Задонщина» Софония Рязанца. Куликовская битва Создание задонщины

"Задонщина" - памятник древнерусской литературы к. ХIV в. Авторство приписывается Софонию Рязанцу. Повесть противопоставляется "Слову о полку Игореве", описывающему поражение русских войск в борьбе с половцами и блестящую победу вооруженных сил Руси во главе с московским князем Дмитрием.

"Задонщина" принадлежит к группе повестей, возникших в связи с Куликовской битвой. Повесть сложилась на основе летописного сказания, устных преданий, произведений народного поэтического творчества.

8 сентября 1380 г. на Куликовом поле (местность в пределах Тульской обл., расположенная в верховьях р. Дона, в месте впадения в него р. Непрядвы, в 1380 г. - "дикое поле" - незаселенная степь) произошла битва коалиции русских князей, возглавляемой великим князем московским Дмитрием Ивановичем, с монголо-татарским войском, усиленным наемными отрядами, под водительством ордынского правителя Мамая. Это было первое большое сражение русских с поработителями после установления монголо-татарского ига (1237 г.), окончившееся полным разгромом монголо-татар. Куликовская битва (часто называется Мамаевым побоищем) не положила предела иноземному игу на Руси (это свершится лишь через 100 лет - в 1480 г.), но характер взаимоотношений русских княжеств с Ордой резко изменился, обозначилась главенствуюшая объединительная роль Московского княжества и московского князя.

Куликовская битва показала, что в союзе русские княжества могут успешно противостоять монголо-татарам. Победа на Куликовом поле имела огромное морально-нравственное значение для национального самосознания. Не случайно с этим событием связано имя св. Сергия: основатель и настоятель Троицкого монастыря, по преданию, благословил поход Дмитрия Московского (прозванного после битвы на Куликовом поле "Донским") против Мамая и, вопреки монастырским правилам, послал с воинами Дмитрия на поле брани двух монахов своего монастыря - Ослябю и Пересвета. К событиям Куликовской битвы интерес на Руси не ослабевал со времени битвы до наших дней. В Древней Руси был создан ряд произведений, посвященных битве 1380 г., которые в науке объединяются под названием "Куликовский цикл": летописные повести о Куликовской битве, "Задонщина", Сказание о Мамаевом побоище".

Задонщина - эмоциональный, лирический отклик на события Куликовской битвы. Задонщина дошла до нас в 6 списках, самый ранний из которых, Кирилло-Белозерский (К-Б), составленный монахом Кирилло-Белозерского монастыря Ефросином в 70-80-е гг. XV в., представляет собой переработку только первой половины первоначального текста. Остальные 5 списков более позднего времени (самый ранний из них - отрывок конца XV - нач. XVI в., остальные - XVI- XVII вв.). Лишь два списка содержат полный текст, во всех списках много ошибок и искажений. Поэтому на основе данных только всех вместе взятых списков можно реконструировать текст произведения.

По совокупности ряда косвенных данных, но, главным образом, на основании самого характера произведения большинство исследователей датируют время его создания 80-ми гг. XIV в.

Традиционным считается, что автором Задонщины был некий Софоний Рязанец: в двух списках Задонщины он назван в заглавии автором произведения. В Тверской летописи имеется небольшой отрывок текста, близкий отдельными чтениями к Задонщине и "Сказанию о Мамаевом побоище", начинающийся такой фразой: "А се писание Софониа Резанца, брянского боярина, на похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его князю Володимеру Андреевичу" (перед этой записью стоит дата Куликовской битвы - 1380).

А. Д. Седельников обратил внимание на сходство этого имени с именем рязанского боярина из окружения рязанского князя Олега - Софония Алтыкулачевича (Олег Рязанский в 1380 г. собирался выступить на стороне Мамая). Таким образом, Софоний Рязанец, бесспорно, как-то связан с памятниками Куликовского цикла. В самом тексте Задонщины о нем сказано как о человеке по отношению к автору постороннем: "Аз же помяну резанца Софония..." На основании этого чтения исследователь Куликовского цикла И. Назаров еще в 1858 г. утверждал, что оно определяет Софония как предшественника автора Задонщины.

В последнее время гипотеза об авторстве Софония была рассмотрена Р. П. Дмитриевой, которая пришла к выводу, что Софоний не был автором Задонщины: "...последний ссылается на Софония как на поэта или певца своего времени, творчеству которого он склонен был подражать". Видимо, Софоний был автором не дошедшего до нас еще одного поэтического произведения о Куликовской битве, поэтические образы которого повлияли на авторов и Задонщины, и "Сказания о Мамаевом побоище". Это предположение согласуется с гипотезой акад. А. А. Шахматова о существовании несохранившегося "Слова о Мамаевом побоище".

Основная идея Задонщины - величие Куликовской битвы. Автор произведения восклицает, что слава победы на Куликовом поле донеслась до разных концов земли. В основе произведения лежат реальные события Куликовской битвы. Рассказ переносится из одного места в другое: из Москвы на Куликово поле, снова в Москву, в Новгород, опять на Куликово поле. Настоящее переплетается с воспоминаниями о прошлом. Сам автор охарактеризовал свое произведение как "жалость и похвалу великому князю Дмитрею Ивановичу и брату его, князю Владимиру Ондреевичу".

Уже по характеру произведения, по сочетанию в нем плача и похвалы Задонщина близка к "Слову о полку Игореве". Но близость эта носит не только общий характер, но самый непосредственный и в этом еще одна замечательная черта этого произведения древнерусской литературы.

Ряд ученых исходят из положения, согласно которому "Слово" было написано в подражание Задонщине (французские ученые Л. Леже, А. Мазон, русский историк А. А. Зимин). Сравнительно-текстологический анализ "Слова" и Задонщины с привлечением реминисценций из Задонщины в "Сказании о Мамаевом побоище", изучение характера книгописной деятельности Ефросина, которому принадлежит авторство К-Б., исследование фразеологии и лексики "Слова" и Задонщины, сравнительный анализ грамматики - все свидетельствует о вторичности Задонщины по отношению к "Слову о полку Игореве".

Задонщина неоднократно переводилась на современный русский язык, создано несколько поэтических переложений памятника (В. М. Саянова, И. А. Новикова, А. Скрипова, А. Жовтиса). Задонщина переведена на ряд иностранных языков. Памятнику посвящена большая научная литература.

8 сентября 1380 года объединённое русское войско под предводительством московского князя Дмитрия Ивановича разбило на поле Куликовом монгольские полчища Мамая. «Задонщина», созданная в конце 14 и начале 15 века - одно из крупнейших произведений, повествующих об этом событии.

Очень близка к «Слову о полку Игореве» своей поэтикой, лексическими оборотами, композицией. Эмоциональная оценка для автора важна больше. Чем сами подробности.

Характерные черты:

1) Приземлённый стиль

2) Больше перечислений

3) Документальность (цифровые обозначения)

4) Историзм

Использование поэтического плана и художественных приёмов «Слова о полку Игореве» в «Задонщине» обусловлено всем идейно-художественным замыслом этого произведения. Софоний специально сопоставлял события прошлого с событиями современными: «Слово» - призывало русских князей к единению для борьбы с врагами; «Задонщина» - прославляла единение русских князей, благодаря которому и была одержана победа.

Поэтический план: две основные части: «Жалость» и «похвала».

Композиция:

1) Вступление: настраивает слушателя на высокий торжественный лад, даёт похвалу Дмитрию Ивановичу. «Задонщина» устанавливает генеалогическую связь московских князей с киевскими, подчёркивая, что новый политический центр Руси - Москва.

2) I часть: посвящена описанию русских войск, их выступлению в поход, первой битве и поражению. Павших воинов оплакивают их жёны - княгини и боярыни. Плачи жён построены по схеме плача Ярославны.

3) II часть: Прославление победы, одержанной русскими во второй битве.

Стиль:

Мажорный, радостный. Усилён христианский элемент, вовсе отсутствуют языческие мифологические образы. Сложные метафорические образы.

Широко используются некоторые приёмы устной народной поэзии: отрицательные сравнения, символические образы народной поэзии: гуси, лебеди, соколы, волки, орлы.

Основная идея: весь свой пафос, лирически взволнованный и патетический тон повествования Софоний направлял на пропаганду идеи сплочения, единения всех сил Русской земли вокруг Москвы и Московского князя.

28. Повести о куликовской битве. «Сказание о мамаевом побоище».

В 1380 году Московский князь Дмитрий Иванович сплотил под своими знамёнами почти всю Северо-восточную Русь и нанёс сокрушительный удар Золотой Орде.

После одержанной победы на Куликовом поле вопрос об окончательном свержении монголо-татарского ига был лишь вопросом времени.

Победа, одержанная над Мамаем, значительно укрепила авторитет Москвы в глазах всего народа. Она сыграла немаловажную роль в развитии литературы и искусства.

Исторические события 1380 года получили широкое отражение в устном народном творчестве, а также в различных жанрах литературы: летописной повести, «Задонщине», «Сказании о Мамаевом побоище».

Летописная повесть о Куликовской битве.

Повесть «Побоище великого князя Дмитрия Ивановича на Дону с Мамаем» была создана по горячим следам событий.

Здесь даётся эмоционально-экспрессивная публицистическая оценка событий. Центральный герой летописной повести - великий князь московский. В произведении подчёркивается его благочестие и воинская доблесть. «Христолюбивый» и «боголюбивый» князь - идеальный христианин, постоянно обращающийся с молитвами к богу.

Идеальный воин-христианин противопоставлен в летописной повести «безбожному», «нечестивому» Мамаю и его союзникам - «поганому» литовскому князю Ягайло и предателю, рязанскому князю Олегу.

Сама битва изображается при помощи характерных для воинской повести выражений и приёмов.

Основная цель Летописной повести - показать превосходство храбрости русских войск над высокоумием и лютостью «безбожных татар» и «поганой» Литвы, заклеймит позором измену Олега Рязанского.

«Сказание о Мамаевом побоище».

В середине 15 века на основе летописной повести о Куликовской битве, «Задонщины» и устных преданий было создано «Сказание о Мамаевом побоище», дошедшее до нас в многочисленных списках, в четырёх редакциях.

В «Сказании» значительно усилен религиозный момент. Многочисленными монологами-молитвами подчёркивается благочестие Дмитрия. «Сказание» стремилось подчеркнуть полное единение светской и церковной власти.

Точный год создания "Задонщины" неизвестен. По мнению большинства исследователей, это знаменитое произведение древнерусской литературы появилось в конце XIV века.

Памятник литературы

Пока неизвестно точное время появления "Задонщины". Год создания этого произведения пока остается дискуссионным вопросом. Но мы его подробно осветим в этой статье.

Сам же этот памятник древнерусской литературы рассказывает о триумфе отечественных войск, которые сражались против татаро-монгол со знаменитым правителем Золотой Орды Мамаем. Русские войска в том сражении возглавляли московский князь Дмитрий Донской и его двоюродный брат Владимир Андреевич.

Когда была написана "Задонщина"?

Год создания "Задонщины" предположительно укладывается во временной промежуток между датой описываемой Куликовской битвы, а это был 1380 год, и концом XV столетия. К этому времени относится самый ранний из сохранившегося до нашего времени список, на основе которого и составлялось современное произведение, известное как "Задонщина". Список этот назывался Кирилло-Белозерский.

Интересно, что данное сражение стали называть Куликовской битвой только в "Истории государства Российского", написанной Карамзиным. Это произошло в 1817 году. До этого данное сражение было больше известно как Мамаево или Донское побоище. После того как Карамзин употребил выражение "Куликовская битва", оно быстро разошлось в отечественной литературе и историографии.

По мнению большинства исследователей, год создания "Задонщины" укладывается во временной промежуток между 1380 и 1393 годами.

Автор летописи

Стоит признать, что автор "Задонщины" также известен только предположительно. Правда, исследователи преимущественно останавливаются на одном имени. Это рязанский священник Софоний. Именно его чаще всего называют автором "Задонщины". Про него достоверно известно, что прежде чем стать божьим человеком, он был боярином в Брянске.

Именно имя старца Софония упоминается в заглавии первого дошедшего до нас Кирилло-Белозерского списка.

Интересно, что имя Софония несколько раз встречается и в самой "Задонщине". Правда, он упомянут только в третьем лице. Есть это имя и в списках другого известного произведения, посвященного Куликовской битве. Это "Сказание о Мамаевом побоище". Именно в нем Софония открыто называют автором исследуемой нами "Задонщины".

Еще одна версия

По другой версии, "Задонщину" написал Иван Иванович Мунында, известный также как Софоний Мунья. Это еще один монах, который, так же как и Софоний, около одиннадцати лет провел в Кирилло-Белозерском монастыре, где и обнаружили древнейший из известных списков этого памятника древнерусской литературы.

Предположительно Мунында находился в монастыре с 1499 по 1511 год. Причем есть информация, что он был праправнуком Дмитрия Донского. Ведь достоверно установлено, что тот, кто написал "Задонщину", должен был в обязательном порядке иметь доступ к древнерусской литературе, а также богатым монастырским библиотекам. Откуда он, очевидно, черпал свои знания.

"Задонщина", содержание которой находится в этой статье, рассказывает о подвиге князя Дмитрия Долгорукого и князя Владимира Андреевича, победившего царя Мамая, которого в этом произведении называют супостатом.

В Москву съезжаются многие великие русские князья, которые решают сразиться против Мамая. Дмитрий Иванович призывает всех собравшихся испытать свою храбрость, победив неверных захватчиков.

Уже на следующий день Владимир Андреевич начинает выстраивать полки, которые отправляет к великому Дону. Их в дорогу напутствует сам Дмитрий Долгорукий. Вместе с боярами и отважными князьями выступает трехсоттысячная армия. Причем большинство из них - испытанные в боях латники, готовые сложить свои головы за русскую землю.

Битва у Дона

В древнерусской литературе "Задонщина" играет важную роль. Это одно из главных эпических произведений того периода отечественной истории.

В книге описывается, как русские князья атакуют полчища татар. Начинается самая настоящая битва, которая происходит в районе впадения небольшой речки Непрядвы в Дон. В считаные минуты вся земля начинает быть черной от копыт, крови и костей татар. Над враждующими сходятся жуткие тучи, которые начинают сверкать молниями и разражаться громом.

Несмотря на то что в той битве полегло немало татар, большое количество русских князей и их дружинников погибли в схватках. К своим сторонникам взывал и брянский боярин Пересвет-чернец, который признал, что лучше быть убитым, чем оказаться в плену и под гнетом татар.

Природа плачет

Вокруг тысяч гибнущих людей с обеих сторон начинает страдать и природа. Автор "Задонщины" описывает, как в полях не работают крестьяне, а только вороны непрестанно каркают над человеческими трупами. Все это слышать жутко и страшно. Вся трава залита кровью, а деревья от горя склоняются к земле.

Птицы в округе поют жалостливые песни вместе с боярынями и княгинями, которые тоскуют по убитым. Женщины даже обращаются к великому князю с просьбой загородить Днепр веслами, а Дон вычерпать шлемами, чтобы поганые татары больше не приходили на русскую землю.

Особенно отличается супруга Микулы Васильевича, которая плакала на забралах всех московских стен. Ее супруг, московский воевода, погиб среди прочих других воинов.

В атаку!

Сразу после этого с боевым кличем князь Владимир Андреевич бросает свою рать на полки врагов. Он славит своего брата, который должен стать крепким щитом в это горькое время. Не уступить и не потакать крамольникам.

Обращается к своим войскам и Дмитрий Иванович, который призывает биться за свою честь и честь своей земли. Армии отправляются на Дон, за великим князем скачет все русской войско.

Русские войска бросаются в атаку, враги бросаются вспять. Татары бегут с поля битвы, а русские воины защищают поля широким кликом и позолоченными доспехами. Татары пытаются спастись, убегая с поля боя разрозненными частями по непроторенным дорожкам.

Русские воины захватывают татарских коней и их доспехи, становятся обладателями богатой добычи - вин, тонких тканей и шелка, которые везут своим женам. К тому времени по всей русской земле несется великое ликование. Все уже знают, что русская армия одолела вражеское войско.

Мамай в ужасе бежит с поля брани. Пытается обратиться за помощью в Кафе-городе, но фряги его оттуда прогоняют, крича, что он пришел с большой ордой на русскую землю, а теперь бежит сраженный. Поэтому никто с ним не желает иметь дел, чтобы не попасть под праведный гнев русских князей.

Теперь, когда вы знаете, о каком событии повествует "Задонщина", вам будет особенно понятна и близка концовка этого произведения. Господь милует русских князей. Дмитрий Иванович обращается к оставшимся в живых победителям, благодаря их за то, что они сложили головы за землю русскую и за христианскую веру. Его просит простить и благословить на будущее.

Вместе со своим братом Владимиром он отправляется в славную Москву, чтобы вернуться на свое княжение, с той честью и славой, которую они успели добыть.

Особенности "Задонщины"

Подробно об особенностях "Задонщины" как исторического источника рассуждает еще академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, известный исследователь древнерусской литературы.

По его словам, в "Задонщине" содержится натурально поэтический рассказ о событиях на поле Куликовкой битвы, в отличие от другого памятника отечественной литературы этого периода - "Сказания о Мамаевом побоище".

Историческая повесть "Задонщина" в первую очередь посвящена прославлению значимой победы отечественной армии над нашествием татаро-монгол. Интересно, что фактический материал при этом автор черпал из летописных источников, в то время как за литературный образец взял "Слово о полку Игореве". Оттуда он позаимствовал, в частности, различные художественные приемы и сам поэтический план текста.

В "Задонщине" противопоставляются и сопоставляются различные события, имевшие отношение к прошлому и будущему. В этом, по мнению Дмитрия Лихачева, и проявляется главный гражданский и исторический пафос этого произведения. Борьба в данном тексте рассматривается, как сражение за независимость русской земли.

К самому концу XIV – началу XV века относятся два произведения, описывающие Куликовскую битву, самое большое и важное событие эпохи татарского ига , показавшее русским людям, что есть надежда и возможность освободиться от ненавистной татарщины. [См. на нашем сайте краткое и описание Куликовского сражения.]

Задонщина, Сказание о Мамаевом побоище. Лекция А. Н. Ужанкова

В летописи мы находим сухой исторический рассказ этого события, литературно же оно отразилось в «Сказании о Мамаевом побоище» [см. его полный текст и анализ ] и в «Задонщине» [см. полный текст ]. Оба эти произведения написаны определенно под влиянием «Слова о полку Игореве ». Они напоминают его по своему плану, строению; в некоторых местах видно просто подражание.

Возможно, эти два произведения являются переработкой одно другого, возможно также, что написаны они самостоятельно. Автором «Задонщины» считают Софрония, родом рязанца, бывшего свидетелем битвы. Но и в «Задонщине» есть анахронизмы, исторические неточности; так, например, здесь говорится, что союзником Мамая был литовский князь Ольгерд , который, на самом деле, умер за 3 года до Куликовской битвы.

В Задонщине еще больше, чем в «Сказании», чувствуется подражание «Слову о полку Игореве». Во вступлении «Слова» его автор обращается к вещему певцу Бояну. Автор «Задонщины» вместо Бояна обращается к «вещему боярину», не разобрав, очевидно, того, кто такой был Боян.

Известную фразу, дважды повторяющуюся в «Слове»: «о, русская земля, уже ты за шеломенем еси!» (о, русская земля, ты уже за холмом) – автор «Задонщины» растолковал по своему. Выражение «за шеломенем» он перевел – «за Соломоном »: «земля еси русская, как еси была доселе за царем за Соломоном, так буди и нынеча за князем великим Дмитрием Ивановичем ».

«Задонщина» короче «Сказания», в ней меньше подробностей, но язык ее лучше, проще. Чувствуется большое патриотическое воодушевление по поводу национальной победы русских над татарами.

Очень красива и торжественна картина прощания князя Дмитрия со своими убитыми воинами, усеявшими Куликово поле. После битвы князь и воевода «стали на костех». «Грозно и жалостно, братие, в то время смотрети, еже лежат трупы христианские у Дона великого на березе, аки сенные стоги, и Дон река три дни кровию текла».

Поле Куликово. Стояние на костях. Художник П. Рыженко

Прощаясь с падшими в бою, князь Дмитрий сказал: «братия, князи и бояре и дети боярские! То вам сужено место меж Доном и Днепром, на поле Куликовом, по речке Непрядве; и положили есте головы своя за святыя церкви, за землю Русскую, за веру христианскую. Простите мя, братия, и благословите!»

Исторически это место – неверно. Известно, что во время Куликовской битвы князь Дмитрий был серьезно ранен, его увезли в тяжелом состоянии и он, конечно, не мог держать эту речь убитым воинам. Но историческая неточность не умаляет красоты этой сцены.

СЛОВО О ВЕЛИКОМ КНЯЗЕ ДМИТРИИ ИВАНОВИЧЕ И О БРАТЕ ЕГО, КНЯЗЕ ВЛАДИМИРЕ АНДРЕЕВИЧЕ, КАК ПОБЕДИЛИ СУПОСТАТА СВОЕГО ЦАРЯ МАМАЯ

Перевод Л. А. Дмитриева

Великий князь Дмитрий Иванович со своим братом, князем Владимиром Андреевичем, и со своими воеводами был на пиру у Микулы Васильевича. Поведали нам, брат, что царь Мамай пошел на Русь, стоит уже у быстрого Дона, хочет идти к нам в землю Залесскую. Пойдем, брат, в северную сторону – удел сына Ноева Афета, от которого пошел православный русский народ. Взойдем на горы Киевские, взглянем на славный Днепр, а потом и на всю землю Русскую. А затем посмотрим на земли восточные – удел сына Ноева Сима, от которого пошли хинове – поганые татары, басурманы. Вот они на реке на Каяле и одолели род Афетов. С той поры невесела земля Русская; от Калкской битвы до Мамаева побоища тоской и печалью покрылась, плачет, сыновей своих поминая – князей, и бояр, и удалых людей, которые оставили дома свои, и богатство, жен и детей, и скот свой, и, заслужив честь и славу мира сего, головы свои положили за землю за Русскую и за веру христианскую.

Задонщина, Сказание о Мамаевом побоище. Лекция А. Н. Ужанкова

Сначала описал я жалость Русской земли и все остальное из книг взяв, а потом написал жалость и похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его, князю Владимиру Андреевичу.

Сойдемся, братья и друзья, сыновья русские, сложим слово к слову, возвеселим Русскую землю, отбросим печаль в восточные страны – в удел Симов, и восхвалим победу над поганым Мамаем, а великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, прославим! И скажем так: лучше, братья, поведать не привычными словами о славных этих нынешних рассказах про поход великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, потомков святого великого князя Владимира Киевского. Начнем рассказывать о их деяниях по делам и по былям... Вспомним давние времена, воздадим похвалу вещему Бонну, прославленному гусляру киевскому. Ведь тот вещий Бонн, перебирая быстрыми своими перстами живые струны, славы пел русским князьям: первую славу великому князю Киевскому Игорю Рюриковичу, вторую – великому князю Владимиру Святославичу Киевскому, третью – великому князю Ярославу Владимировичу.

Я же помяну рязанца Софония, и восхвалю песнями, под звонкий наигрыш гусельный, нашего великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, потомков святого великого князя Владимира Киевского. Воспоем князей русских, постоявших за веру христианскую!

А от Калкской битвы до Мамаева побоища сто шестьдесят лет.

И вот князь великий Дмитрий Иванович и брат его Владимир Андреевич, помолясь богу и пречистой его матери, укрепив ум свой силой, закалив сердца свои мужеством, преисполнившись ратного духа, урядили свои храбрые полки в Русской земле, помянув великого прадеда своего – князя Владимира Киевского.

О жаворонок, летняя птица, радостных дней утеха, взлети к синим облакам, взгляни на могучий город Москву и прославь великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича. Словно бурей занесло соколов из земли Залесской в поле Половецкое! Звенит слава по всей земле Русской: в Москве кони ржут, трубы трубят в Коломне, бубны бьют в Серпухове, встали стяги русские на берегу великого Дона. Звонят колокола вечевые в Великом Новгороде, собрались мужи новгородские у святой Софии, и так говорят: «Неужто нам, братья, не поспеть на подмогу к великому князю Дмитрию Ивановичу?» И как только слова эти промолвили, уже как орлы слетелись. Нет, то не орлы слетелись – выехали посадники из Великого Новгорода, а с ними семь тысяч войска, на помощь к великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его, князю Владимиру Андреевичу.

К славному городу Москве съехались все русские князья и говорят такие слова: «У Дона стоят татары поганые, Мамай царь у реки Мечи, между Чуровым и Михайловым, хотят реку перейти и отдать жизнь свою во славу нашу».

И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Брат, князь Владимир Андреевич, пойдем туда, прославим жизнь свою миру на диво, чтобы старые рассказывали, а молодые помнили! Испытаем храбрецов своих и реку Дон кровью наполним за землю Русскую и за веру христианскую!»

И сказал всем князь великий Дмитрий Иванович: «Братья мои, князья русские, все мы гнездо великого князя Владимира Киевского! Не рождены мы на обиду ни соколу, ни ястребу, ни кречету, ни черному ворону, ни поганому этому Мамаю!»

О соловей, летняя птица, вот бы ты, соловей, славу спел великому князю Дмитрию Ивановичу, и брату его князю Владимиру Андреевичу, и двум братьям Ольгердовичам из земли Литовской – Андрею и Дмитрию, да и Дмитрию Волынскому! Ведь эти-то – сыны Литвы храбрые, кречеты в ратное время! Полководцы они славные, под звуки труб вспеленуты, под шлемами взлелеяны, с конца копья вскормлены, с острого меча вспоены в Литовской земле.

Молвит Андрей Ольгердович брату своему: «Брат мой, Дмитрий, два брата мы, сыновья Ольгердовы, внуки Гедиминовы, правнуки Сколомендовы. Соберем, брат, милых панов удалой Литвы, храбрых удальцов, сядем на своих борзых коней и посмотрим на быстрый Дон, зачерпнем шлемом воды донской, испытаем свои мечи литовские о шлемы татарские, а сулицы немецкие о кольчуги басурманские!»

И отвечает ему Дмитрий: «Брат Андрей, не пощадим жизни своей за землю Русскую, за веру христианскую и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича! Уже ведь, брат, стук стучит и гром гремит в белокаменной Москве. То ведь, брат, не стук стучит и не гром гремит, то стучит могучая рать великого князя Дмитрия Ивановича, гремят удальцы русские золочеными доспехами и червлеными щитами. Седлай, брат Андрей, своих борзых коней, а мои уже готовы – раньше твоих оседланы. Выедем, брат, в чистое поле и посмотрим свои полки – сколько, брат, с нами храбрых литовцев. А храбрых литовцев с нами – семьдесят тысяч латников».

Вот уже, брат мой, подули сильные ветры с моря к устьям Дона и Днепра, принесли тучи огромные на Русскую землю; проступают из них кровавьте зори и трепещут в них синие молнии. Быть стуку и грому великому у речки Непрядвы, меж Доном и Днепром, покрыться трупами человеческими полю Куликову, течь кровью Непрядве реке!

Вот уже заскрипели телеги меж Доном и Днепром, идет хинова на Русскую землю! Набежали серые волки с устья Дона и Днепра, воют стаями у реки у Мечи, хотят кинуться на Русь. То не серые волки – пришли поганые татары, хотят пройти войной всю Русскую землю!

Тогда гуси загоготали и лебеди бьют крыльями. Нет, то не гуси загоготали и не лебеди крыльями восплескали: это поганый Мамай пришел на Русскую землю и войска свои привел. А уж беды их подстерегают крылатые птицы, паря под облаками, вороны неумолчно грают, а галки по-своему галдят, орлы клекочут, волки грозно воют и лисицы брешут – кости чуют.

Русская земля, ты теперь как за царем Соломоном побывала!

А уже соколы и кречеты и белозерские ястребы рвутся с золотых колодок из каменного города Москвы, обрывают шелковые путы, взвиваясь под синие небеса, звоня золочеными колокольчиками на быстром Дону, хотят ударить на несчетные стаи гусиные и лебединые, – то богатыри и удальцы русские хотят ударить на великие силы поганого царя Мамая.

Тогда князь великий Дмитрий Иванович вступил в золотое свое стремя, взял свой меч в правую руку, помолился богу и пречистой его матери. Солнце ему ясно с востока сияет и путь указует, а Борис и Глеб молитву возносят за сродников своих.

Что шумит, что гремит рано пред рассветом? Князь Владимир Андреевич полки расставляет и ведет их к великому Дону. И молвил он брату своему, великому князю Дмитрию Ивановичу: «Не поддавайся, брат, поганым татарам – ведь поганые уже поля русские топчут и вотчину нашу отнимают!»

Отвечает ему князь великий Дмитрий Иванович: «Брат Владимир Андреевич! Два брата мы, внуки великого князя Владимира Киевского. Воеводы у нас уже назначены – семьдесят бояр, и отважны князья белозерские Федор Семенович и Семен Михайлович, да и Микула Васильевич, да и оба брата Ольгердовичи, да и Дмитрий Волынский, да Тимофей Волуевич, да Андрей Серкизович, да Михаиле Иванович, а воинов с нами – триста тысяч латников. А воеводы у нас надежные, дружина испытанная, а кони под нами борзые, а доспехи на нас золоченые, шлемы черкасские, щиты московские, сулицы немецкие, кинжалы фряжские, мечи булатные; а дороги разведаны, переправы подготовлены, и рвутся все головы свои положить за землю за Русскую и за веру христианскую. Как живые трепещут стяги, жаждут воины себе чести добыть и имя свое прославить».

Уже те соколы и кречеты и белозерские ястребы за Дон быстро перелетели и ринулись на несметные стаи гусиные и лебединые. То ведь были не соколы и не кречеты, – то налетели русские князья на силу татарскую. Затрещали копья каленые, зазвенели доспехи золоченые, застучали щиты червленые, загремели мечи булатные о шлемы хиновские на поле Куликовом, на речке Непрядве.

Черна земля под копытами, костями татарскими поля засеяны, и кровью их земля полита. Могучие рати сошлись тут и потоптали холмы и луга, и замутили реки, потоки и озера. Кликнуло Диво в Русской земле, велит послушать грозным землям. Понеслась слава к Железным Воротам, и к Ворнавичу, к Риму и к Кафе по морю, и к Тырнову, а оттуда к Царьграду на похвалу князьям русским: Русь великая одолела рать татарскую на поле Куликове, на речке Непрядве.

На том поле грозные тучи сошлись. Часто сверкали в них молнии и гремели громы могучие. То ведь сразились сыны русские с погаными татарами, чтоб отомстить за свою обиду. Сверкают их доспехи золоченые, гремят князья русские мечами булатными по шлемам хиновским.

А бились с утра до полудня в субботу на Рождество святой богородицы.

Не туры рыкают у Дону великого на поле Куликове. То ведь не туры побиты у Дону великого, а посечены князья русские и бояре и воеводы великого князя Дмитрия Ивановича. Полегли сраженные татарами князья белозерские Федор Семенович, и Семен Михайлович, и Тимофей Волуевич, и Минула Васильевич, и Андрей Серкизович, и Михаиле Иванович, и много других из дружины.

Пересвета-чернеца, из брянских бояр, призвали на поле брани. И сказал Пересвет-чернец великому князю Дмитрию Ивановичу: «Лучше нам порубленными быть, чем в плен попасть к поганым татарам!» Поскакивает Пересвет на своем борзом коне, золоченым доспехом сверкая, а уже многие лежат посечены у Дона великого на берегу.

Подобало в то время старому помолодеть, а молодому плечи свои развернуть. И говорит чернец Ослябя своему брату Пересвету-чернецу: «Брат Пересвет, вижу на теле твоем раны тяжкие, уже катиться, брат, твоей голове с плеч на траву ковыль, и моему сыну Якову лежать на зеленой ковыль-траве на поле Куликове, на речке Непрядве за веру христианскую, за землю Русскую и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича».

И в ту пору по Рязанской земле около Дона ни пахари, ни пастухи в поле не кличут, лишь все вороны грают над трупами человеческими. Страшно и жалостно о том времени слышать: трава кровью полита была, а деревья от печали к земле склонились.

И воспели птицы жалостные песни – восплакались княгини и боярыни и все воеводские жены по убитым. Жена Микулы Васильевича Марья рано поутру плакала на забороле стен московских, так причитая: «О Дон, Дон, быстрая река! Прорыл ты каменные горы и течешь в землю Половецкую. Прилелей моего господина Микулу Васильевича ко мне». А жена Тимофея Волуевича Федосья тоже плакала, так причитая: «Вот уже веселье мое поникло в славном городе Москве, и уже не увижу я своего государя Тимофея Волуевича живым!» А Андреева жена Марья да Михайлова жена Аксинья на рассвете плакали: «Вот уже нам обеим померкло солнце в славном городе Москве, домчались к нам с быстрого Дона полонянные вести, неся великую печаль: повержены наши удальцы с борзых коней на суженом месте па поле Куликове, на речке Непрядве».

А Диво уже кличет под саблями татарскими, а русские богатыри – изранены.

На рассвете щуры воспели жалостные песни у Коломны на забралах городских стен, в воскресенье, в день Акима и Анны. То ведь не щуры рано воспели жалостные песни – восплакались жены коломенские, так причитая: «Москва, Москва, быстрая река, зачем унесла на своих волнах ты мужей наших от нас в землю Половецкую?» Причитали они: «Можешь ли ты, господин князь великий, веслами Днепр загородить, Дон шлемами вычерпать, а реку Мечу запрудить татарскими трупами? Замкни, государь князь великий, Оке-реке ворота, чтобы больше поганые татары к нам не ходили. Уже ведь мужья наши от ратей устали!»

В тот же день субботний, на Рождество святой богородицы посекли христиане поганые полки на поле Куликове, на речке Непрядве.

И, кликнув громко, князь Владимир Андреевич поскакал со своей ратью на полки поганых татар, золоченым шлемом посвечивая. Гремят мечи булатные о шлемы хиновские.

И воздал похвалу он брату своему, великому князю Дмитрию Ивановичу: «Брат Дмитрий Иванович, в злое время горькое ты нам крепкий щит. Не уступай, князь великий, со своими великими полками, не потакай крамольникам! Уже ведь поганые татары поля наши топчут и храброй дружины нашей много побили – столько трупов человеческих, что борзые кони не могут скакать: в крови по. колено бродят. Жалостно, брат, видеть столько крови христианской! Не медли, князь великий, со своими боярами».

И сказал князь великий Дмитрий Иванович своим боярам: «Братья, бояре и воеводы и дети боярские! Тут вам не ваши московские сладкие меды и великие места. Добывайте на поле брани себе места и женам своим. Тут, братья, старый должен помолодеть, а молодой чести добыть».

И воскликнул князь великий Дмитрий Иванович: «Господи боже мой, на тебя уповаю, да не будет на мне позора вовеки, да не посмеются надо мной враги мои!» И помолился он богу и пречистой его матери и всем святым, и прослезился горько, и утер слезы.

И тогда как соколы стремглав полетели на быстрый Дон. То не соколы полетели: поскакал князь великий Дмитрий Иванович за Дон со своими полками, со всеми воинами. И говорит: «Брат князь Владимир Андреевич, тут, брат, изопьем медовые чары круговые, нападем, брат, своими сильными полками на рать татар поганых».

Тогда начал князь великий наступать. Гремят мечи булатные о шлемы хиновские. Прикрыли поганые головы свои руками; дрогнул враг. Ветер ревет в стягах великого князя Дмитрия Ивановича, бегут поганые, а русские сыновья широкие поля кликом огородили и золочеными доспехами осветили. Уже встал тур на бой!

Тогда князь великий Дмитрий Иванович и брат его, князь Владимир Андреевич, полки поганых вспять поворотили и начали их бить и сечь жестоко, тоску на них наводя. И князья их с коней низвергнуты, и трупами татарскими поля усеяны, а реки кровью их потекли. Тут поганые рассыпались в смятении и побежали непроторенными дорогами в Лукоморье, скрежещут они зубами своими, раздирают лица свои, так причитая: «Уже нам, братья, в земле своей не бывать, и детей своих не видать, и жен своих не ласкать, а ласкать нам сырую землю и целовать зеленую мураву, а в Русь ратью нам не хаживать и даней нам у русских князей не испрашивать». Застонала земля татарская, бедами ж горем наполнившаяся; пропала охота у царей и князей их на Русскую землю ходить. Уже нет веселья в Орде.

Вот уже сыны русские захватили татарские наряды, и доспехи, и коней, и волов, и верблюдов, и вина, и сахар, и убранства дорогие, тонкие ткани и шелка везут женам своим. И вот уже русские красавицы забряцали татарским золотом.

Уже всюду на Русской земле веселье и ликованье. Вознеслась слава русская над хулой поганых. Уже низвергнуто Диво на землю, а гроза и слава великого князя Дмитрия Ивановича ж брата его, князя Владимира Андреевича, по всем землям текут. Стреляй, князь великий, по всем землям, рази, князь великий, со своей храброй дружиной поганого Мамая-хиновина за землю Русскую, за веру христианскую. Уже поганые оружие свое побросали и головы свои склонили под мечи русские. И трубы их не трубят, и примолкли голоса их.

И метнулся поганый Мамай от своей дружины серым волком и прибежал к Кафе-городу. И молвили ему фряги: «Что же это ты, поганый Мамай, посягаешь на Русскую землю? Ведь побила тебя орда Залесская. А не бывать тебе Батыем царем: у Батыя царя было четыреста тысяч латников, и полонил он всю землю Русскую от востока и до запада. Наказал тогда бог Русскую землю за ее грехи. И ты пришел на Русскую землю, царь Мамай, со многими силами, с девятью ордами и семьюдесятью князьями. А ныне ты, поганый, бежишь сам-девять в Лукоморье – не с кем тебе зиму зимовать в поле. Видно, крепко тебя князья русские потчевали: нет с тобой ни князей, ни воевод! Видно, сильно упились у быстрого Дону на поле Куликове, на траве ковыле! Беги-ка ты, поганый Мамай, от нас за темные леса!»

Как милый младенец у матери своей земля Русская: его мать ласкает, а за драку лозой сечет, а за добрые дела хвалит. Так и господь бог помиловал князей русских, великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, между Доном и Днепром, на поле Куликове, на речке Непрядве.

И стал великий князь Дмитрий Иванович со своим братом, с князем Владимиром Андреевичем, и с остальными своими воеводами на костях на поле Куликове, на речке Непрядве. Страшно и горестно, братья, было смотреть: лежат трупы христианские как сенные стога у Дона великого на берегу, а Дон-река три дня кровью текла. И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Сосчитайтесь, братья, скольких у нас воевод нет и скольких молодых людей?»

Тогда отвечает Михаиле Андреевич, московский боярин, князю Дмитрию Ивановичу: «Господин князь великий Дмитрий Иванович! Нет у нас сорока бояр больших московских, двенадцати князей белозерских, тридцати бояр – новгородских посадников, двадцати бояр коломенских, сорока бояр переяславских, двадцати пяти бояр костромских, тридцати пяти бояр владимирских, пятидесяти бояр суздальских, семидесяти бояр рязанских, сорока бояр муромских, тридцати бояр ростовских, двадцати трех бояр дмитровских, шестидесяти бояр звенигородских, пятнадцати бояр угличских. А погибло у нас всей дружины двести пятьдесят тысяч. И помиловал бог Русскую землю, а татар пало бесчисленное множество».

И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Братия, бояре и князья и дети боярские, то вам суженое место между Доном и Днепром, на поле Куликове, на речке Непрядве. Положили вы головы свои за землю за Русскую и за веру христианскую. Простите меня, братья, и благословите в этой жизни и будущей. Пойдем, брат, князь Владимир Андреевич, во свою Залесскую землю, к славному городу Москве, и сядем, брат, на своем княжении, чести, брат, добыли и славного имени!»

Богу нашему слава.