и др.), царящих там нравов и обычаев (поведение, язык, одежда, привычки, особенности людей разных национальностей); встречи писателя с известными философами, литераторами (Кант, Гердер, Вейсе, Виланд и др.). В книге много философских и нравственных размышлений самого автора. Много чувствительной слезливости, сентиментальности. Особенно это чувствуется в переживаниях автора о друзьях, оставленных в России, а также о новых знакомствах, которые вызывают у него душевное волнение.

Как писал. Жанр писем, характерный для сентименталистов, был обработкой дневниковых записей, которые Карамзин вел за границей, также дополненный материалами из книжных источников (заметки энциклопедического характера о художниках, об истории строительства того или иного здания). Сами «Письма» были написаны уже в Москве, но Карамзину удалось создать иллюзию, что эти письма обращены непосредственно к его друзьям. Например, встречаются такие комментарии: «Никаких вестей я от вас не получал с апреля по июль!» Это касается и эмоциональных обращений. Все это говорит о большом мастерстве Карамзина-прозаика.

Карамзин с большой тонкостью передает все увиденное за границей, избирательно относясь к огромному потоку впечатлений. Хотя все увиденное пропущено через авторское «я», писатель выходит за рамки субъективных переживаний и наполняет письма множеством сведений о культуре и искусстве, географии и быте посещаемых стран. Например, в Лондоне ему очень понравилось то, что с самого раннего времени зажигают фонари, и весь город освещен. А в Париже стараются экономить на лунном свете, и из этих сэкономленных денег выплачивают пенсию.

Как собирал впечатления. Жизнь Европы Карамзин изучает в театрах, дворцах, в университетах (зашел на лекцию Платнера в Лейпцигском университете , и был поражен посещаемостью и тишиной), на загородных гуляньях, в монастырях, на шумной улице, в кабинетах ученых и тихой семейной обстановке. Самое важное в его книге – внимание, с которым он относится к людям. Парижские дамы (с одной из них он побеседовал в Гранд-Опера и по вольности разговора не мог заключить, была ли она важной дамой или нет), остроумные аббаты, дорожные знакомые, уличные крикуны, торговцы-жиды, поэты, художники, ученые, прусские офицеры, английские купцы, немецкие студенты – все они привлекают внимание Карамзина.

Политика. Сочувственно относясь к европейской свободе и демократии, Карамзин воздерживается от признания подобных институтов в России. Английский парламент он одобряет, но относится к нему с иронией, и еще говорит, что «хорошо в Англии, то будет дурно в иной земле ». Особенно характерно для определения социально-политических взглядов автора его отношение к Французской революции. В Париже он отмечает «отменную живость народных движений, удивительную скорость в словах и делах…здесь все спешат куда-то; все, кажется, перегоняют друг друга; ловят, хватают мысли ». К революции Карамзин относится крайне отрицательно и считает, что все революции оканчиваются поражениями. О восставшем народе он говорит: «Народ есть острое железо, которым играть опасно, а революция – отверстый гроб для добродетели и самого злодейства ». Французов он просит вспомнить Катона: «Я предпочитаю любую власть над безвластием». Карамзин видит, что лишь небольшая часть людей принимает реальное участие в революционном движении, и это люди, которым нечего терять, оборванцы и бродяги. В Народном собрании, где Мирабо пытается сокрушить своих противников, Карамзин видит грубость, невоспитанность ораторов.

Дальнейшее развитие революции, якобинская диктатура испугала Карамзина, считавшего, что «каждый бунтовщик готовит себе эшафот» . Карамзин был убежден, что только те изменения прочны, которые достигаются посредством постепенного развития просвещения, успехами разума и воспитания.

Встреча со знаменитостями. В «Письмах» читатель встречает имена крупнейших писателей и философов того времени. Каждому Карамзин дает личностную характеристику, воссоздает портретный облик. С некоторыми из них он добивается личной встречи, о других беседует. Карамзин передает разговоры на философские, эстетические темы, которые он ведет с Лафатером (физиогномист, изучавший характер по чертам лица), Виландом , Гердером (писатели). Из бесед мы узнаем взгляды самого автора. Называя Монтескье «автором бессмертной книги о законах», расточая дифирамбы «системе воспитания» Руссо, он тем не менее предпочитает философию Лафатера.

Природа. Очень много восторгов связано у Карамзина с природой. Берега Рейна, Рейнский водопад, Альпийские горы – автор всему этому уделяет большое внимание. В природе Карамзин видит проявление божественного начала. В этом сказывается его идеалистическое восприятие. Уже в «Письмах» характерно изображение пейзажа в соответствии с настроением созерцающего его человека.

Национальный характер. Из наблюдений за национальным характером наиболее интересны заметки об англичанах. Так, рассказывая о самодовольстве английских буржуа, которые считают бедность пороком, он описывает дома с подземной частью, где ютится в темных комнатках самый бедный люд. Он отмечает, что у французов бедность живет на верхних этажах, у англичан же они спустились в самое подземелье, и автор возмущен тем, что англичане говорят: «Кто у нас беден, тот недостоин лучшей доли». Его интересует и суд присяжных, и лондонская тюрьма. Вид преступников вызывает у автора душевный трепет. Особенно ужасным ему казалось то, что люди, сидящие в тюрьме за неуплату долгов, находятся рядом с убийцами и ворами. Также он посещает сумасшедший дом, где многие люди бредят от несчастной любви. Некоторые сумасшедшие его смешат. Впрочем, Карамзин без сожаления покидает Англию, из-за английской надменности и презрения к другим народам.

Посетив лондонский театр, Карамзин демонстрирует тонкие наблюдения над игрой актеров, свидетельствующие о знании театра. «Гамлет» в их постановке ему не понравился: «Актеры говорят, а не играют; одеты дурно, декорации бедные… Лакеи в ливрее приносят на сцену декорацию, одну ставят, другую берт на плеча, тащат – и это делается во время представления! »

Дома лучше . Карамзин сопоставляет Россию с Европой. Он все время думает о родине, которую горячо любит. Приехав в Кронштадт, не самое лучшее место в России, он бурно радуется, всех останавливает, спрашивает единственно для того, чтобы говорить по-русски.

Заключение. Лирические отступления, поэтическое описание природы, тонкий юмор, эмоциональная насыщенность стиля сделали «Письма» глубоко художественным произведением, отразившим воззрения и эстетические принципы Карамзина.

Впереди писателя ждали трудности, которые отвлекли его от грусти и боли. Чуть позже выяснилось, что паспорт, полученный в Москве не дает права путешествовать по морю. Поэтому писатель поменял маршрут и испытал множество неудобств. При дорожном путешествии автор побывал в Риге, Паланге и Нарве. Молодой писатель мечтал познакомиться с Кантом. По прибытию в Кенигсберг автора сразу приняли в доме Канта, Вскоре он поехал в Берлин и запланировал посетить Королевскую библиотеку и городской зверинец. Писатель побывал на представлении мелодрамы Коцебу. В письме он также описал увеселительный замок в Сан – Суси.

Путешественник поехал в Дрезден и осмотрел картинную галерею. В письме он описал все свои впечатления от просмотра картин и художественных творений в галерее. После Дрездена писатель поехал в Лейпциг. Увиденную природу по дороге он описал в письмах до мелких подробностей. В Лейпциге путешественник был поражен разнообразием книжных магазинов. В Веймаре у автора состоялась встреча с Виландом и Гердером. Дальше он поехал во Франкфурт и любовался красотой ландшафта по творению Сальватора Розы и Пусена.

Вскоре писатель прибыл в Швейцарию. Его путешествие началось с Базеля. После Базеля молодой человек остановился в Цюрихе. В этом городе он присутствовал на встречах писателей, где неоднократно выступали авторы книг.

В дальнейших письмах указаны точные даты и часы написанной записи. Автор упомянул встречи с графом Д Артуа. Писатель поднимался на альпийские горы, посещал красивые места и плавал на лодке по озеру. В письмах писатель рассуждает про особенности образования и необходимости французского языка в Лозанне. Дальше автор поехал в деревню Ферней. В этой деревне раньше жил великий писатель Вольтер. Путешественник посетил комнату писателя и отметил, что на стене висел портрет, подаренный одним известным русским художником. На картине была изображена императрица России.

В 1789 году 1 декабря писателю исполнилось 23 года. В этот день он прогулялся возле озера Женевы и вспомнил о друзьях. В Швейцарии автор задержался на несколько месяцев. Позже решил отправиться во Францию. Первым делом он посетил Лион. Писателю было все интересно. Он побывал в театрах, среди античных развалин, галереях и музеях. В Лионе автор посетил трагедию Шенье «Карл девятый». Обо всех своих ощущениях он рассказывает в своих письмах.

Писателю не терпелось добраться до главного города Франции. В письмах он полностью рассказывает про улицы, людей и дома Парижа. Посещая церковь, автор случайно познакомился с королевской семьей. Молодой путешественник постарался посмотреть все в Париже.

В Париже он встретил господина Левека, который написал про историю России. При изучении путешественник находит недостатки в творении Левека. Он подчеркивает, что в книге не хватает живости слогов и ярких слов. К концу своего путешествия автор приезжает в Англию. Последнее письмо писатель написал в Кронштадте.

Картинка или рисунок Письма русского путешественника

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Краткое содержание Пустой дом Дойл

  Три года прошло после кончины Шерлока Холмса. В столице Англии, полицейскими был обнаружен труп Рональда Адэра. Убитый был графом, к тому же заядлым картежником, состоящим во всех карточных клубах Лондона

• Краткое содержание Зощенко Любовь

  После завершения вечеринки влюбленный молодой человек по имени Вася Чесноков уговаривает свою возлюбленную Машеньку не торопиться домой, а задержаться в гостях и подождать трамвая, чтобы не идти домой впотьмах пешком.

• Краткое содержание Бианки Лесные домишки

  Бианки сочинял удивительные сказки для детей – о птицах и животных. Даже в этой маленькой сказке много интересных птиц с красивыми именами, здесь рассказывается об их домах и жизни. Главная героиня этой милой сказки – маленькая и быстрая Ласточка

• Краткое содержание Евгений Онегин Пушкин

  Произведения Пушкина «Евгений Онегин» повествует читателям о молодом человеке, образованном и скучающем, который не может найти себе место в этой жизни. Для него все – как по привычке – утро, завтрак

• Краткое содержание Погодин Время говорит пора

  Шесть часов утра, срабатывают будильники в коммунальной квартире, и все начинают потихоньку собираться на работу. Ребята же остаются спать, так как настала пора летних каникул. Так и остались в коммуналке