Нащокин. Нащокин павел воинович

«Заботы о жизни мешают мне скучать…»

Составитель: Дмитрий Шеваров
Коллаж: ГодЛитературы.РФ

АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН - ПАВЛУ ВОИНОВИЧУ НАЩОКИНУ
Из Петербурга в Москву
Февраль 1833 года

Что, любезный Павел Воинович? получил ли ты нужные бумаги, взял ли ты себе малую толику, заплатил Ф.<едору> Д<анилович>у, справил ли остальную тысячу с ломбарда, пришлешь ли мне что-нибудь? Коли ничто еще не сделано, то сделай вот что: 2,525 рублей доставь, сделай одолжение, сенатору Мих.<аилу> Александр.<овичу> Салтыкову, живущему на Маросейке, в доме Бубуки, и возьми с него росписку. Это нужно, и для меня очень неприятно.
Что твои дела? За глаза я всё боюсь за тебя. Всё мне кажется, что ты гибнешь, что Веер тебя топит, а Рахманов на плечах у тебя. Дай бог мне зашибить деньгу, тогда авось тебя выручу. Тогда авось разведем тебя с сожительницей, заведем мельницу в Тюфлях, и заживешь припеваючи и пишучи свои записки. Жизнь моя в П.<етер>Б.<урге> ни то ни сё. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, [без<заботной>] вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – всё это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения.
Вот как располагаю я моим будущим. Летом после родов жены, отправляю ее в калужскую деревню к сестрам, а сам съезжу в Нижний, да может быть в Астрахань. Мимоездом увидимся и наговоримся до сыта. Путешествие нужно мне нравственно и физически.
Адрес:
Его высокоблагородию
Милостивому государю Павлу Воиновичу Нащокину – в Москве
на Остоженке в приходе Воскресения в доме священника.

P.S. ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
Вспоминается портрет Нащокина, написанный три года спустя после гибели . На этом портрете Павел Воинович сидит в халате - растерянный, огорченный и одновременно взбудораженный чем-то. Волосы его в живописном беспорядке. А смотрит он прямо на нас широко открытыми глазами - детскими, испуганными. Будто только что он узнал о случившейся на Черной речке дуэли.

Сохранились воспоминания одного нащокинского приятеля, который в январе 1837 года пришел к Павлу Воиновичу домой.

«Боже мой! - вспоминает мемуарист, - в каком отчаянном положении застали мы бедного Нащокина! Никогда и при его собственных несчастиях он не терял присутствия духа, спокойного и веселого нрава. А тут он, как маленький ребенок, метался с места на место… проклиная Петербург, и даже ругал самого Пушкина… «Если бы я в то время жил там, - говорил Нащокин, - он не наделал бы таких глупостей. Я бы не допустил их до дуэли, я бы и Дантеса, и мерзавца отца его заставил бы уважать такого поэта, поклоняться ему и извиниться перед ним…»

Да, Нащокин, окажись он в Петербурге, не стал бы церемониться и вдаваться в детали, помешал бы совершиться дуэли своим решительным вмешательством (так однажды он уже предотвратил с Сологубом). Для такого вмешательства петербургским друзьям поэта не хватило ни интуиции, ни впечатлительности, ни детского безрассудства, присущих Павлу Нащокину. Он был человеком, который сначала действовал по первому сердечному повелению, а потом уже раздумывал о целесообразности своих поступков. Да, Нащокин, очевидно, нарушил бы этикет, разругался бы и с Пушкиным, и со всеми на свете, может быть, даже попал бы под арест за рукоприкладство, в общем, набедокурил бы самым диким образом, но про дуэль после этих выходок никто бы и не вспоминал. Среди петербургских а не оказалось ни одного такого странного человека. Никому сердце не подсказало, как надо поступить.

ПИСЬМО ОТ РУКИ КАК ТАИНСТВЕННОЕ МЕРЦАНИЕ ЖИЗНИ
Письмовник — забытый ныне тип справочного издания 18–19 веков, содержавшего образцы для составления деловых и личных писем. Один из таких письмовников с лицейской поры сопровождал Пушкина. Полное название этой книги не может не вызывать почтения: «Всеобщий секретарь, или Новый и полный письмовник, содержащий в себе письма: известительныя, совет подающия, обличительныя, повелительныя, просительныя, рекомендательныя, представляющия услугу, жалобу содержащия, выговорныя, извинительныя, содружественныя, поздравительныя, утешительныя, благодарительныя, издевочныя, любовныя, нравоучительныя и коммерческия, с присовокуплением примерных писем: российской императрицы Екатерины II , императора Павла I , французскаго императора Наполеона…»

Интересно, что и после войны 1812 года письмо Наполеона не было изъято из «Всеобщего секретаря…». Вот передо мной письмовник, отпечатанный в 1814 году в только что восстановленной типографии московского университета, — письмо Наполеона английскому королю Георгу III можно легко найти на 137-й странице. Оно по-прежнему оставалось для русских читателей образцом блестящего владения эпистолярным жанром (а сам этот факт в свою очередь — пример великодушия победителей).

Наш проект, в отличии от старинного русского Письмовника, далек от того, чтобы вернуть из той далекой эпохи строгие каноны в написании писем. Мы лишь хотим вернуть интерес к письму, как к средству общения по-прежнему актуальному и увлекательному. Мы будем рады предложить читателю самые яркие, на наш взгляд, примеры эпистолярных импровизаций ХIХ–ХХ веков, удивительной свободы владения культурой письменного общения. Возможно, эти письма откроют для кого-то тот источник радости, который таится в самой возможности писать письма от руки. Ведь с переходом на электронную переписку уходит не только способность красиво писать, связно излагать свои чувства и мысли, но и теряется радость от самого процесса написания и получения письма.

Стремительность электронной почты замечательна, но она не всегда во благо. Сколько недоразумений в общении возникает сейчас только потому, что люди не дают своим мыслям и чувствам «отлежаться». И, возможно, тем и драгоценно было «ручное» письмо от близкого человека, что оно было долгожданным .

Священник и ученый Павел Флоренский писал в одном из писем детям: «В произведении руки человеческой… всегда есть таинственное мерцание жизни, как непосредственно чувствуется это мерцание… в тончайших оплетениях жилок листа. Машинная же вещь не мерцает, а блестит, лоснится мертво и нагло. И напрасно было бы думать, что дети этой разницы не подмечают; нет, они чувствуют ее в возрасте уже самом раннем…»

Переулки между Арбатом и Пречистенкой, по образному выражению князя Петра Кропоткина, Сен-Жерменское предместье Москвы, всегда привлекали людей творческих и необычных.Среди местных обитателей было и поныне есть много громких имен. Жили здесь и знаменитые московские сумасброды, которые придавали жизни старой Москве неповторимый и многими любимый стиль веселой бесшабашности.

Павел Нащокин

Один из знаменитых московских сумасбродов Павел Воинович Нащокин проживал в Гагаринском переулке, угол Нащокинского переулка, дом № 4. Вообще-то Нащокин несколько раз менял адреса, но этот - самый известный, поскольку большой друг Нащокина А.С. Пушкин часто бывал в этом гостеприимном доме и даже жил здесь с 6 по 24 декабря 1831 года.

Приезжая в Москву, Пушкин брал извозчика и говорил: "К Нащокину!"; дальнейших уточнений не требовалось - все извозчики знали, где дом Павла Воиновича. Правда, богемная обстановка в доме Нащокина казалась слишком суетной даже Александру Сергеевичу, не являвшемуся, как известно, сторонником чрезмерного благочиния и чопорности. Вот как описывал он в письме к жене свои впечатления от дома Нащокина: "Здесь мне скучно; Нащокин занят делами, а дом его такая бестолочь и ералаш, что голова кругом идет. С утра до вечера у него разные народы: игроки, отставные гусары, студенты, стряпчие, цыганы, шпионы, особенно заимодавцы. Всем вольный вход; всем до него нужда; всякий кричит, курит трубку, обедает, поет, пляшет; угла нет свободного - что делать?.. Вчера Нащокин задал нам цыганский вечер; я так от этого отвык, что от крику гостей и пенья цыганок до сих пор голова болит". Но хотя Пушкин и позволял себе по-приятельски поворчать на Нащокина, их соединяла самая верная и преданная дружба. Нащокин даже стал крестным отцом старшего сына Пушкина. Он крестил бы и второго сына, но из-за болезни не смог приехать в Петербург на крестины.

Познакомились Пушкин и Нащокин еще в Царском Селе - Александр Сергеевич учился в Лицее, а Нащокин - в Благородном пансионе при Лицее, где вместе с Павлом воспитывался Левушка Пушкин, младший брат поэта. Впоследствии Пушкин и Нащокин встречались в Петербурге, но по-настоящему сдружились в Москве, когда Пушкин вернулся из ссылки.
Открытый, щедрый, искренний характер, склонность к добрым чудачествам привлекали к Нащокину разных людей. Среди его друзей были В.А. Жуковский, Е.А. Баратынский, Н.В. Гоголь, В.Г. Белинский, П.А. Вяземский, актер М.С. Щепкин, композиторы М.Ю. Вильегорский и А.Н. Верстовский, художники К.П. Брюллов и П.Ф. Соколов... Современники говорили, что половина Москвы была в родстве с Нащокиным, а другая половина - его ближайшие друзья. Н.В. Гоголь писал Нащокину: "...Вы не потерялись ни разу душой, не изменили ни разу ее благородным движениям, умели приобрести невольное уважение достойных и умных людей и с тем вместе самую искреннюю дружбу Пушкина".

"Любит меня один Нащокин".., "Нащокин здесь одна моя отрада", - писал Пушкин из Москвы в письмах к жене. "...С ним я забалтываюсь", - утверждал Пушкин. Действительно, многие вспоминают их "бесконечные беседы". Темы поднимались самые разные - Пушкин читал Нащокину черновики новых произведений и выслушивал мнение друга, рассказывал о самых потаенных впечатлениях своей жизни и движениях души. Например, только Нащокину мог доверить Пушкин свои страшные детские впечатления от смерти брата Николая в 1807 году. (Эта смерть потрясла восьмилетнего Александра. Он рассказывал Нащокину, как они с братом "ссорились, играли; и когда малютка заболел, Пушкину стало его жаль, он подошел к кроватке с участием; больной братец, чтобы подразнить его, показал ему язык и вскоре затем умер").

Необузданная, страстная, но вместе с тем артистичная натура Нащокина все время толкала его на необычные приключения. Однажды, влюбившись в красавицу-актрису Асенкову, он переоделся в девушку и поступил к своему кумиру в горничные. (Эту историю Пушкин использовал для сюжета "Домика в Коломне"). Нащокин то увлекался алхимией, то сходился с карточными шулерами. Заинтересовавшись цыганской певицей Олей, он за большие деньги выкупил ее у цыганского хора и поселил в своем доме на положении жены. Позже Нащокин обвенчался все-таки с другой женщиной. Он встретил внебрачную дочь своего дальнего родственника, рожденную от крепостной служанки, и влюбился. Пушкин посоветовал другу жениться и был на его свадьбе.

П.В. Нащокин с семьей, 1839 год

Нащокин был незаурядным рассказчиком. Пушкин, считавший своего друга способным к сочинительству и использовавший сюжеты его рассказов (например, нащокинская история о разбойнике-дворянине Островском подсказала сюжет "Дубровского"), уговаривал Павла Воиновича писать хотя бы воспоминания о своей богатой событиями жизни. "Что твои мемории? - спрашивал Пушкин друга в письме. - Надеюсь, ты их не бросишь. Пиши их в виде писем ко мне. Это будет и мне приятнее, да и тебе легче". Пушкин собирался опубликовать эти "мемории", подвергнув их литературной обработке. Но "Воспоминания" Нащокина так и не были закончены, хотя листы с пушкинскими правками сохранились. Но... "Труд упорный ему был тошен. Ничего не вышло из пера его".
Пушкин, попадая в затруднительные обстоятельства, нередко обращался к Нащокину за помощью, а случалось, и сам выручал его в денежных делах. Близко знавший Нащокина актер Н.И. Куликов вспоминал, что Нащокин "жил уже именно по широкой русско-барской натуре, и, где только требовалось, делал добро, помогая бедным, и давал взаймы просящим, - никогда не требуя отдачи и довольствуясь только добровольным возвращением". Давать же самому Нащокину в долг друзья никогда не боялись. Пушкин, находясь перед женитьбой в самых стесненных обстоятельствах, был вынужден заложить 200 душ крепостных. Однако из полученной суммы выделил 10 000 рублей, чтобы дать в долг Нащокину. В письме Плетневу, рассказывая о распределении своего скудного для дворянина, вступающего в брак, дохода, он упоминает: "10 000 Нащокину для выручки его из плохих обстоятельств: деньги верные". Сумма полученного залога быстро разошлась, заказывать к свадьбе приличный фрак было дорого. Пушкин венчался во фраке Павла Нащокина. Очевидцы упоминали, что в этом же венчальном фраке поэта и похоронили после роковой дуэли.

"Маленький домик" Нащокина

Главное чудачество Нащокина, не понятое современниками, и по достоинству оцененное только потомками - знаменитый "маленький домик". Мечтая сохранить память об интерьерах своего дома, связанного с именем Пушкина и других великих гостей, Нащокин заказал макет комнат своего особняка со всей обстановкой. Домик размером 2,5 на 2 метра был выполнен из красного дерева. В нем размещались два жилых этажа и полуподвал. Точные копии предметов обстановки были заказаны на лучших фабриках и в лучших мастерских того времени, только пропорции их сильно уменьшились в сравнении с оригиналами.

Обеденный стол и посуда из домика Нащокина (в сравнении со столовыми предметами реального размера)

"Предположив себе людей в размере среднего роста детских кукол, - писал Н.И. Куликов, - он по этому масштабу заказывал первым мастерам все принадлежности к этому дому: генеральские ботфорты на колодках делал лучший петербургский сапожник Поль; рояль в семь с половиной октав - Вирт; ... мебель, раздвижной обеденный стол работал Гамбс; скатерти, салфетки, все, что потребно на 24 куверта, - все делалось на лучших фабриках".

Столовая из домика Нащокина

Стол в столовой был накрыт самым изысканным образом - стройные лиловые бокалы, зеленые фужеры в форме тюльпана, столовое серебро, самовары. Стены домика украшали картины в золоченых рамах. На диванчик в гостиной была брошена изящная, вышитая бисером подушечка. Бронзовая люстра с хрусталем, ломберный столик с картами, бильярд, подсвечники со свечами - все, что необходимо для жизни.

Маленькая гостиная

Пушкин был в восторге от этой затеи. В декабре 1831 года он писал жене: "Дом его (помнишь?) отделывается; что за подсвечники, что за сервиз! Он заказал фортепьяно, на котором играть можно будет пауку, и судно, на котором исправится разве шпанская муха". В другом письме Пушкин заметил: "Домик Нащокина доведен до совершенства - недостает только живых человечков!"

Пушкин в гостях у Нащокина рассматривает предметы из маленького домика

Прислушавшись к мнению друга, Павел Воинович поселил в домике и человечков - заказанных на фарфоровом заводе в Петербурге миниатюрных двойников Пушкина, Гоголя, самого себя...

Фигурка Пушкина в нащокинском домике (это уже не оригинальный фарфоровый Пушкин, а более поздняя гипсовая реконструкция)

Затея эта обошлась Нащокину очень недешево. По примерным подсчетам - в 40 тысяч рублей, ведь все миниатюрные предметы были уникальны и выполнялись по индивидуальному заказу. (За такие деньги в Москве можно было купить настоящий дом, а Нащокин так и проживал в съемных особняках, время от времени меняя адрес). Современники удивлялись, что он "затратил десятки тысяч рублей, чтобы соорудить двухаршинную игрушку - нащокинский домик". А для нас теперь эта игрушка - бесценный памятник московского быта пушкинских времен. Нащокинский домик находится в качестве экспоната во Всероссийском музее А.С. Пушкина в Санкт-Петербурге.

Бильярд в домике Нащокина

Большое счастье, что домик уцелел, хотя судьба его была драматичной. Финансовое положение Нащокина, как и все в его жизни, перетекало из крайности в крайность - то он швырялся тысячами, то не имел нескольких рублей, чтобы купить зимой дров и топил печи мебелью красного дерева. Однажды, "в минуту жизни трудную", он вынужден был заложить свой любимый домик и... не смог его вовремя выкупить. Домик надолго исчез, кочуя по чужим рукам и антикварным лавкам...

Письменный стол из нащокинского домика (в сравнении с настоящими книгами среднего размера)

Отыскалась реликвия лишь в начале ХХ века. Художники братья Голяшкины выкупили домик у последнего владельца. Сергей Александрович Голяшкин отреставрировал его, дополнил некоторые утраченные предметы и в 1910 году представил на всеобщее обозрение. Домик экспонировался в Санкт-Петербурге и Царском Селе. В тот период журналист С. Яблоновский написал: "Чем больше вы всматриваетесь в этот домик, в его обстановку, в его обитателей, тем больше начинаете понимать, что это не игрушка, а волшебство, которое в то время, когда не было ни фотографии, ни кинематографа, остановило мгновение и передало нам частицу прошлого в такой полноте и с таким совершенством, что становится жутко".

Кабинет в нащокинском домике

Тот же кабинет с развернутым письменным столом и ширмой у кровати

"Ты счастлив: ты свой домик малый,
Обычай мудрости храня,
От злых забот и лени вялой
Застраховал, как от огня," -
к какому из нащокинских домиков - настоящему или игрушечному отнести эти строки?

Новый фасад ("дом-футляр") выполненный С.А. Голяшкиным для нащокинского домика в 1910 году

Итак, Нащокину несколько раз приходилось менять свои московские адреса, по которым он снимал квартиры, и один из самых знаменитых адресов Павла Воиновича - дом сестер Ильинских в Гагаринском переулке. Дом на углу Гагаринского и Нащокинского переулков ныне отмечен мемориальной доской. Но судьба особняка загадочна - одни путеводители по Москве и пушкинским местам утверждают, что дом сохранился и заботливо отреставрирован, другие категоричны - дом Нащокина не сохранился. Однако в Гагаринском переулке по указанному адресу стоит двухэтажный особняк, архитектура которого явно отмечена печатью послепожарной застройки середины 1810-х годов...

Дело в том, что настоящий нащокинский особняк к 1970-м годам настолько обветшал, что было принято решение разобрать его и возвести новый, "по образцу и подобию того, который находился на этом месте 160 лет назад". (С. Романюк "Из истории московских переулков").

Особняк в начале 1970-х годов до реконструкции

Правда, в ходе реконструкции второй, деревянный этаж был заменен на кирпичный, но в целом реставраторы старались придерживаться старого проекта и даже частично восстановили внутреннее оформление комнат, руководствуясь уцелевшими деталями и нащокинским "макетом". В реконструированном особняке сначала разместилось Общество охраны памятников. Ныне там Нащокинский культурный центр - выставочный и небольшой концертный залы.

А еще один арбатский адрес, по которому проживал Нащокин - Большой Николопесковский переулок, дом № 5 - остался только в памяти. Старинного особнячка, где была квартира Павла Воиновича Нащокина, уже нет.

Кстати, Нащокинский переулок получил свое имя не в память Павла Воиновича, а потому, что здесь когда-то располагалась усадьба его предков, бояр Нащокиных. В советские времена Нащокинский переулок назывался улицей Фурманова - автор "Чапаева" проживал тут в одном из домов.

П.В. Нащокин - собиратель картин и древностей.

Родился 8 декабря 1801 г. в Москве в богатой родовитой семье. Его отец - Воин Васильевич Нащокин - был известным генералом екатерининских времен. Отличался смелостью и отвагой. Он знаменит также тем, что крестной его была императрица Анна Иоанновна и нареченное имя Доримедонт изменила на Воин. Отец умер, когда Павлу было пять лет.

В 1814-1815 гг. учился в Благородном пансионе при Царскосельском лицее. В 1819- 1820 гг. служил прапорщиком в лейб-гвардии Измайловском полку, затем юнкером, корнетом и поручиком в Лейб-кирасирском полку. Избалованный богатой матерью, имея большое состояние, Павел Воинович в ноябре 1823 г. оставил военную службу и вел жизнь вольную, если не сказать - сумасбродную.

Павел Воинович был одним из самых задушевных друзей Пушкина. Познакомились они в Благородном пансионе, где вместе с Нащокиным учился брат Пушкина, а особенно сблизились после 1830 г. Александр Сергеевич Пушкин ценил в Нащокине живость и независимость ума, его непревзойденный дар рассказчика (в письмах признавался: «слушаю Нащокина», «забалтываюсь с Нащокиным»). Одна из нащокинских историй - о белорусском дворянине Павле Островском - послужила основой для пушкинского «Дубровского». Сюжет «Домика в Коломне» взят из жизни Нащокина: влюбившись в актрису Варвару Асенкову, он, переодевшись в женское платье, месяц служил у нее горничной. Своего друга поэт мечтал изобразить в романе «Русский Пелам», идею которого вынашивал в 1834-1836 гг.

Нащокин был дружен и с Н.В.Гоголем, который «списал с него» Хлобуева, выведенного во второй части «Мертвых душ».

Когда и при каких обстоятельствах увлекся Павел Воинович собирательством - неизвестно. Его коллекция была обширна - «он покупал все, что попадалось ему на глаза: фарфор, бронзу, бриллианты, бирюзу...» (9, с. 9). В его собрании были монеты, гравюры, литографии, произведения китайского прикладного искусства и пр. Среди живописных полотен - произведения художников итальянской и голландской школ. Нащокин обладал тонким художественным вкусом, хорошо разбирался в искусстве, интересовался современной живописью. Он дружил с известными художниками; был близко знаком с К.П.Брюлловым. Он специально пригласил к себе художника Н.И.Подклюшникова, который выполнил семейный портрет Нащокиных и запечатлел интерьер их гостиной. В доме Павла Воиновича два года жил художник К.П.Мазер.

В собрании Павла Нащокина была целая галерея его живописных и графических портретов - окола ста работ разных мастеров. Можно утверждать, что ни у одного московского собирателя ни до Нащокина, ни после него не было столь своеобразного «личного собрания». Правда, появление экзотической портретной галереи объяснялось желанием Нащокина каким-то образом помочь художникам. «Залы у него, - писал М.И.Пыляев в книге «Замечательные чудаки и оригиналы», - были полны произведениями начинающих художников; одних собственных его портретов было более сотни... все его кучера, собаки, лошади были тоже перерисованы молодыми художниками» (9, с. 9).

Но, пожалуй, самым необыкновенным экспонатом его коллекции стал игрушечный домик, вошедший в историю под названием «Нащокинский домик». Задумал свой «Маленький домик» неистощимый на выдумки Нащокин в 1830-е годы и настойчиво создавал в течение семи лет. По замыслу Павла Воиновича, это должна была быть уменьшенная копия собственной его квартиры, в которой с необыкновенной точностью он стремился передать все убранство вплоть до мелочей.

«Маленький домик» представлял собою прямоугольный футляр размером 2,5x2 м с раздвижными зеркальными стеклами, позволявшими рассматривать убранство всех комнат двух этажей и подвала. Тут были гостиная, танцевальная зала, столовая (стол сервирован на 60 персон), «пушкинская комната», буфетная, кабинет, спальня, бильярдная, кухня.

Лучшие мастера делали для Нащокина точные копии всех предметов из подлинных материалов - бронзы, фарфора, серебра, красного дерева, резной кости. Все предметы изготавливались на тех же фабриках, что и настоящие. Фарфор - на фабрике Попова, мебель - на фабрике братьев Гамбс, рояль высотой 18 сантиметров был исполнен на московской фабрике Ф.Фишера. Мастера серебряных дел, как и положено, ставили клейма на все игрушечные изделия. Отдельные предметы были заказаны Нащокиным за границей - в Вене и Лондоне. Миниатюрные подобия тропических растений заказывались в Париже. Все выполнялось безукоризненно точно, каждое изделие требовало большого кропотливого труда, незаурядного мастерства. Миниатюрные вещицы стоили дорого. Например, рояль обошелся хозяину в полторы тысячи рублей.

Точность, с которой были выполнены все предметы убранства «Нащокинского домика», поражала современников. К примеру, буфет имел крошечные замочки с ключиками и выдвижными досками. Неизменный восторг у всех вызывали книги, набранные специальным шрифтом и изготовленные по всем правилам типографского и переплетного искусства. Особый интерес представляла искусно воспроизведенная коллекция Нащокина: литографии, картины итальянских и голландских мастеров.

«Не забыта ни одна мелочь, даже восковая свечка, приготовленная для зажигания канделябров, - писал один из очевидцев. - В одной из комнат сидят пестро одетые дамы, а в дверях - фигура военного времен очаковских. Хозяйка приветствует его рукой. В другой комнате хозяин и гость кушают кофе. В биллиардной идет игра, все фигуры одеты в надлежащие тому времени костюмы. Жизнь старого русского дома искусно схвачена в целом ряде моментов» (9, с. 15).

В письме к жене от 8 декабря 1831 г. из Москвы А.С.Пушкин с восторгом писал о «Нащокинском домике»: «Дом его (помнишь?) отделывается: что за подсвечники, что за сервиз! он заказал фортепьяно, на котором играть можно будет пауку, и судно, на котором испражнится разве шпанская муха» (7, с. 394).

В другом письме он сообщал: «У него в домике был пир: подали на стол мышонка в сметане под хреном в виде поросенка. Жаль, не было гостей» (7, с. 394).

Павел Воинович собирался подарить домик Наталье Николаевне Пушкиной. «Эта вещь, - писал о домике А.И.Куприн, - драгоценна как памятник старины и кропотливого искусства, но она несравненно более дорога нам как почти живое свидетельство той обстановки, той среды, в которой попросту и так охотно жил Пушкин» (2, с. 11). Однако, разорившись, Нащокин вынужден был заложить его в 1840-е годы нотариусу Пирогову. Последний предполагал продать домик в казну, но сделка не состоялась. Тогда реликвия попала в московский антикварный магазин Волкова.

Сын писателя Загоскина, Сергей Михайлович, вспоминал: «Нащокин получил некоторую известность в Москве устройством маленького домика, помещавшегося на простом ломберном столе и в котором мебель, фортепиано, картины, посуда, серебро и вообще все убранство было сделано лучшими мастерами и совершенно схоже с употребляемым в настоящих, жилых домах. Игрушка эта, говорят, стоила Нащокину больших денег и немало способствовала окончательному расстройству его уже сильно расшатанного состояния. Гораздо позднее домик этот продавался в московском антикварном магазине Волкова, если не ошибаюсь, за 40000 руб. ассигнациями» (1, с. 941).

П.В.Нащокин был вынужден расстаться не только с «Маленьким домиком». Попадая в затруднительное положение, он всякий раз продавал что-нибудь из своей коллекции. «Своей роскошной жизни он не покидал и понемногу стал распродавать свои богатые коллекции: монеты, картины, фарфор, бронзу и т.д.» (9, с. 13).

В Москве Нащокин неоднократно менял квартиры. В 1831-1832 гг. он снимал двухэтажный дом Ильинской у Пречистенских ворот в Гагаринском переулке (ныне д. 4). Здесь у него бывал и останавливался А.С.Пушкин. Именно эта квартира и стала прообразом «Маленького домика».

П.В.Нащокин умер в Москве б ноября 1854 г. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

В течение семидесяти лет «Маленький домик» переходил из одних рук в другие. Отдельные предметы были утрачены. В 1918 г. в составе одного из национализированных собраний эта реликвия поступила в Исторический музей. Здесь с 1905 г. хранилось несколько предметов из «Нащокинского домика», попавших сюда в составе коллекции Петра Ивановича Щукина. В 1930-е гг., когда создавался Всесоюзный музей А.С.Пушкина в Ленинграде, домик перешел в его фонды, где и находится в наши дни. В общей сложности в «Нащокинском домике» сохранилось свыше 300 предметов убранства. Время от времени в музей поступают вещицы из домика, некогда распроданные поштучно.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

2.Назарова Г. Нащокинский домик. - Л., 1971.

3.Нащокин П.В. Воспоминания П.В.Нащокина с поправками Пушкина. // Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: в 17 томах. - М.; Л.,1949. - Т.12. - С. 287-292.

4.Нащокин П.В. Воспоминания Павла Воиновича Нащокина, написанные в форме письма к А.С.Пушкину. / Публикация Эйделъ-мана Н.Я. // Прометей. 2-е изд. - М., 1975. - Т.10. - С. 275-292.

5.Нащокин П.В. // Друзья Пушкина. / Сост. В.В.Кунин. - М., 1984. - Т.2. - С. 319-373.

6.Пушкин А.С. Дневник: 1833-1835. / Под

ред. и с объяснит, прим. Б.Л.Модзалевского и со статьей П.Е.Щеголева. - М.; Пг., 1923. - С. 199-201.

7.Пушкин А.С. Полн. собр. соч. в десяти томах. - М.; Л., 1949. - Т.10. - С. 394.

8.Пушкин и его время. - Л., 1962. - Вып. 1. - С. 421-422.

9.Пыляев ММ. Замечательные чудаки и оригиналы. - М., 1990. - С. б-15.

10.Раевский Н. Друг Пушкина Павел Воинович Нащокин. - М., 1971.

11.Рассказы о Пушкине, записанные со слов его друзей П.И.Бартеневым в 1851 - I860 гг. / Вступ. статья и прим. М.Цяв-ловского. - М., 1925.

12.Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. - Л., 1976. - С. 268-269.

Павел Воинович Нащокин (15 декабря 1801- 6 ноября 1854) - русский меценат, коллекционер. Ближайший друг А. С. Пушкина последних лет.

Биография

Происходил из старинного рода Нащокиных, из той ветви его, которой принадлежало костромское имение Шишкино. Отец и дед Павла были генералами; дед В. А. Нащокин известен благодаря мемуарам, которые увидели свет только в 1842 году.

До 1811 года проживал в доме № 14 по Большой Полянке.

В период с апреля 1814 до 1815 года Павел Нащокин учился в Благородном пансионе при Царскосельском лицее, где и познакомился с А. С. Пушкиным. С марта 1819 - подпрапорщик лейб-гвардии Измайловского полка, переведён юнкером в Кавалергардский полк, затем - корнет Лейб-Кирасирского Её Императорского Величества полка; поручик - с 13 марта 1823 года. С 29 ноября 1823 года - в отставке «по домашним обстоятельствам».

Сблизился с Пушкиным П. В. Нащокин после возвращения того из Михайловской ссылки в 1826 году. Во время своих ежегодных приездов в Москву Пушкин, как правило, останавливался у Нащокина, где ему даже была выделена комната.

В 1828 году умерла мать П. В. Нащокина, завещав всё своё недвижимое имущество (дом в Москве и имение в Воронежской губернии) дочери Анастасии (по мужу - Окуловой), и старшему сыну Василию Воиновичу. Младший же сын был обойдён наследством, видимо по причине широкого образа жизни, который он вёл; уже через несколько месяцев после смерти матери он вынужден был делать долги.

К 1831 году от цыганской певицы московского хора Ильи Соколова Ольги Андреевны Солдатовой он имел двух детей: дочь, крёстным отцом которой стал Пушкин, и сына.

Нащокин был крёстным отцом первого сына Пушкина - Александра; был приглашён в крёстные и ко второму сыну, но Нащокин был болен и отказался от поездки из Москвы в Петербург.

Ещё в 1832 году Пушкин побуждал Нащокина писать «мемории» в виде писем к нему. В 1836 году, он передал их Пушкину для литературной обработки (опубликованы в 1974 году).

2 января 1834 года в с. Воскресенское Бронницкого уезда состоялось венчание 33 летнего Павла Нащокина с 23 летней Верой Нарской (1811-1900), незаконнорождённой дочерью Александра Петровича Нащокина и крепостной крестьянки.

Жили Нащокины в Москве в Воротниковском переулке (теперь, дом 12 - Галерея «Дом Нащокина»). Именно здесь - последний московский адрес А. С. Пушкина, когда он прожил с 3 по 20 мая 1836 года. Владелицей дома тогда была губернская секретарша Аграфена Ивановна Иванова. Поэт гостил у друга в один из его благополучных периодов; П. В. Нащокин, всю жизнь игравший в карты, в конце 1835 года очень крупно выиграл, так, что полиция задержала его предполагавшийся (но так и не состоявшийся) выезд к Пушкину, в Михайловское. 4 мая 1836 года Пушкин писал жене: «Я остановился у Нащокина. Il est log en petite matresse» (Он обставился щегольски). Гостиная в квартире Нащокина изображена на картине Н. И. Подключникова. Самый необычный экспонат коллекции П. В. Нащокина - Нащокинский домик - точная копия всей его квартиры (вплоть до сервизов, изготовленных на тех же фабриках, что и настоящие, и книг) в футляре 2,5 на 2 метра с раздвижными зеркальными стеклами.

В 1848 году, «согласно копии о дворянстве», уже «имения за ним никакого не числилось»; в 1851 году он снимал бедную квартиру у церкви Неопалимой Купины, близ Девичьего Поля. Умер 6 ноября в Москве. Похоронен на Ваганьковском кладбище уч.16.

В 1843 году «отставной поручик» П. В. Нащокин был внесён с детьми - Александром, Натальей, Екатериной и Софией - в IV часть дворянской родословной книги Московской губернии (роды иностранного происхождения), а затем (в 1850 году) и в VI часть (древнее дворянство).

Отец - Воин (Доримедонт) Васильевич Нащокин (31.7.1742-20.8.1806), генерал-лейтенант; сын генерал-поручика Василия Александровича Нащокина (1707-1760);

Мать - Клеопатра Петровна, урождённая Нелидова (1767-20.8.1828), помещица Бобровского уезда, Воронежской губернии.

Отец мой генерал-поручик Воин Васильевич Нащокин принадлежит к замечательнейшим лицам Екатерининского века. Он был малого роста, сильного сложения, горд и вспыльчив до крайности. <…> Мать моя была в своем роде столь же замечательна, как и мой отец. Она была из роду Нелидовых. Отец, заблудившись на охоте, приехал в дом к Нелидову, влюбился в его дочь, и свадьба совершилась на другой же день. Она была женщина необыкновенного ума и способностей. Она знала многие языки, между прочим греческий. Английскому выучилась она 60 лет. <…> Сестра моя была старше меня несколькими годами. Она была красавица и считалась таковою в Москве. Я с братом воспитывался дома. У нас было множество учителей, гувернеров и дядек.

Брат Василий Воинович (1796 - ?). Владелец имения в с. Шишкино Костромской губернии. Супруга - А. Н. Панова

Сёстры

• Анастасия Воиновна (1787(1797?)-7.09.1862), супруг - Матвей Алексеевич Окулов, камергер, статский советник.
• Александра Воиновна (?-18.05.1852), супруг - Александр Осипович Статковский, генерал-майор.

Брак и дети

• жена - Вера Александровна Нарская

• • Екатерина Павловна (2.11.1834 - после 1893 ?)
  • София Павловна (12.1.1836-28.3.1859)
  • Наталья Павловна (2.5.1837-13.4.1891)
  • Александр Павлович (2.2.1839-1906)
  • Анастасия (3 февраля 1841-?). Муж - кн. Алексей Трубецкой
  • Андрей (2 февраля 1854- 2 октября 1925)

От певицы цыганского московского хора Ильи Соколова Ольги Андреевны Солдатовой имел двух детей:

• • дочь (ранее 1831- до 15 июля 1831), крестница А. С. Пушкина.
  • Павел Павлович (ранее 1831-?). Фамилию Нащокин не носил, данные неизвестны.