Истории о войне 1941 1945 короткие. Две невыдуманные истории про войну

Это трогательная и трагическая дата для каждой семьи нашего великого народа.

Далеко в историю уходят жестокие и страшные события, в которых участвовали наши деды и прадеды.
Бои солдат на поле брани. В тылу не жалели сил трудились для Великой Победы и стар, и млад.
А сколько детей встали на защиту Родины наравне со взрослыми? Какие подвиги они совершали?
Рассказывайте и читайте повести, рассказы, книги детям о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.
Наши потомки должны знать, кто защитил их от фашизма. Знать правду о страшной войне.
На праздник 9 МАЯ посетите монумент или памятник, которые находятся в вашем городе, возложите цветы. Будет трогательно, если вы вместе с ребенком ознаменуете событие минутой молчания.
Обратите внимание ребенка на награды ветеранов войны, которых становится с каждым годом все меньше и меньше. От всего сердца поздравьте ветеранов с Днем Великой Победы.
Важно помнить, что каждый их седой волосок хранит весь ужас и раны этой страшной войны.

"Никто не забыт и ничто не забыто"

Великой Победе посвящается!

А втор: Ильгиз Гараев

Я родился и вырос на мирной земле. Я хорошо знаю, как шумят весенние грозы, но никогда не слышал орудийного грома.

Я вижу, как строят новые дома, но не подозревал, как легко разрушаются дома под градом бомб и снарядов.

Я знаю, как обрываются сны, но мне трудно поверить, что человеческую жизнь оборвать так же просто, как веселый утренний сон.

Фашистская Германия, нарушив пакт о ненападении, вторглась на территорию Советского Союза.

И, чтобы не оказаться в фашистском рабстве, ради спасения Родины народ вступил в схватку, в смертельную схватку с коварным, жестоким и беспощадным врагом.

Тогда и началась Великая Отечественная война за честь и независимость нашей Родины.

На защиту страны поднялись миллионы людей.

В войне сражались и побеждали пехотинцы и артиллеристы, танкисты и летчики, моряки и связисты – воины многих и многих боевых специальностей, целые полки, дивизии корабли за героизм их воинов отмечались боевыми орденами, получали почетные наименования.

Когда забушевало пламя войны, вместе со всем советским народом поднялись на защиту Родины города и станицы, хутора и аулы. Гнев и ненависть к подлому врагу, неукротимое стремление сделать всё для его разгрома наполнили сердца людей.

Каждый день Великой Отечественной войны на фронте и в тылу - это подвиг беспредельного мужества и стойкости советских людей, верности Родине.

«Все для фронта, все для Победы!»

В суровые дни войны рядом с взрослыми вставали дети. Школьники зарабатывали деньги в фонд обороны, собирали тёплые вещи для фронтовиков, дежурили на крышах домов при воздушных налётах, выступали с концертами перед ранеными воинами в госпиталях.Фашистские варвары разрушили и сожгли 1710 городов и более 70 тысяч сёл и деревень, разрушили 84 тысячи школ, лишили крова 25 миллионов человек.

Зловещим символом звериного облика фашизма стали концентрационные лагеря смерти.

В Бухенвальде уничтожено 56 тысяч человек, в Дахау – 70 тысяч, в Маутхаузене – более 122 тысяч, в Майданеке – число жертв около 1 миллиона 500 тысяч человек, в Освенциме погибло свыше 4 миллионов человек.

Если память каждого погибшего во второй мировой войне почтить минутой молчания, потребовалось бы 38 лет.

Враг не щадил ни женщин, ни детей.

Майский день 1945-го. Знакомые и незнакомые люди обнимали друг друга, дарили цветы, пели и танцевали прямо на улицах. Казалось, впервые миллионы взрослых и детей подняли глаза к солнцу, впервые наслаждались красками, звуками, запахами жизни!

Это был общий праздник всего нашего народа, всего человечества. Это был праздник каждого человека. Потому что победа над фашизмом знаменовала победу над смертью, разума над безумием, счастья над страданием.

Почти в каждой семье кто-то погиб, пропал без вести, умер от ран.

С каждым годом все дальше в глубь истории уходят события Великой Отечественной войны. Но для тех, кто воевал, кто полной чашей испил и горечь отступления, и радость наших великих побед, эти события никогда не изгладятся из памяти, навсегда останутся живыми и близкими. Казалось, что уцелеть среди шквального огня, не лишиться рассудка при виде гибели тысяч людей и чудовищных разрушений было просто невозможно.

Но сила человеческого духа оказалась сильнее металла и огня.

Вот почему с таким глубочайшим уважением и восхищением мы смотрим на тех, кто прошел через ад войны и сохранил в себе лучшие человеческие качества – доброту, сострадание и милосердие.

Вот уже 66 лет прошло со Дня Победы. Но мы не забыли о тех 1418 днях и ночах, которые продолжалась Великая Отечественная война.

Почти 26 миллионов жизней советских людей унесла она. Потоками крови и слез была омыта за эти нескончаемо долгие четыре года наша многострадальная земля. И если бы собрать воедино горькие материнские слезы, пролитые по погибшим сыновьям, то образовалось бы море Скорби, и потекли бы от него во все уголки планеты реки Страдания.

Нам, современному поколению, дорого будущее планеты. Наша задача – беречь мир, бороться, чтобы не убивали людей, не гремели выстрелы, не лилась человеческая кровь.

Небо должно быть голубым, солнце ярким, теплым, добрым и ласковым, жизнь людей безопасной и счастливой.

Выходное платье

Было это ещё до начала войны с фашистами.

Кате Извековой подарили родители новое платье. Платье нарядное, шёлковое, выходное.

Не успела Катя обновить подарок. Грянула война. Осталось платье висеть в шкафу. Думала Катя: завершится война, вот и наденет она своё выходное платье.

Фашистские самолёты не переставая бомбили с воздуха Севастополь.

Под землю, в скалы ушёл Севастополь.

Военные склады, штабы, школы, детские сады, госпитали, ремонтные мастерские, даже кинотеатр, даже парикмахерские - всё это врезалось в камни, в горы.

Под землёй организовали севастопольцы и два военных завода.

На одном из них и стала работать Катя Извекова. Завод выпускал миномёты, мины, гранаты. Затем начал осваивать производство авиационных бомб для севастопольских лётчиков.

Всё нашлось в Севастополе для такого производства: и взрывчатка, и металл для корпуса, даже нашлись взрыватели. Нет лишь одного. Порох, с помощью которого подрывались бомбы, должен был засыпаться в мешочки, сшитые из натурального шёлка.

Стали разыскивать шёлк для мешочков. Обратились на различные склады.

На один:

Нет натурального шёлка.

На второй:

Нет натурального шёлка.

Ходили на третий, четвёртый, пятый.

Нет нигде натурального шёлка.

И вдруг... Является Катя. Спрашивают у Кати:

Ну что - нашла?

Нашла, - отвечает Катя.

Верно, в руках у девушки свёрток.

Развернули Катин свёрток. Смотрят: в свёртке - платье. То самое. Выходное. Из натурального шёлка.

Вот так Катя!

Спасибо, Катя!

Разрезали на заводе Катино платье. Сшили мешочки. Засыпали порох. Вложили мешочки в бомбы. Отправили бомбы к лётчикам на аэродром.

Вслед за Катей и другие работницы принесли на завод свои выходные платья. Нет теперь перебоев в работе завода. За бомбой готова бомба.

Поднимаются лётчики в небо. Точно бомбы ложатся в цель.

Бул-буль

Не стихают бои в Сталинграде. Рвутся фашисты к Волге.

Обозлил сержанта Носкова какой-то фашист. Траншеи наши и гитлеровцев тут проходили рядом. Слышна из окопа к окопу речь.

Сидит фашист в своём укрытии, выкрикивает:

Рус, завтра буль-буль!

То есть хочет сказать, что завтра прорвутся фашисты к Волге, сбросят в Волгу защитников Сталинграда.

Рус, завтра буль-буль. - И уточняет: - Буль-буль у Вольга.

Действует это «буль-буль» на нервы сержанту Носкову.

Другие спокойны. Кое-кто из солдат даже посмеивается. А Носков:

Эка ж, проклятый фриц! Да покажись ты. Дай хоть взглянуть на тебя.

Гитлеровец как раз и высунулся. Глянул Носков, глянули другие солдаты. Рыжеват. Осповат. Уши торчком. Пилотка на темени чудом держится.

Высунулся фашист и снова:

Буль-буль!

Кто-то из наших солдат схватил винтовку. Вскинул, прицелился.

Не трожь! - строго сказал Носков.

Посмотрел на Носкова солдат удивлённо. Пожал плечами. Отвёл винтовку.

До самого вечера каркал ушастый немец: «Рус, завтра буль-буль. Завтра у Вольга».

К вечеру фашистский солдат умолк.

«Заснул», - поняли в наших окопах. Стали постепенно и наши солдаты дремать. Вдруг видят, кто-то стал вылезать из окопа. Смотрят - сержант Носков. А следом за ним лучший его дружок рядовой Турянчик. Выбрались дружки-приятели из окопа, прижались к земле, поползли к немецкой траншее.

Проснулись солдаты. Недоумевают. С чего это вдруг Носков и Турянчик к фашистам отправились в гости? Смотрят солдаты туда, на запад, глаза в темноте ломают. Беспокоиться стали солдаты.

Но вот кто-то сказал:

Братцы, ползут назад.

Второй подтвердил:

Так и есть, возвращаются.

Всмотрелись солдаты - верно. Ползут, прижавшись к земле, друзья. Только не двое их. Трое. Присмотрелись бойцы: третий солдат фашистский, тот самый - «буль-буль». Только не ползёт он. Волокут его Носков и Турянчик. Кляп во рту у солдата.

Притащили друзья крикуна в окоп. Передохнули и дальше в штаб.

Однако дорогой сбежали к Волге. Схватили фашиста за руки, за шею, в Волгу его макнули.

Буль-буль, буль-буль! - кричит озорно Турянчик.

Буль-буль, - пускает фашист пузыри. Трясётся как лист осиновый.

Не бойся, не бойся, - сказал Носков. - Русский не бьёт лежачего.

Сдали солдаты пленного в штаб.

Махнул на прощание фашисту Носков рукой.

Буль-буль, - прощаясь, сказал Турянчик.

Особое задание

Задание было необычным. Называлось оно особым. Командир бригады морских пехотинцев полковник Горпищенко так и сказал:

Задание необычное. Особое. - Потом переспросил: - Понятно?

Понятно, товарищ полковник, - ответил старшина-пехотинец - старший над группой разведчиков.

Был он вызван к полковнику один. Вернулся к своим товарищам. Выбрал в помощь двоих, сказал:

Собирайтесь. Задание выпало нам особое.

Однако что за особое, пока старшина не говорил.

Дело было под новый, 1942 год. Ясно разведчикам: в такую-то ночь, конечно, задание сверхособое. Идут разведчики за старшиной, переговариваются:

Может, налёт на фашистский штаб?

Бери выше, - улыбается старшина.

Может, в плен генерала схватим?

Выше, выше, - смеётся старший.

Переправились ночью разведчики на территорию, занятую фашистами, продвинулись вглубь. Идут осторожно, крадучись.

Опять разведчики:

Может, мост, как партизаны, идём взрывать?

Может, на фашистском аэродроме произведём диверсию?

Смотрят на старшего. Улыбается старший.

Ночь. Темнота. Немота. Глухота. Идут в фашистском тылу разведчики. Спускались с кручи. На гору лезли. Вступили в сосновый лес. Крымские сосны вцепились в камни. Запахло приятно хвоей. Детство солдаты вспомнили.

Подошёл старшина к одной из сосенок. Обошёл, посмотрел, даже ветви рукой пощупал.

Хороша?

Хороша, - говорят разведчики.

Увидел рядом другую.

Эта лучше?

Сдаётся, лучше, - кивнули разведчики.

Пушиста?

Пушиста.

Стройна?

Стройна!

Что же - к делу, - сказал старшина. Достал топор и срубил сосенку. - Вот и всё, - произнёс старшина. Взвалил сосенку себе на плечи. - Вот и управились мы с заданием.

Вот те и на, - вырвалось у разведчиков.

На следующий день разведчики были отпущены в город, на новогоднюю ёлку к детям в детский дошкольный подземный сад.

Стояла сосенка. Стройна. Пушиста. Висят на сосенке шары, гирлянды, разноцветные фонарики горят.

Вы спросите: почему же сосна, не ёлка? Не растут в тех широтах ёлки. Да и для того, чтобы сосенку добыть, надо было к фашистам в тылы пробраться.

Не только здесь, но и в других местах Севастополя зажглись в тот нелёгкий год для детей новогодние ёлки.

Видать, не только в бригаде морских пехотинцев у полковника Горпищенко, но и в других частях задание для разведчиков в ту предновогоднюю ночь было особым.

Огородники

Было это незадолго до Курской битвы. В стрелковую часть прибыло пополнение.

Старшина обходил бойцов. Шагает вдоль строя. Рядом идёт ефрейтор. Держит карандаш и блокнот в руках.

Глянул старшина на первого из бойцов:

Картошку сажать умеешь?

Боец смутился, пожал плечами.

Картошку сажать умеешь?

Умею! - звонко сказал солдат.

Два шага вперёд.

Вышел солдат из строя.

Пиши в огородники, - сказал старшина ефрейтору.

Картошку сажать умеешь?

Не пробовал.

Не приходилось, но если надо...

Хватит, - сказал старшина.

Вышли вперёд бойцы. Оказался в строю умеющих и солдат Анатолий Скурко. Гадает солдат Скурко: куда это их, умеющих? «Картошку сажать - так по времени поздно. (Уже вовсю заиграло лето.) Если её копать, то по времени очень рано».

Гадает солдат Скурко. И другие бойцы гадают:

Картошку сажать?

Морковку сеять?

Огурцы для штабной столовой?

Посмотрел на солдат старшина.

Ну что же, - сказал старшина. - Отныне вам быть в минёрах, - и вручает солдатам мины.

Приметил лихой старшина, что тот, кто умеет сажать картофель, быстрей и надёжнее ставит мины.

Усмехнулся солдат Скурко. Не сдержали улыбок и другие солдаты.

Приступили к делам огородники. Конечно, не сразу, не в тот же миг. Ставить мины не такое простое дело. Специальную тренировку прошли солдаты.

На многие километры на север, на юг, на запад от Курска протянули минёры минные поля и заслоны. Только в первый день Курской битвы на этих полях и заслонах подорвалось более ста фашистских танков и самоходных орудий.

Идут минёры.

Ну как, огородники?

Полный во всём порядок.

Злая фамилия

Стеснялся солдат своей фамилии. Не повезло ему при рождении. Трусов его фамилия.

Время военное. Фамилия броская.

Уже в военкомате, когда призывали солдата в армию, - первый вопрос:

Фамилия?

Трусов.

Как-как?

Трусов.

Д-да... - протянули работники военкомата.

Попал боец в роту.

Как фамилия?

Рядовой Трусов.

Как-как?

Рядовой Трусов.

Д-да... - протянул командир.

Много бед от фамилии принял солдат. Кругом шутки да прибаутки:

Видать, твой предок в героях не был.

В обоз при такой фамилии!

Привезут полевую почту. Соберутся солдаты в круг. Идёт раздача прибывших писем. Называют фамилии:

Козлов! Сизов! Смирнов!

Всё нормально. Подходят солдаты, берут свои письма.

Выкрикнут:

Трусов!

Смеются кругом солдаты.

Не вяжется с военным временем как-то фамилия. Горе солдату с этой фамилией.

В составе своей 149-й отдельной стрелковой бригады рядовой Трусов прибыл под Сталинград. Переправили бойцов через Волгу на правый берег. Вступила бригада в бой.

Ну, Трусов, посмотрим, какой из тебя солдат, - сказал командир отделения.

Не хочется Трусову оскандалиться. Старается. Идут солдаты в атаку. Вдруг слева застрочил вражеский пулемёт. Развернулся Трусов. Из автомата дал очередь. Замолчал неприятельский пулемёт.

Молодец! - похвалил бойца командир отделения.

Пробежали солдаты ещё несколько шагов. Снова бьёт пулемёт.

Теперь уже справа. Повернулся Трусов. Подобрался к пулемётчику. Бросил гранату. И этот фашист утих.

Герой! - сказал командир отделения.

Залегли солдаты. Ведут перестрелку с фашистами. Кончился бой. Подсчитали солдаты убитых врагов. Двадцать человек оказалось у того места, откуда вёл огонь рядовой Трусов.

О-о! - вырвалось у командира отделения. - Ну, брат, злая твоя фамилия. Злая!

Улыбнулся Трусов.

За смелость и решительность в бою рядовой Трусов был награждён медалью.

Висит на груди у героя медаль «За отвагу». Кто ни встретит - глаза на награду скосит.

Первый к солдату теперь вопрос:

За что награждён, герой?

Никто не переспросит теперь фамилию. Не хихикнет теперь никто. С ехидством словцо не бросит.

Ясно отныне бойцу: не в фамилии честь солдатская - дела человека красят.

Необычная операция

Поражался Мокапка Зяблов. Непонятное что- то творилось у них на станции. Жил мальчик с дедом и бабкой недалеко от города Суджи в небольшом рабочем посёлке при станции Локинской. Был сыном потомственного железнодорожника.

Любил Мокапка часами крутиться около станции. Особенно в эти дни. Один за одним приходят сюда эшелоны. Подвозят военную технику. Знает Мокапка, что побили фашистов наши войска под Курском. Гонят врагов на запад. Хоть и мал, да с умом Мокапка, видит - приходят сюда эшелоны. Понимает: значит, здесь, в этих местах, намечается дальнейшее наступление.

Идут эшелоны, пыхтят паровозы. Разгружают солдаты военный груз.

Крутился Мокапка как-то рядом с путями. Видит: новый пришёл эшелон. Танки стоят на платформах. Много. Принялся мальчик танки считать. Присмотрелся - а они деревянные. Как же на них воевать?!

Бросился мальчик к бабке.

Деревянные, - шепчет, - танки.

Неужто? - всплеснула руками бабка. Бросился к деду:

Деревянные, деда, танки. Поднял старый глаза на внука. Помчался мальчишка к станции. Смотрит: снова идёт эшелон. Остановился состав. Глянул Мокапка - пушки стоят на платформах. Много. Не меньше, чем было танков.

Присмотрелся Мокапка - так ведь пушки тоже, никак, деревянные! Вместо стволов - кругляки торчат.

Бросился мальчик к бабке.

Деревянные, - шепчет, - пушки.

Неужто?.. - всплеснула руками бабка. Бросился к деду:

Деревянные, деда, пушки.

Что-то новое, - молвил дед.

Много непонятного творилось тогда на станции. Прибыли как-то ящики со снарядами. Горы выросли этих ящиков. Доволен Мокапка:

Здорово всыпят фашистам наши!

И вдруг узнаёт: пустые на станции ящики. «Зачем же таких-то и целые горы?!» - гадает мальчик.

А вот и совсем непонятное. Приходят сюда войска. Много. Колонна спешит за колонной. Идут открыто, приходят засветло.

Лёгкий характер у мальчика. Сразу познакомился с солдатами. Дотемна всё крутился рядом. Утром снова бежит к солдатам. И тут узнаёт: покинули ночью эти места солдаты.

Стоит Мокапка, опять гадает.

Не знал Мокапка, что применили наши под Суджей военную хитрость.

Ведут фашисты с самолётов разведку за советскими войсками. Видят: приходят на станцию эшелоны, привозят танки, привозят пушки.

Замечают фашисты и горы ящиков со снарядами. Засекают, что движутся сюда войска. Много. За колонной идёт колонна. Видят фашисты, как подходят войска, а о том, что ночью незаметно отсюда они уходят, об этом враги не знают.

Ясно фашистам: вот где готовится новое русское наступление! Здесь, под городом Суджей. Стянули под Суджу они войска, на других участках силы свои ослабили. Только стянули - и тут удар! Однако не под Суджей. В другом месте ударили наши. Вновь победили они фашистов. А вскоре и вовсе разбили их в Курской битве.

Вязьма

Привольны поля под Вязьмой. К небу бегут холмы.

Слова из были не выкинешь. Под городом Вязьмой большая группа советских войск попала к врагу в окружение. Довольны фашисты.

Сам Гитлер, предводитель фашистов, звонит на фронт:

Окружены?

Так точно, наш фюрер, - рапортуют фашистские генералы.

Сложили оружие?

Молчат генералы.

Сложили оружие?

Вот смелый один нашёлся.

Нет. Осмелюсь доложить, мой фюрер… - Генерал что-то хотел сказать.

Однако Гитлер отвлёкся чем-то. На полуслове прервалась речь.

Вот уже несколько дней, находясь в окружении, советские солдаты ведут упорные бои. Сковали они фашистов. Срывается фашистское наступление. Застряли враги под Вязьмой.

Снова Гитлер звонит из Берлина:

Окружены?

Так точно, наш фюрер, - докладывают фашистские генералы.

Сложили оружие?

Молчат генералы.

Сложили оружие?

Страшная брань понеслась из трубки.

Осмелюсь доложить, мой фюрер, - пытается что-то сказать тот, смелый. - Наш Фридрих Великий ещё сказал…

Снова проходят дни. Не утихают бои под Вязьмой. Застряли, завязли враги под Вязьмой.

Вяжет их Вязьма, вяжет. За горло рукой взяла!

В гневе великом фюрер. Снова звонок из Берлина.

Сложили оружие?

Молчат генералы.

Сложили оружие?!

Нет, - за всех отвечает смелый.

Снова брызнул поток нехороших слов. Заплясала мембрана в трубке.

Притих генерал. Переждал. Уловил минутку:

Осмелюсь доложить, мой фюрер, наш великий, наш мудрый король Фридрих ещё сказал…

Слушает Гитлер:

Ну, ну так что же сказал наш Фридрих?

Фридрих Великий сказал, - повторил генерал, - русских нужно дважды застрелить. А потом ещё и толкнуть, мой фюрер, чтобы они упали.

Буркнул что-то невнятное в трубку фюрер. Отсоединился берлинский провод.

Целую неделю под Вязьмой не утихали бои. Неоценимой была для Москвы неделя. За эти дни защитники Москвы успели собраться с силами и подготовили для обороны удобные рубежи.

Привольны поля под Вязьмой. К небу бегут холмы. Здесь на полях, на холмах под Вязьмой сотни лежат героев. Здесь, защищая Москву, совершили советские люди ратный великий подвиг.

Запомни!

Светлую память о них храни!

Генерал Жуков

Командующим Западным фронтом - фронтом, в состав которого входило большинство войск, защищавших Москву, был назначен генерал армии Георгий Константинович Жуков.

Прибыл Жуков на Западный фронт. Докладывают ему штабные офицеры боевую обстановку.

Бои идут у города Юхнова, у Медыни, возле Калуги.

Находят офицеры на карте Юхнов.

Вот тут, - докладывают, - у Юхнова, западнее города… - и сообщают, где и как расположены фашистские войска у города Юхнова.

Нет, нет, не здесь они, а вот тут, - поправляет офицеров Жуков и сам указывает места, где находятся в это время фашисты.

Переглянулись офицеры. Удивлённо на Жукова смотрят.

Здесь, здесь, вот именно в этом месте. Не сомневайтесь, - говорит Жуков.

Продолжают офицеры докладывать обстановку.

Вот тут, - находят на карте город Медынь, - на северо-запад от города, сосредоточил противник большие силы, - и перечисляют, какие силы: танки, артиллерию, механизированные дивизии…

Так, так, правильно, - говорит Жуков. - Только силы не вот здесь, а вот тут, - уточняет по карте Жуков.

Опять офицеры удивлённо на Жукова смотрят. Забыли они про дальнейший доклад, про карту.

Вновь склонились над картой штабные офицеры. Докладывают Жукову, какова боевая обстановка у города Калуги.

Вот сюда, - говорят офицеры, - к югу от Калуги, подтянул противник мотомехчасти. Вот тут в эту минуту они стоят.

Нет, - возражает Жуков. - Не в этом месте они сейчас. Вот куда передвинуты части, - и показывает новое место на карте.

Остолбенели штабные офицеры. С нескрываемым удивлением на нового командующего смотрят. Уловил Жуков недоверие в глазах офицеров. Усмехнулся.

Не сомневайтесь. Всё именно так. Вы молодцы - обстановку знаете, похвалил Жуков штабных офицеров. - Но у меня точнее.

Оказывается, побывал уже генерал Жуков и под Юхновом, и под Медынью, и под Калугой. Прежде чем в штаб - поехал прямо на поле боя. Вот откуда точные сведения.

Во многих битвах принимал участие генерал, а затем Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков - выдающийся советский полководец, герой Великой Отечественной войны. Это под его руководством и под руководством других советских генералов советские войска отстояли Москву от врагов. А затем в упорных сражениях и разбили фашистов в Великой Московской битве.

Московское небо

Было это ещё до начала Московской битвы.

Размечтался в Берлине Гитлер. Гадает: как поступить с Москвой? Мучается - что бы сделать такое необычное, оригинальное. Думал, думал…

Придумал такое Гитлер. Решил Москву затопить водой. Построить огромные плотины вокруг Москвы. Залить водой и город, и всё живое.

Сразу погибнет всё: люди, дома и Московский Кремль!

Прикрыл он глаза. Видит: на месте Москвы бездонное плещется море!

Будут помнить меня потомки!

Потом подумал: «Э-э, пока набежит вода…»

Ждать?!

Нет, не согласен он долго ждать.

Уничтожить сейчас же! В сию минуту!

Подумал Гитлер, и вот приказ:

Разбомбить Москву! Уничтожить! Снарядами! Бомбами! Послать эскадрильи! Послать армады! Не оставить камня на камне! Сровнять с землёй!

Выбросил руку вперёд, как шпагу:

Уничтожить! Сровнять с землёй!

Так точно, сровнять с землёй, - замерли в готовности фашистские генералы.

22 июля 1941 года, ровно через месяц после начала войны, фашисты совершили первый воздушный налёт на Москву.

Сразу 200 самолётов послали в этот налёт фашисты. Нагло гудят моторы.

Развалились в креслах своих пилоты. Всё ближе Москва, всё ближе. Потянулись фашистские лётчики к бомбовым рычагам.

Но что такое?! Скрестились в небе ножами-шпагами мощные прожекторы. Поднялись навстречу воздушным разбойникам краснозвёздные советские истребители.

Не ожидали фашисты подобной встречи. Расстроился строй врагов. Лишь немногие самолёты прорвались тогда к Москве. Да и те торопились. Бросали бомбы куда придётся, скорей бы их сбросить и бежать отсюда.

Сурово московское небо. Крепко наказан непрошеный гость. 22 самолёта сбито.

Н-да… - протянули фашистские генералы.

Задумались. Решили посылать теперь самолёты не все сразу, не общей кучей, а небольшими группами.

Будут наказаны большевики!

На следующий день вновь 200 самолётов летят на Москву. Летят небольшими группами - по три, четыре машины в каждой.

И снова их встретили советские зенитчики, снова их отогнали краснозвёздные истребители.

В третий раз посылают фашисты на Москву самолёты. Неглупыми, изобретательными были генералы у Гитлера. Новый придумали план генералы. Надо самолёты послать в три яруса, решили они. Одна группа самолётов пусть летит невысоко от земли. Вторая - чуть выше. А третья - и на большой высоте, и чуть с опозданием. Первые две группы отвлекут внимание защитников московского неба, рассуждают генералы, а в это время на большой высоте незаметно к городу подойдёт третья группа, и лётчики сбросят бомбы точно на цели.

И вот снова в небе фашистские самолёты. Развалились в креслах своих пилоты. Гудят моторы. Бомбы застыли в люках.

Идёт группа. За ней вторая. А чуть поотстав, на большой высоте, третья. Самым последним летит самолёт особый, с фотоаппаратами. Сфотографирует он, как разрушат фашистские самолёты Москву, привезёт напоказ генералам…

Ждут генералы известий. Вот и возвращается первый самолёт. Заглохли моторы. Остановились винты. Вышли пилоты. Бледные-бледные. Едва на ногах стоят.

Пятьдесят самолётов потеряли в тот день фашисты. Не вернулся назад и фотограф. Сбили его в пути.

Неприступно московское небо. Строго карает оно врагов. Рухнул коварный расчёт фашистов.

Мечтали фашисты и их бесноватый фюрер уничтожить Москву до основ, до камня. А что получилось?

Красная площадь

Враг рядом. Советские войска оставили Волоколамск и Можайск. На отдельных участках фронта фашисты подошли к Москве и того ближе. Бои идут у Наро-Фоминска, Серпухова и Тарусы.

Но как всегда, в этот дорогой для всех граждан Советского Союза день, в Москве, на Красной площади, состоялся военный парад в честь великого праздника.

Когда солдату Митрохину сказали, что часть, в которой он служит, будет принимать участие в параде на Красной площади, не поверил солдат вначале. Решил, что ошибся, ослышался, что-то неверно понял.

Парад! - объясняет ему командир. - Торжественный, на Красной площади.

Так точно, парад, - отвечает Митрохин. Однако в глазах неверие.

И вот замер Митрохин в строю. Стоит он на Красной площади. И слева стоят от него войска. И справа стоят войска. Руководители партии и члены правительства на ленинском Мавзолее. Всё точь-в-точь как в былое мирное время.

Только редкость для этого дня - от снега бело кругом. Рано нынче мороз ударил. Падал снег всю ночь до утра. Побелил Мавзолей, лёг на стены Кремля, на площадь.

8 часов утра. Сошлись стрелки часов на кремлёвской башне.

Отбили куранты время.

Минута. Всё стихло. Командующий парадом отдал традиционный рапорт. Принимающий парад поздравляет войска с годовщиной Великого Октября. Опять всё стихло. Ещё минута. И вот вначале тихо, а затем всё громче и громче звучат слова Председателя Государственного Комитета Обороны, Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами СССР товарища Сталина.

Сталин говорит, что не в первый раз нападают на нас враги. Что были в истории молодой Советской Республики и более тяжёлые времена. Что первую годовщину Великого Октября мы встречали окружёнными со всех сторон захватчиками. Что против нас тогда воевало 14 капиталистических государств и мы потеряли три четвёртых своей территории. Но советские люди верили в победу. И они победили. Победят и сейчас.

На вас, - долетают слова до Митрохина, - смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков.

Застыли в строю солдаты.

Великая освободительная миссия выпала на вашу долю, - летят сквозь мороз слова. - Будьте же достойными этой миссии!

Подтянулся Митрохин. Лицом стал суровее, серьёзнее, строже.

Война, которую вы ведёте, есть война освободительная, война справедливая. - И вслед за этим Сталин сказал: - Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков - Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!

Биты фашисты. Москва же стоит и цветёт, как прежде. Хорошеет от года к году.

Случай на переправе

Был у нас в роте один солдат. До войны он учился в музыкальном институте и так замечательно играл на баяне, что один из бойцов как-то сказал:

Братцы, это уму непостижимый обман! Наверное, в этом ящике спрятан какой-то хитрый механизм! Вот посмотреть бы...

Пожалуйста,- ответил баянист.- Мне как раз пора мехи подклеить.

И у всех на глазах разобрал инструмент.

Тю-ю,- разочарованно протянул боец.- Пусто, как в стрелянной гильзе...

Внутри баяна, между двух деревянных коробков, соединённых кожаным мехом-гармошкой, в самом деле было пусто. Лишь на боковых дощечках, там, где снаружи расположены кнопки-пуговицы, оказались широкие металлические пластины с дырочками разных размеров. За каждой дырочкой спрятана узкая медная планка-лепесток. При растягивании меха воздух проходит через отверстия и приводит в колебание медные лепестки. И те звучат. Тонкие - высоко. Потолще - пониже, а толстые лепестки словно поют басом. Если музыкант сильно растягивает мехи - пластинки звучат громко. Если воздух нагнетается слабо, пластинки колеблются чуть-чуть, и музыка получается тихой-тихой.Вот и все чудеса!

А настоящим чудом были пальцы нашего баяниста. Удивительно играл, ничего не скажешь!

И это удивительное умение не раз помогало нам в трудной фронтовой жизни.

Наш баянист и настроение вовремя поднимет, и на морозе греет - заставляет плясать, и бодрость в приунывшего вселяет, и довоенную счастливую юность заставит вспомнить: родные края, матерей и любимых. А однажды...

Однажды вечером по приказу командования мы меняли боевые позиции. В бой с немцами велено было ни в коем случае не вступать. На нашем пути протекала не очень широкая, но глубокая речка с одним-единственным бродом, которым мы и воспользовались. На том берегу остались командир и радист, они заканчивали сеанс связи. Их-то и отрезали внезапно нагрянувшие фашистские автоматчики. И хотя немцы не знали, что наши были на их берегу, переправу держали под огнём, и перейти брод не было никакой возможности. А когда наступила ночь, немцы стали освещать брод ракетами. Что и говорить - положение казалось безвыходным.

Вдруг наш баянист, ни слова не говоря, достаёт свой баян и начинает играть «Катюшу».

Немцы сначала опешили. Потом опомнились и обрушили на наш берег шквальный огонь. А баянист внезапно оборвал аккорд и замолк. Немцы перестали стрелять. Кто-то из них радостно завопил: «Рус, Рус, капут, боян!»

А с баянистом никакого капута не произошло. Заманивая немцев, он отполз вдоль берега подальше от переправы и снова заиграл задорную «Катюшу».

Немцы этот вызов приняли. Они стали преследовать музыканта, и поэтому на несколько минут оставили брод без осветительных ракет.

Командир и радист тотчас сообразили, для чего наш баянист затеял с немцами «музыкальную» игру, и, не мешкая, проскочили бродом на другой берег.

Вот какие случаи бывали с нашим солдатом-баянистом и его другом баяном, к слову сказать, названным так в честь древнерусского певца Б о я н а.

Деревня Дворище, где жила до войны семья Якутовичей, располагалась в семи километрах от Минска. В семье - пятеро детей. Сергей самый старший: ему исполнилось 12 лет. Самый младший родился в мае 1941 года. Отец работал слесарем на Минском вагоноремонтном заводе. Мама - дояркой в колхозе. Смерч войны с корнями вырвал мирную жизнь из семьи. За связь с партизанами немцы расстреляли родителей. Сергей и его брат Леня ушли в партизанский отряд и стали бойцами диверсионно–подрывной группы. А младших братьев приютили добрые люди.

В четырнадцать мальчишеских лет на долю Сергея Якутовича досталось столько испытаний, что их с лихвой хватило бы и на сотню человеческих жизней... Отслужив в армии, Сергей Антонович работал на МАЗе. Потом - на станкостроительном заводе имени Октябрьской революции. 35 лет жизни отдал он декоративно–строительному цеху киностудии «Беларусьфильм». А годы лихолетья живут в его памяти. Как и все пережитое им - в рассказах о войне...

Раненый

Был пятый или шестой день войны. Грохот орудий за городом с утра внезапно умолк. Лишь в небе выли моторы. Немецкие истребители гонялись за нашим «ястребком». Резко спикировав вниз, «ястребок» у самой земли уходит от преследователей. Пулеметные очереди его не достали. Но от трассирующих пуль вспыхнули соломенные крыши в деревне Озерцо. Черные клубы дыма повалили в небо. Мы побросали своих телят и, не сговариваясь, рванули к горевшей деревне. Когда бежали через колхозный сад, услышали крик. Кто–то звал на помощь. В кустах сирени лежал на шинели раненый красноармеец. Рядом с ним - автомат ППД и пистолет в кобуре. Колено перевязано грязным бинтом. Лицо, заросшее щетиной, измучено болью. Однако присутствия духа солдат не терял. «Здорово, орлы! Немцев поблизости нет?» «Какие немцы!» - возмутились мы. Никто из нас не верил, что они здесь появятся. «Ну вот что, ребята, - попросил нас красноармеец, - принесите–ка мне чистых тряпок, йод или водку. Если рану не обработать, мне конец...» Мы посоветовались, кто пойдет. Выбор пал на меня. И я припустил к дому. Полтора километра для босоногого пацана - пару пустяков. Когда перебегал через дорогу, ведущую в Минск, увидел три мотоцикла, пыливших в мою сторону. «Вот и хорошо, - подумал я. - Они заберут раненого». Поднял руку, жду. Первый мотоцикл остановился рядом со мной. Два задних - поодаль. Из них спрыгнули солдаты и залегли у дороги. Серые от пыли лица. Лишь очки поблескивают на солнце. Но... обмундирование на них незнакомое, чужое. Мотоциклы и пулеметы не такие, как наши... «Немцы!» - дошло до меня. И я сиганул в густую рожь, что росла возле самой дороги. Пробежав несколько шагов, запутался и упал. Немец схватил меня за волосы и, что–то сердито бормоча, потащил к мотоциклу. Другой, сидевший в коляске, покрутил пальцем у виска. Я подумал, что сюда и влепят мне пулю... Водитель мотоцикла, тыкая пальцем в карту, несколько раз повторил: «Малинофка, Малинофка...» С того места, где мы стояли, были видны сады Малиновки. Я указал, в каком направлении им ехать...

А раненого красноармейца мы не бросили. Целый месяц носили ему еду. И лекарства, какие могли добыть. Когда рана позволила двигаться, он ушел в лес.

«Мы еще вернемся...»

Немцы, словно саранча, заполонили все деревни вокруг Минска. А в лесу, в зарослях кустарника и даже во ржи прятались красноармейцы, попавшие в окружение. Над лесом, едва не задевая колесами верхушки деревьев, над хлебным полем кружил самолет–разведчик. Обнаружив бойцов, летчик поливал их из пулемета, швырял гранаты. Уже солнце садилось за лес, когда к нам с братом Леней, пасущим телят, подошел командир с группой бойцов. Было их человек 30. Я объяснил командиру, как выйти к деревне Волчковичи. И дальше двигаться вдоль реки Птичь. «Слушай, парень, проведи нас в эти Волчковичи, - попросил командир. - Скоро стемнеет, а ты ведь у себя дома...» Я согласился. В лесу мы наткнулись на группу красноармейцев. Человек 20 с полным вооружением. Пока командир проверял у них документы, я с ужасом понял, что потерял в лесу ориентир. В этих местах я только однажды был с отцом. Но с тех пор прошло столько времени... Цепочка бойцов растянулась на сотни метров. А у меня ноги подкашиваются от страха. Я не знаю, куда мы идем... Вышли к шоссе, по которому двигалась колонна немецких автомашин. «Ты куда нас привел, сукин сын?! - подскакивает ко мне командир. - Где твой мост? Где река?» Лицо перекошено от ярости. В руках пляшет револьвер. Секунда–другая - и пустит мне пулю в лоб... Лихорадочно соображаю: если Минск в этом направлении, то, значит, нам надо в обратном. Чтобы не сбиться с пути, решили идти вдоль шоссе, продираясь сквозь непроходимый кустарник. Каждый шаг давался с проклятием. Но вот лес кончился, и мы оказались на возвышенности, где паслись коровы. Виднелась окраина деревни. А внизу - речка, мост... У меня отлегло от сердца: «Слава Богу! Пришли!» Рядом с мостом - два обгоревших немецких танка. Над руинами здания курится дым... Командир расспрашивает старика–пастуха, есть ли в деревне немцы, можно ли найти врача - у нас раненые... «Были ироды, - рассказывает старик. - И дело черное сотворили. Когда увидели подбитые танки и трупы танкистов, в отместку подперли двери Дома отдыха (а там было полным–полно раненых) и подожгли. Нелюди! Сжечь в огне беспомощных людей... Как их только земля носит!» - сокрушался старик. Красноармейцы перебежали шоссе и скрылись в густом кустарнике. Последними ушли командир и двое пулеметчиков. У самого шоссе командир обернулся и помахал мне рукой: «Мы еще вернемся, парень! Обязательно вернемся!»

Шел третий день оккупации.

Миномет

На лето я и мой брат Леня, который на два года моложе меня, подрядились пасти колхозных телят. Ох и намаялись мы с ними! Но как быть сейчас? Когда в деревне немцы, колхоза нет и телята неизвестно чьи...

«Скотина не виновата. Как пасли телят, так и пасите, - решительно заявила мама. - Да смотрите у меня, к оружию не прикасаться! И не дай Бог что–нибудь принести домой...»

Рев голодных телят мы услышали издалека. У дверей коровника стояла повозка. Двое немцев волокли к ней убитого теленка. Забросили на повозку, вытерли окровавленные руки о телячью шерсть. И пошли за другим...

С трудом выгнали мы телят на луг. Но они тут же разбежались, напуганные самолетом–разведчиком. Я хорошо видел лицо летчика в очках. И даже его ухмылку. Эх, шарахнуть бы из винтовки в эту наглую рожу! Руки чесались от желания взять оружие. И ничто меня не остановит: ни приказы немцев о расстреле, ни запреты родителей... Сворачиваю на тропинку, протоптанную во ржи. И вот она, винтовка! Как будто дожидается меня. Беру ее в руки и чувствую себя вдвое сильнее. Конечно, ее надо спрятать. Выбираю место, где рожь погуще, и натыкаюсь на целый арсенал оружия: 8 винтовок, патроны, сумки с противогазами... Пока я рассматривал все это, над самой головой пролетел самолет. Летчик видел и оружие, и меня. Сейчас развернется и даст очередь... Что есть духу я припустил к лесу. Зашился в кустарник и тут неожиданно для себя обнаружил миномет. Новенький, отливающий черной краской. В открытой коробке - четыре мины с колпачками на носу. «Не сегодня завтра, - подумал я, - вернутся наши. Я передам миномет Красной Армии и получу за это орден или ручные кировские часы. Вот только где его спрятать? В лесу? Могут найти. Дома надежнее». Плита тяжеленная. Одному не справиться. Уговорил брата помочь мне. Средь бела дня где по–пластунски, где на четвереньках волок я миномет по картофельным бороздам. А следом за мной Леня тащил коробку с минами. Но вот мы дома. Укрываемся за стеной хлева. Отдышались, установили миномет. Брат тут же приступил к изучению пехотной артиллерии. Он быстро во всем разобрался. Недаром в школе у него была кличка Талант. Подняв ствол почти вертикально, Леня взял мину, отвинтил колпачок и протягивает мне: «Опускай хвостом вниз. А там посмотрим...» Я так и сделал. Грохнул глухой выстрел. Мина, чудом не задев мою руку, взвилась в небо. Получилось! Охваченные азартом, мы забыли обо всем на свете. Вслед за первой миной послали еще три. Черные точки мгновенно таяли в небе. И вдруг - взрывы. Один за другим. И все ближе, ближе к нам. «Бежим!» - крикнул я брату и рванул за угол хлева. У калитки остановился. Брата со мной не было. «Надо пойти к телятам», - подумал я. Но было поздно. К дому приближались трое немцев. Один заглянул во двор, а двое пошли к хлеву. Затрещали автоматы. «Леньку убили!» - полоснуло в моем сознании. Из дома вышла мама с маленьким братиком на руках. «А теперь всех нас прикончат. И все из–за меня!» И такой ужас охватил мое сердце, что, казалось, оно не выдержит и разорвется от боли... Немцы вышли из–за хлева. Один, поздоровее, нес на плечах наш миномет... А Ленька спрятался на сеновале. Родители так и не узнали, что наша семья могла погибнуть на третий день немецкой оккупации.

Гибель отца

У отца, работавшего до войны слесарем на Минском вагоноремонтном заводе, руки были золотые. Вот он и стал кузнецом. К Антону Григорьевичу люди шли с заказами со всех окрестных сел. Отец мастерски делал серпы из штык–ножей. Клепал ведра. Мог отремонтировать самый безнадежный механизм. Одним словом - мастер. Соседи уважали отца за прямоту и честность. Ни робости, ни страха он ни перед кем не испытывал. Мог заступиться за слабого и дать отпор наглой силе. Вот за это и возненавидел его староста Иванцевич. В деревне Дворище предателей не было. Иванцевич - чужак. В нашу деревню он с семьей приехал

накануне войны. И так выслуживался перед немцами, что в знак особого доверия получил право носить оружие. Двое его старших сыновей служили в полиции. Была еще у него взрослая дочь да сын на пару лет старше меня. Много зла принес людям староста. Досталось от него и отцу. Землю он нам выделил самую нищую, самую бросовую. Сколько сил вкладывал отец, да и мы с мамой тоже, чтобы ее обработать, а дойдет дело до урожая - собирать нечего. Спасала семью кузня. Склепал отец ведро - получи за это ведро муки. Таков расчет. Старосту партизаны расстреляли. И его семья решила, что повинен в этом отец. Никто из них не сомневался, что он был связан с партизанами. Иногда среди ночи я просыпался от странного стука в оконное стекло (потом догадался: по стеклу тюкали патроном). Отец поднимался, выходил во двор. Он явно что–то делал для партизан. Но кто в такие дела будет посвящать пацана?..

Это случилось в августе 1943 года. Убрали хлеб. Снопы свезли в гумно и решили справить дожинки. Отец хорошо выпил. И, когда ночью раздался знакомый стук в окно, крепко спал. Во двор вышла мама. Прошло совсем немного времени, и по стене скользнул свет автомобильных фар. У нашего дома остановилась машина. В дверь загрохотали прикладами. Ворвались немцы и, светя фонариками, стали шарить по всем углам. Один подошел к колыске, дернул тюфячок. Братик ударился о край головой и поднял крик. Проснувшись от детского плача, отец бросился на немцев. Но что он мог сделать голыми руками? Его скрутили и поволокли во двор. Я схватил одежду отца - и за ними. У машины стоял сын старосты... В ту ночь взяли еще троих сельчан. Мама искала отца по всем тюрьмам. А его с односельчанами держали в Щемыслице. И через неделю расстреляли. Сын переводчика узнал от своего отца, как это было. И рассказал мне...

Их привезли на расстрел и дали каждому лопату. Приказали копать могилу неподалеку от берез. Отец вырвал у односельчан лопаты, отшвырнул их в сторону и выкрикнул: «Не дождетесь, гады!» «А ты, оказывается, герой? Ну что ж, наградим тебя за смелость красной звездой, - улыбаясь, сказал старший полицай, из местных был. - Привяжите его к дереву!» Когда отца привязали к березе, офицер приказал солдатам вырезать у него на спине звезду. Никто из них не двинулся с места. «Тогда я сам это сделаю, а вы будете наказаны», - пригрозил своим полицай. Отец умер стоя...

Месть

Я дал себе клятву отомстить за отца. Сын старосты следил за нашим домом. Он донес немцам, что видел партизан. Из–за него казнили отца...

У меня был револьвер и пистолет ТТ. Оружием мы с братом владели, как ворошиловские стрелки. Винтовки надежно спрятали, а вот из карабинов стреляли часто. Заберемся в лес, где погуще, установим какую–либо мишень и лупим поочередно. За этим занятием нас однажды и застукали партизанские разведчики. Карабины отобрали. Однако нас это вовсе не огорчило. А когда стали расспрашивать что да как, я сказал, что знаю, кто предал моего отца. «Возьмешь предателя, веди его в Новый Двор. Там есть кому разобраться», - посоветовали партизаны. Они и помогли мне совершить возмездие...

В дом не захожу. Меня всего колотит. Из хаты выходит Леня. Смотрит на меня с испугом. «Что произошло? У тебя такое лицо...» - «Дай честное пионерское, что никому не скажешь». - «Даю. Но говори же!» - «Я отомстил за отца...» «Что ты наделал, Сережа?! Нас всех убьют!» - и с криком бросился в дом.

Через минуту вышла мама. Лицо бледное, губы трясутся. На меня не смотрит. Вывела лошадь, запрягла в телегу. Забросила узлы с одеждой. Усадила троих братиков. «Поедем к родичам в Озерцо. А у вас теперь одна дорога - в партизаны».

Дорога в отряд

Ночь мы провели в лесу. Наломали лапника - вот и постель под елкой. Мы так спешили уйти из дому, что не прихватили одежду потеплее. Даже хлеба не взяли с собой. А на дворе осень. Прижались спиной к спине и колотимся от холода. Какой тут сон... В ушах еще звучали выстрелы. Перед глазами сын старосты, рухнувший от моей пули лицом в землю... Да, я отомстил за отца. Но какой ценой... Солнце поднялось над лесом, и золото листвы вспыхнуло огнем. Надо идти. Подгонял нас и голод. Очень хотелось есть. Лес неожиданно кончился, и мы вышли к хутору. «Давай попросим какой–нибудь еды», - говорю я брату. «Я - не попрошайка. Иди, если хочешь, сам...» Подхожу к дому. В глаза бросился необычно высокий фундамент. Дом стоял в ложбине. Очевидно, весной тут затапливает. Здоровенный пес заливается. На крыльцо вышла хозяйка. Еще молодая и довольно миловидная женщина. Я попросил у нее хлеба. Она ничего не успела сказать: на крыльце загремели сапоги и по деревянным ступенькам спустился вниз мужик. Высокого роста, лицо красное. Видно, что в подпитии. «Кто такой? Документы!» В кармане у меня пистолет, за поясом - второй. Полицай без оружия. Промахнуться с двух шагов невозможно. Но меня парализовал страх. «А ну пошли в дом!» Рука тянется, чтобы схватить меня за шиворот. Я рванул к лесу. Полицай за мной. Догнал. Ударил меня в затылок. Я падаю. Ногой наступает мне на горло: «Попался, сволочь! Сдам тебя немцам и награду еще получу». «Не получишь, гад!» Выхватываю из–за пояса револьвер и стреляю в упор...

От мамы я знал, что в Новом Дворе есть связная партизан Надя Ребицкая. Она и привела нас в отряд имени Буденного. Спустя некоторое время мы с братом стали бойцами диверсионно–подрывной группы. Мне было 14 лет, а Лене - 12.

Последнее свидание с мамой

Когда я слышу рассуждения об истоках патриотизма, о мотивации героических поступков, я думаю, что моя мама Любовь Васильевна и не знала о существовании таких слов. Но героизм она проявила. Молча, тихо. Не рассчитывая на благодарности и награды. Зато рискуя каждый час и своей жизнью, и жизнями детей. Мама выполняла задания партизан даже после того, как лишилась дома и вынуждена была с тремя детьми скитаться по чужим углам. Через связную нашего отряда я договорился о встрече с мамой.

Тихо в лесу. Мартовский серый денек клонится к вечеру. Вот–вот на подтаявший снег лягут сумерки. Среди деревьев мелькнула фигура женщины. Мамин кожух, мамина походка. Но что–то сдерживало меня броситься ей навстречу. Лицо у женщины совершенно незнакомое. Страшное, черное... Стою на месте. Не знаю, что делать. «Сережа! Это - я», - мамин голос. «Что с тобой сделали, мама?! Кто тебя так?..» - «Не сдержалась я, сынок. Не надо было мне это говорить. Вот и досталось от немца...» В деревне Дворище разместились на отдых немецкие солдаты с фронта. Полно было их и в нашем пустовавшем доме. Мама знала об этом, но все–таки рискнула проникнуть в сарай. Там на чердаке хранилась теплая одежда. Стала подниматься по лестнице - тут ее и схватил немец. Отвел в дом. За столом пировали немецкие солдаты. Уставились на маму. Один из них говорит по–русски: «Ты - хозяйка? Выпей с нами». И наливает полстакана водки. «Спасибо. Я не пью». - «Ну раз не пьешь, тогда постирай нам белье». Взял палку и стал ворошить кучу грязного белья, сваленного в углу. Вытащил обгаженные подштанники. Немцы дружно захохотали. И тут мама не выдержала: «Вояки! Небось от самого Сталинграда драпаете!» Немец взял полено и со всего маху ударил маму по лицу. Она рухнула без сознания. Каким–то чудом мама осталась жива, и ей даже удалось уйти...

Нерадостным было мое свидание с ней. Что–то необъяснимо тревожное, гнетущее давило на сердце. Я сказал, что для безопасности ей с детьми лучше уехать в Налибокскую пущу, где базировался наш отряд. Мама согласилась. А через неделю к нам в лес с плачем прибежала Вера Васильевна, родная сестра мамы. «Сережа! Убили твою маму...» - «Как убили?! Я недавно с ней виделся. Она должна была уехать...» - «По дороге в пущу нас догнали двое на лошадях. Спрашивают: «Кто из вас Люба Якутович?» Люба отозвалась. Вытащили ее из саней и повели в дом. Всю ночь допрашивали, пытали. А утром расстреляли. Дети пока у меня...» Запрягли мы лошадь в сани - и галопом. В голове никак не укладывается, что самое страшное уже случилось... Мама в отцовском кожухе лежала в ложбинке неподалеку от дороги. На спине - кровавое пятно. Я упал перед ней на колени и стал просить прощения. За грехи мои. За то, что не защитил. Что не уберег от пули. Ночь стояла в моих глазах. И снег казался черным...

Похоронили маму на кладбище возле деревни Новый Двор. Всего три месяца оставалось до освобождения... Наши уже были в Гомеле...

Почему я не попал на парад партизан

Партизанский отряд имени 25–летия БССР идет в Минск на парад. До Победы еще 297 дней и ночей. Мы празднуем свою, партизанскую победу. Мы празднуем освобождение родной земли. Мы празднуем жизнь, которая могла оборваться в любую минуту. Но вопреки всему - мы остались жить...

Прошли Ивенец. Откуда ни возьмись - два немца. Пригнувшись, бегут к лесу. В руках у одного - винтовка, у другого - автомат. «Кто их возьмет?» - спрашивает командир. «Я возьму!» - отвечаю ему. «Давай, Якутович. Только зря не высовывайся. И догоняй нас». Отряд ушел. Я - за немцами. Где ползком, где короткими перебежками. А трава высокая. Сапоги в ней путаются, мешают. Сбросил их, преследую босиком. Взял я вояк, обезоружил. Веду к дороге. А сам думаю: куда мне их девать? Вижу, по дороге пылит колонна пленных. Фрицев 200, пожалуй. Я к конвоиру: забери еще двоих. Он остановил колонну. Спрашивает, кто я такой. Рассказал и про отца вспомнил. «Почему ты босой?» Объясняю. «Ну, брат, босиком идти на парад - людям на смех. Подожди, что–нибудь придумаем...» Несет мне сапоги: «Обувайся». Я поблагодарил и только сделал несколько шагов - зовет меня конвоир. Он обыскал моих пленных. У того, что помоложе, обнаружил пистолет и полный котелок золотых зубов, коронок... «Говоришь, отца твоего расстреляли? Бери этого живодера, отведи в кусты и шлепни». Отвел я пленного с дороги, снял с плеча автомат... Немец упал на колени, по грязному лицу текут слезы: «Нихт шиссен! Нихт шиссен!» Что–то вспыхнуло у меня внутри и тут же погасло. Я нажал на спуск... Возле самого немца пули скосили траву и вошли в землю. Немец вскочил на ноги и скрылся в колонне военнопленных. Конвоир посмотрел на меня и молча пожал мне руку...

Свой отряд я не догнал и на партизанский парад не попал. Всю жизнь об этом жалею.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Рассказы Владимира Богомолова о защитниках Сталинграда

Владимир Богомолов. Подвиг гвардейцев

Наши танкисты получили приказ прорвать оборону противника в районе завода имени Петрова. Неприятель встретил советские машины мощным заградительным огнем батарей. Но это не остановило гвардейцев. Они ворвались в расположение фашистов и начали уничтожать технику и живую силу.

Смело и решительно действовал экипаж младшего лейтенанта Михаила Кития. Огнем и гусеницами он уничтожил восемь орудий, девять пулеметов и три дзота фашистов.

Но вот танк наскочил на мину и замер на месте. Тотчас восемь вражеских танков окружили подбитую машину. Михаилу Кития и его друзьям предложили сдаться в плен. Однако герои решили вступить в неравную схватку, но чести гвардейцев не опозорить.

Метким огнем они вывели из строя еще три фашистских танка. Но вот загорелась и наша боевая машина. Гитлеровцы ждали, что теперь-то советские танкисты откроют люк и вылезут с поднятыми руками. Но вместо этого услышали песню, которую пели гвардейцы:

Это есть наш последний и решительный бой,

С «Интернационалом» воспрянет

род людской...

Враг рвался к южным окраинам Сталинграда. Гитлеровцы решили преодолеть Дубовый овраг, чтобы выйти на улицы города. Но тут на их пути неприступной крепостью встал взвод старшего сержанта Михаила Хвастанцева. На позиции бойцов шло двадцать танков и десант автоматчиков.

Вот уже пятьсот, четыреста метров остается до батареи.

Фашисты решили, что наши бойцы в панике убежали. Но Хвастанцев и его друзья готовились к смертельной схватке. И когда танки приблизились на 300-200 метров, гвардейцы открыли огонь.

Враг не выдержал и повернул назад. Но недолго было затишье. Над нашими артиллеристами появились немецкие бомбардировщики. С воем падали бомбы, поднимались столбы земли, дыма и огня.

Командир приказал раненым покинуть позицию и вступил в единоборство с танками, которые шли на новый штурм батареи. Из уцелевшей пушки он подбил еще одну фашистскую машину, но кончились снаряды.

Вражеская колонна и автоматчики разбились на две группы и полукольцом охватывали смельчака. Но Хвастанцев не растерялся: метким огнем из противотанкового ружья подбил еще танк. Остальные двигались вперед. Тогда Михаил выскочил из окопа и метнул гранату под гусеницы головного танка. Машина вздрогнула, но продолжала надвигаться на окоп.

Хвастанцев едва успел соскочить в окоп, как тяжелые гусеницы стали утюжить землю. Танк прошел. Михаил снова выскочил и бросил в след последнюю гранату: танк загорелся... Но в тот же миг Хвастанцев был сражен автоматной очередью.

Командир погиб, но враги не ворвались в город. К месту боя подошла новая наша батарея: артиллеристы отбросили фашистов от Дубового оврага далеко в степь.

Все яростнее становились атаки гитлеровцев, все труднее было сдерживать нашим бойцам натиск озверевшего врага. Все меньше и меньше оставалось бойцов на участках обороны. Но надо было держаться. «Ни шагу назад!» — таков был приказ Ставки Верховного командования.

Гитлеровцам казалось, что еще одно усилие, еще один новый бросок — и город Сталинград будет взят...

А в это время по указанию Государственного Комитета обороны Генеральным штабом вместе с командующими фронтов разрабатывался план окружения и разгрома фашистских армий в районе Сталинграда.

— А мы пойдем к Мамаеву кургану, дедушка? — спросил мальчик, когда они снова сели в трамвай.

— Да, внучек! Обязательно побываем там. Ведь этот курган самый главный в битве за наш город.

— А я знаю, почему Мамаев курган самый главный.

— Почему? — переспросил дедушка.

— Потому что в нем похоронили войну. Мы про Мамаев курган песню на сборе нашей октябрятской звездочки разучили.

— А ну-ка, что за песня такая?

И Ваня спел:

На Мамаевом кургане — тишина,

За Мамаевым курганом — тишина,

В том кургане похоронена война.

В мирный берег тихо плещется волна.

Дедушка потеребил кончики усов, посмотрел на Ваню, погладил его по голове и сказал:

— Верно, внучек! Очень верно сказано в песне!

Владимир Богомолов. Мамаев курган

В середине сентября противник, получив свежие резервы, усилил атаки. Немецко-фашистским войскам удалось прорваться к центру города, к реке Царице, и выйти к Мамаеву кургану, закрепиться на отдельных высотах...

Фашистские генералы понимали, что если им удастся удержаться на отдельных высотах и овладеть Мамаевым курганом, то они смогут простреливать Сталинград по всем направлениям, а затем и окончательно захватить город. И в эти тяжелые и опасные для города дни командование Сталинградским фронтом из резерва Ставки выделило в помощь защитникам города 13-ю гвардейскую дивизию генерал-майора Родимцева.

С воздуха гвардейцам помогали летчики под командованием генералов Голованова и Руденко. Плотным огнем обстреливали вражеские позиции артиллеристы Сталинградского фронта.

Бойцы-гвардейцы Родимцева успешно переправились на правый берег и неожиданной контратакой отбросили прорвавшегося в центр города противника.

Но господствующие высоты над городом, в том числе и часть Мамаева кургана, все еще находились в руках гитлеровских войск.

Гвардейцам дивизии генерала Родимцева был дан приказ: выбить врага с Мамаева кургана.

Целый день полк майора Долгова штурмовал высоту. Фашисты на вершине высоты установили пулеметы и минометы и беспрерывно обстреливали наступавших бойцов.

Но гвардейцы, где ползком, где перебежками, подбирались к вершине. Было уже темно, когда бойцы достигли середины склона. Ночью батальон капитана Кирина ворвался в траншеи фашистов. Ни на минуту не умолкали автоматы, рвались гранаты. Темное ночное небо прорезали трассирующие пули. Лязгало железо: это наши бойцы в рукопашной схватке били прикладами гитлеровцев по каскам. Кричали дерущиеся, стонали раненые.

Наконец фашисты дрогнули и стали отходить. Гвардейцы полностью овладели высотой.

Но на рассвете немцы снова пошли в наступление. Ударили вражеские минометы, самолеты начали бомбить наши позиции.

Огонь и дым закрыли всю вершину.

На высоту в атаку двинулись два полка пехоты и танки противника.

Двенадцать раз сходились наши бойцы врукопашную с врагом. То вниз откатывались гвардейцы, то отступали фашисты. Но гитлеровцам так и не удалось вернуть вершину кургана.

На третий день фашисты подбросили подкрепление — уже целая дивизия пошла на полк Долгова. На каждого нашего бойца приходилось до десяти гитлеровцев.

Снова грохотали вражеские пушки, утюжили окопы гусеницы танков, пикировали фашистские самолеты. Но ничто не устрашило защитников кургана.

Они не дрогнули. Стояли насмерть.

На окоп комсомольца матроса Миши Паника- ха шел тяжелый танк.

Комсомолец приготовился к поединку — поднял бутылку с горючей смесью, но в этот момент вражеская пуля разбила бутылку. Жидкость мгновенно воспламенилась и облила смельчака. Горящим факелом поднялся над землей Миша Паникаха и, держа в руках вторую бутылку, пошел на вражеский танк...

Во время боя была повреждена линия связи.

Лейтенант послал одного бойца исправить повреждение. Но тот не добрался до оборванного провода.

Послали второго, но и он не дошел.

Послали третьего — Матвея Путилова.

Прошло несколько минут — телефон заработал. Но Путилов не возвращался.

По его следу пополз сержант Смирнов и увидел связиста около воронки мертвым, зубы его зажали концы перебитого провода. Видно, Матвей, пока полз, был тяжело ранен, ослаб, потеряв много крови, и не сумел соединить руками концы перебитого провода.

Связист взял концы провода в рот и зажал их зубами. Вот тогда и заработал на командном пункте телефон.

Может быть, Матвея Путилова ранило не осколком от мины или снаряда, а подбил вражеский снайпер? Как раз тогда появился на кургане немецкий снайпер, руководитель берлинской школы снайперов. Много наших бойцов вывел он из строя.

Фашист так замаскировался, что невозможно было его обнаружить.

Вызвал тогда командир к себе коммуниста Василия Зайцева. Отличный был снайпер Зайцев.

Это он сказал на кургане: «За Волгой для нас земли нет!» И его слова стали клятвой для всех защитников Сталинграда.

Вызвал к себе командир Зайцева и дал задание обнаружить и уничтожить фашиста.

Пополз Зайцев подыскивать для себя удобное место, а фашист, верно, заметил его: только Василий снял каску и положил ее на бруствер окопа, пуля — хлоп! — и пробила каску.

Притаился Зайцев и стал ждать, когда фашист еще раз выстрелит, обнаружит себя.

Прошел час, другой...

Фашист молчит.

«Ничего, — думает Зайцев, — подождем».

Несколько часов затаив дыхание лежал боец и ждал.

Утром, когда холодное солнце только-только осветило землю, раздался выстрел — кого-то заприметил немецкий снайпер.

Этого было достаточно, чтобы снайперская пуля Зайцева попала в цель.

На правом склоне Мамаева кургана, около небольшого оврага, где протекает маленький ручей, стоял батальон капитана Беньяша.

По восемь-десять раз в день ходили фашисты в атаку на окопы батальона. Немцы остались без воды, а ручеек протекал по дну оврага. Вот они и решили отвоевать овраг.

Сто с лишним дней сдерживали бойцы атаки врага, но воды из этого ручья фашисты так и не напились.

Наше командование осуществляло подготовку плана генерального наступления. Важно было все сохранить в глубокой тайне от противника. Для переброски солдат и военной техники, боеприпасов и продовольствия по железным дорогам ежедневно отправлялись 1300 вагонов; в перевозках военного груза были заняты 27 тысяч автомашин. Переброска войск и техники производилась скрытно.

В штабах фронтов — Юго-Западного (командующий генерал армии Н. Ф. Ватутин), Донского (командующий генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский), Сталинградского (командующий генерал- полковник А. И. Еременко) — уточняли и подробно изучали план контрнаступления: решено было зажать в гигантские клещи главную группировку врага в районе Сталинграда — армии Паулюса и Гота, нанести по ним стремительные удары северо-западнее и южнее Сталинграда, а затем выйти в район города Калач-на-Дону, замкнуть кольцо вражеской группировки и разгромить фашистские армии.

И 19 ноября 1942 года после длительной артиллерийской подготовки, в которой участвовали 1500 орудий, началось осуществление генерального плана контрнаступления.

В наступление перешли войска Юго-Западного и Донского фронтов, а 20 ноября пошли в наступление войска Сталинградского фронта.

Владимир Богомолов. В городе на Волге — тишина

Немного правее батальона капитана Беньяша стояла минометная батарея старшего лейтенанта Бездидько.

Минометчики этой батареи прославились тем, что били по врагу без промаха.

Чего только не предпринимали фашисты, чтобы уничтожить наши минометы: бомбили с самолетов, пытались накрыть позиции смельчаков артиллерией, посылали автоматчиков... Но батарейцы Бездидько все выдержали, выстояли!

А когда в январе 1943 года был дан приказ перейти в наступление, минометчики Бездидько открыли по врагу ураганный огонь.

Залпы гвардейцев были меткими — через полчаса после обстрела противника в позициях была пробита широкая брешь, куда устремились наши танки и пехота.

Фашисты не выдержали и стали стремительно отступать. Нашим бойцам было тяжело преследовать по глубокому снегу быстро отступавшего врага.

Вдруг видят бойцы — впереди рвутся снаряды...

Слышат — гремят танки и катится над степью громкое и грозное «ура!»

«Свои!» — пронеслось радостно по рядам бойцов. — «Свои!» И через час за ложбиной у Мамаева кургана встретили бойцы первый танк, который шел на помощь защитникам города. А вслед за ним двигались и остальные боевые машины армии генерала Чистякова.

За машинами с громким «ура!» наступали пехотинцы — войска 21-й армии. Они соединились с 62-й армией.

Бойцы на радостях обнимали друг друга, прыгали и кувыркались на снегу. Откуда-то появилась гармошка, гармонист растянул меха, заиграл звонко, и пошла по кругу веселая пляска победителей.

330 тысяч гитлеровских солдат и офицеров, которыми командовал фельдмаршал Паулюс, оказались в кольце и не могли выйти из окружения. Наше командование предложило окруженным сдаться в плен.

И фельдмаршал Паулюс 31 января, сознавая, что сопротивление бесполезно, несмотря на приказ Гитлера: драться, драться, драться во что бы то ни стало, — капитулировал вместе со своим штабом.

Окруженные дивизии врага сдались в плен.

Еще с утра 2 февраля 1943 года на окраинах города у заводов «Баррикады», тракторного и «Красный Октябрь» отдельные группы гитлеровцев пытались сопротивляться нашим бойцам, но в четыре часа дня в городе на Волге наступила тишина.

Через развалины разрушенного во время боев города, по его окраинам тянулись и тянулись колонны пленных гитлеровских солдат. Их вели наши бойцы, их вели победители.

А во всем мире стало ясно, что Советский народ, его героическая армия нанесли самое сокрушительное поражение фашистским войскам и в состоянии покончить с гитлеровскими захватчиками.

По всей фашистской Германии был объявлен трехдневный траур.

Как только наступила в городе тишина, сталинградцы принялись восстанавливать свой почти полностью разрушенный врагом город.

А солдаты-победители продолжали развивать наступление, освобождая от врагов другие города и села нашей Родины.

Путь советских солдат-победителей был в

одном направлении — на Берлин!

На Мамаевом кургане тишина.

Неторопливо поднимаются люди по гранитной лестнице. Людей много.

Идут воины такие же седые, как Ванин дедушка. На солдатских гимнастерках и военных кителях ордена и медали.

Идут молодые — юноши и девушки.

Идут мальчики и девочки с пионерскими галстуками, октябрятскими звездочками...

Идут граждане страны Советов поклониться памяти героев.

Мамаев курган и его ансамбль-памятник знает весь мир. И нет такого человека на земле, который бы не слышал о Сталинграде, об этой героической высоте — Мамаевом кургане.

Владимир Богомолов. Вечный огонь

Четко печатая шаг, идет смена почетного караула пионеров города-героя. В руках у них настоящие автоматы, с которыми их отцы и деды сражались за город на Волге.

«Раз-два-три!» — шагают мальчишки в красных галстуках по лестнице к гранитному обелиску, что возвышается над братской могилой защитников Сталинграда.

«Раз-два-три!» — расходится почетный караул пионеров.

«Раз-два!» — сменяют они на посту своих товарищей.

Вьются вверх языки пламени Вечного огня.

Звучит торжественно музыка.

Все, стоящие у братской могилы в сквере на площади Павших борцов, снимают шапки...

Ваня и дедушка тоже снимают.

Молча стоят люди.

Они чтут память тех, кто отдал свои жизни за победу над врагом, за победу над гитлеровским фашизмом.

Ваня поднимает голову и смотрит на дедушку, на его китель, на ордена и медали.

— «За оборону Сталинграда!» — шепчут губы мальчика. — Вот она какая, медаль, которой так дорожит дедушка!..

Ваня смотрит на дедушку, на медаль, на пионеров, стоящих в почетном карауле у Вечного огня, и думает, что вырастет он скоро и станет пионером, и сделает много хороших дел, чтобы получить право шагать в строю почетного караула и заступить на почетную вахту у памятника героям.

Великая Отечественная война началась 22 июня 1941 года – в день, когда на территорию СССР вторглись немецко-фашистские захватчики, а также их союзники. Она длилась четыре года и стала заключительным этапом Второй Мировой войны. Всего в ней приняли участие около 34000000 советских солдат, более половины из которых, погибло.

Причины Великой Отечественной войны

Главной причиной начала Великой Отечественной войны стало желание Адольфа Гитлера привести Германию к мировому господству, захватив другие страны и установив расово чистое государство. Поэтому 1 сентября 1939 года Гитлер вторгся в Польшу, затем в Чехословакию, положив начало Второй мировой войне и завоевывая все новые и новые территории. Успехи и победы нацисткой Германии заставили Гитлера нарушить заключенный 23 августа 1939 года между Германией и СССР договор о ненападении. Им была разработана специальная операция под названием "Барбаросса", которая подразумевала захват Советского Союза в короткие сроки. Так началась Великая Отечественная война. Она проходила в три этапа

Этапы Великой Отечественной войны

1 этап: 22 июня 1941 - 18 ноября 1942 гг.

Немцы захватили Литву, Латвию, Украину, Эстонию, Белоруссию и Молдавию. Войска продвигались внутрь страны для захвата Ленинграда, Ростова-на-Дону и Новгорода, но главной целью фашистов была Москва. В это время СССР претерпело большие потери, тысячи людей были взяты в плен. 8 сентября 1941 года началась военная блокада Ленинграда, длившаяся 872 дня. В результате войска СССР смогли приостановить наступление немцев. План "Барбаросса" провалился.

2 этап: 1942-1943 гг.

В этот период СССР продолжало наращивать военную мощь, росла промышленность, оборона. Благодаря неимоверным усилиям советских войск граница фронта была отодвинута назад – к западу. Центральным событием этого периода стала величайшая в истории Сталинградская битва (17 июля 1942 - 2 февраля 1943 гг.). Целью немцев был захват Сталинграда, большой излучины Дона и волгодонского перешейка. В ходе битвы было уничтожено более 50 армий, корпусов и дивизий врагов, истреблено около 2 тысяч танков, 3 тысяч самолетов и 70 тысяч автомобилей, существенно ослабла немецкая авиация. Победа СССР в этой битве оказала существенное влияние на ход дальнейших военных событий.

3 этап: 1943-1945 гг.

Из обороны Красная Армия постепенно переходит в наступление, двигаясь в сторону Берлина. Было реализовано несколько кампаний, направленных на уничтожение противника. Разгорается партизанская война, в ходе которой образуется 6200 отрядов партизан, пытающихся самостоятельно бороться с врагом. Партизаны использовали все подручные средства, вплоть до дубинок и кипятка, устраивали засады и ловушки. В это время происходят битвы за Правобережную Украину, Берлин. Были разработаны и приведены в действие Белорусская, Прибалтийская, Будапештская операции. В результате 8 мая 1945 года Германией было официально признано поражение.

Таким образом, победа Советского Союза в Великой Отечественной войне стала фактически завершением Второй Мировой войны. Разгром немецкой армии положил конец желаниям Гитлера обрести господство над миром, всеобщему рабству. Однако победа в войне далась тяжелой ценой. В борьбе за Родину погибли миллионы людей, были разгромлены города, села, деревни. Все последние средства уходили на фронт, поэтому люди жили в нищете и голоде. Каждый год 9 мая мы празднуем день Великой Победы над фашизмом, гордимся нашими солдатами за то, что они подарили жизнь будущим поколениям, обеспечили светлое будущее. В то же время победа смогла закрепить влияние СССР на мировой арене и превратить его в сверхдержаву.

Кратко для детей

Подробнее

Великая Отечественная война (1941 г.-1945 г.) – самая страшная и кровопролитная война за все время СССР. Эта война была между двух держав, могучий державой СССР и Германией. В жестокой схватке, на протяжение пяти лет СССР все-таки победила достойно своего противника. Германия, когда нападала на союз, надеялась быстро захватить всю страну, но они не ожидали, насколько могуч и селен славянский народ. К чему привела эта война? Для начала разберем ряд причин, из-за чего же все началось?

После Первой мировой, Германия сильно ослабела, сильнейший кризис одолел страну. Но в это время к правлению пришел Гитлер и ввел большое количество реформ и изменений, благодаря которым страна начала процветать, и люди проявили к нему свое доверие. Когда он стал правителем, то проводил такую политику, в которой доносил до людей, что нация немцев, самая превосходная в мире. Гитлер зажегся идеей отыграться за Первую мировую войну, за тот ужасный проиграть, у него зародилась мысль подчинить себе весь мир. Начал он с Чехии и Польши, что в дальнейшем переросло уже во Вторую мировую войну

Все мы прекрасно помним из учебников истории, что до 1941 года был подписан договор о не нападении двух стран Германии и СССР. Но Гитлер все-таки напал. У немцев был разработан план под название «Барбаросса». В нем четко было указано, что Германия должна захватить СССР за 2 месяца. Он считал, что если в его распоряжение будет вся сила и мощь странны, то он с бесстрашием сможет вступить в войну с США.

Война началась так молниеносно, СССР не была готова, но Гитлер получил не то что хотел и ждал. Наша армия оказала большое сопротивление, немцы не ожидали увидеть такого сильного соперника перед собой. И война затянулась на долгих 5 лет.

Сейчас разберем основные периоды за время всей войны.

Первоначальный этап войны это 22 июня 1941 года по 18 ноября 1942 года. За это время немцы захватили большую часть страны, так же сюда попали Латвия, Эстония, Литва, Украина, Молдавия, Белоруссия. Далее у немцев перед глазами уже была Москва и Ленинград. И у них это почти получилось, но русские солдаты оказались сильнее их и не дали захватить этот город.

К большему сожалению Ленинград они захватили, но что самое удивительное, люди живущие там не пустили оккупантов в сам город. Сражения за эти города были до конца 1942 года.

Конец 1943 года начало 1943 года, было очень тяжелым для немецкого войска и в то же время счастливым для русских. Советская армия начала контрнаступление, русские начали медленно, но уверено отвоевывать свою территорию, а оккупанты и их союзники медленно отступать к западу. Некоторых союзников удалось уничтожить на месте.

Все прекрасно помнят, как вся промышленность Советского Союза перешла на производства военных принадлежностей, благодаря этому они смогли дать отпор врагам. Армия из отступающих переросла в нападающих.

Финал. 1943 по 1945 год. Советские солдаты собрала все силы и большими темпами стала отвоевывать свою территорию. Все силы были направлены в сторону оккупантов, а именно в Берлин. В это время освободили Ленинград, отвоевали и другие захваченные ранее страны. Русские решительно шли на Германию.

Последний этап (1943-1945). В это время СССР начала по кусочку забирать свои земли и двигаться в сторону захватчиков. Русские солдаты отвоевали Ленинград, и другие города, далее они проследовали в самое сердце Германии - Берлин.

8 мая 1945 года СССР вошла в Берлин, немцы объявляют о капитуляции. Их правитель не выдержал и самостоятельно ушел на тот свет.

А теперь самое ужасное в войне. Сколько людей погибло за то, что бы мы сейчас жили на свете и радовались каждому дню.

На самом деле история умалчивает эти страшные цифры. СССР долго утаивало, то количество людей. Правительство скрывало данные от народа. А люди то понимали, сколько погибло, сколько взято плен, а сколько без вести пропавших людей по сегодняшний день. Но спустя время данные все же всплыли наружу. Погибло в этой войне до 10 млн. солдат по официальным источникам, а еще около 3 млн. были в немецком плену. Это страшные цифры. А сколько погибло детей, стариков, женщин. Немцы беспощадно расстреливали каждого.

Это была страшная война, к сожалению она принесла большое количество слез в семьи, в стране была разруха еще долгое время, но медленно СССР становился на ноги, послевоенные действия утихали, но не утихали в сердцах людей. В сердцах матерей, которые не дождались своих сыновей с фронта. Жены, которые остались вдовами с детьми. Но каков же сильный славянский народ, даже после такой войны он поднялся с колен. Тогда весь мир знал, насколько сильное государство и какие крепкие духом там живут люди.

Спасибо ветеранам, которые защищали нас, будучи тогда совсем юными. К сожалению, на данный момент их осталось считанное количество, но их подвиг мы не забудем никогда.

Доклад на тему Великая Отечественная Война

22 июня 1941 года в 4 часа утра Германия напала на СССР, предварительно не объявив о войне. Такое неожиданное событие ненадолго вывело советские войска из строя. Советская армия достойно встретила противника, хотя враг, был очень силен и имел преимущество перед Красной армией. У Германии было много оружия, танки, самолеты, когда советская армия лишь переходила из кавалерийской защиты к оружейной.

СССР было не готово к такой масштабной войне, многие из командиров в тот момент были неопытны и молоды. Из пяти маршалов трое были расстреляны и признаны врагами народа. Иосиф Виссарионович Сталин был у власти во время Великой Отечественной войны и сделал все возможное для победы советских войск.

Война была жестокой и кровопролитной вся страна стала на защиту Родины. Все желающие могли вступить в ряды советской армии, молодежь создавала партизанские отряды и пыталась всячески помочь. За защиту родной земли боролись все и мужчины и женщины.

900 дней длилась борьба за Ленинград жители, которые оказались в блокаде. Множество солдат было убито и взято в плен. Гитлеровцы создавали концлагеря, где издевались и морили голодом людей. Фашистские войска рассчитывали, что война закончится в течение 2-3 месяцев, но патриотизм русского народа оказался сильнее, и война затянулась на долгих 4 года.

В августе 1942 года начинается Сталинградская битва продолжительностью в шесть месяцев. Советская армия одержала победу и взяла в плен больше 330 тысяч гитлеровцев. Фашисты не смогли смириться со своим поражением и начали наступление на Курск. В битве под Курском приняли участие 1200 машин - это было массовое сражение танков.

В 1944 году войска Красной армии смогли освободить Украину Прибалтику Молдавию. Также советские войска получили поддержку из Сибири Урала и Кавказа и смогли отогнать вражеские войска с родных земель. Много раз гитлеровцы хотели хитростью заманить войска советской армии в ловушку, но им это не удавалось. Благодаря грамотному советскому командованию планы гитлеровцев были разрушены и тогда они пустили в ход тяжелую артиллерию. В бой фашисты пустили тяжелые танки такие как: «тигр» и «пантера» но, несмотря на это Красная армия дала достойный отпор.

В самом начале 1945 года Советская армия прорвалась на территорию Германии и заставила фашистов признать поражение. С 8 на 9 мая 1945 года был подписан Акт о капитуляции сил фашисткой Германии. Официально 9 мая считается Днем победы, и празднуется по сей день.

Когда-нибудь все слышали, что Байкал - очень большое озеро, но сейчас, те, кто не видел его, думают, что это всего лишь слова. А теперь проанализируем, что расстояние между Северной столицей

• Писатель Юрий Казаков. Жизнь и творчество

  Юрий Павлович Казаков (1927-1982 гг.) является одним из писателей советского периода отечественной истории. Казаков является уроженцем Москвы и его детские годы в обычной простой семье проходят

• Правильное питание - доклад сообщение

  Соблюдение правильного питания является одной из самых важных вещей, которые вы можете сделать, чтобы защитить свое здоровье. Фактически, до 80% преждевременных сердечных заболеваний и инсультов можно предотвратить с помощью вашего

• Тушканчик - сообщение доклад

  В умеренно жарких полупустынях и степях Восточного полушария обитают очень мелкие грызуны – тушканчики. Эти существа отличаются характерной внешностью – укороченным туловищем и удлиненными задними

• Почему нельзя загрязнять воду? - сообщение доклад

  Вода – самый важный источник для человека. Без неё невозможно существование живых существ. К ней обязательно бережное отношение. Так как чистую пресную воду очень сложно заменить

, посвященном годовщине Победы, мы попытались показать две стороны той войны: объединить тыл и фронт. Тыл — это . Фронт — короткие рассказы ветеранов, которых с каждым годом становится все меньше и меньше, и от этого их свидетельства приобретают все большую ценность. Работая над проектом, студенты — участники «Медиаполигона» поговорили с несколькими десятками солдат и офицеров, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной. К сожалению, в журнале поместилась лишь часть собранного материала — полные стенограммы фронтовых историй вы можете прочитать на нашем сайте. Память о том, что пережили те, кому довелось воевать на той войне, не должна уйти вместе с ними.

1923 года рождения. На фронте с сентября 1941 года, в июле 1942 года был ранен, в октябре того же года контужен. Войну закончил капитаном в 1945 году в Берлине.

22 июня — Первый день войны… Мы узнали о ней только вечером. Я жил на хуторе. Телевизора тогда еще не было, радио не было. Да и телефона у нас тоже не было. К нам на коне человек приехал и нарочным сообщил, что началась. Мне тогда 18 было. В сентябре забрали на фронт.

Земля — Война — это не только боевые действия, а без перерыва страшный каторжный труд. Чтобы ты остался живой, надо залазить в землю. В любых случаях — мерзлая она, болотистая ли она — надо копать. Для того чтобы копать, для того чтобы все это делать, надо ж еще и покушать, правда? А тылы, которые снабжали нас продовольствием, часто подбивали. И приходилось день-два-три не пить, не кушать ничего, а все равно выполнять свои обязанности. Так что там жизнь совершенно другая. Вообще во время войны не было такого, чтоб думал что-то. Не мог. Да ни один человек, наверное, не мог. Невозможно думать, когда сегодня ты есть, а завтра тебя нет. Нельзя было думать.

Николай Сергеевич Явлонский

1922 года рождения, рядовой. На фронте с 1941 года. Был тяжело ранен. В сентябре 1942 года выписан из госпиталя и комиссован по ранению.

Трупы — Пригнали ночью в деревню Ивановское, от Волоколамского три километра. Ночью привезли, а там нет избы, чтоб погреться, — все развалено, хотя и не сожжено. Идем ночевать в лагерь, он в лесу. И кажется ночью, что под ногами корни, как будто на болоте. А утром встали — это все убитые навалены. Вся деревня завалена кругом, и еще свозят. И ты вот смотришь на трупы и ничего не чувствуешь. Там психология меняется.

Первый бой — В первый раз услыхал завывание мины… Первый раз, а уже знаешь, как это. Она воет, а звук такой приятный. А потом рванет. Думаешь, вся земля развалилась. И так хочется в эту мерзлую землю провалиться! Каждый раз так после приказа «В бой!». Но били не по нам, а по двум танкам, где все солдаты и скопились. Так что почти все пулеметчики живы остались. Мы потом забрались в окопы. Раненые — «Помогите!» — стонут, а как ты поможешь, если в лесу? Холодно. Сдвинь его с места — еще хуже. И добивать — как, если шесть человек всего осталось? Очень быстро привыкли к мысли о том, что всю жизнь будет война. Жив остался сам, а сколько убитых — сотня или две — неважно. Перешагиваешь — и все.

Ранение — Меня самого как ранили? Мы минное поле разминировали. К танку прицепили волокушу — здоровый такой прокат. Два человека на танке, а три — на плите, для тяжести. Танк только двинулся — и на мину. Я не знаю, как жив остался. Хорошо еще не-далеко отъехали — раненые замерзают все обычно: никто спасать на минное поле не полезет. До ранения так 36 дней воевал по счету. Это очень долго для фронта. У многих были только сутки.

В 1940-м его призвали в армию, в зенитно-артилле-рийский полк, дислоцирующийся под Ленинградом. После учебки назначили командиром боевого расчета, в этой должности он и прослужил всю войну.

Калибр — В мае 1941 года наш полк перевели на боевые позиции. Постоянно отрабатывали учебные боевые тревоги. Тогда многие стали задумываться: не к добру это, неужели близко война? Скоро нас подняли по тревоге, которая не была учебной. Затем перебросили на оборону ближних подступов к Ленинграду. Неразбериха царила порядочная. Мне, специалисту по зениткам среднего калибра, дали маленькую сорокапятку. Я-то в ней быстро разобрался, но после встретил ополченцев, которые не знали, что делать с моей зениткой.

Доброволец — Как-то командиры построили взвод и спросили, есть ли добровольцы на оборону Невского пятачка. Туда посылали только добровольцев: идти на Невский пятачок — значит на верную смерть. Все молчат. А я был комсоргом, надо было подавать пример… Вышел из строя, а за мной — весь мой расчет. Но до Невского пятачка еще надо было добраться. Немцы переправу обстреливали постоянно, до берега, как правило, добирались не более трети солдат. Мне на этот раз не повезло: в лодку угодил снаряд. Тяжело раненный я попал в госпиталь. Что случилось с остальными ребятами, я не знаю, наверняка погибли.

Блокада — Мы тоже попали в блокаду. Кормили нас почти так же, как ленинградцев: выдавали в день по три сухаря и жидкую похлебку. Солдаты пухли от голода, сутками не вставали, поднимались с лежанок только по тревоге, страшно мерзли: зимнего обмундирования выдать нам не успели, жили в продуваемых палатках. Землянку там не построишь — болота.

Снег — Снега в тот год было столько, что даже гусеничный трактор, который тащил зенитку, не мог пройти. Сил пилить доски или копать снег не было — подкладывали под гусеницы трактора и под колеса пушки замерзшие трупы немецких солдат.

Новичок — Как-то к нам прислали совсем молодого лейтенанта: необстрелянный, мальчишка совсем. Вдруг яростная атака врага! В это время я лежал в шалаше после ранения с перебинтованной грудью, больно было даже дышать, не то что шевелиться. Слышу, что новый командир теряет ситуацию, делает ошибки. Тело болит, но душа сильнее — там же ребята гибнут! Выскочил, в пылу обложил матом лейтенанта, кричу солдатам: «Слушай мою команду!» И послушались ведь…

Евгений Тадэушевич Валицкий

Лейтенант, командир взвода 1985-го артиллерийского полка 66-й зенитной дивизии 3-го Белорусского фронта. На фронте с 18 августа 1942 года. Закончил войну на берегу залива Фриш-Гаф (теперь это Калининградский залив).

Любимчики — И на войне по-всякому бывает: есть любимчики, есть нелюбимчики. При переправе через реку Неман привилегированной была 3-я батарея под командованием капитана Быкова. Одно дело — поставить отряд стоять у самой воды, где обязательно сразу попадаешь в воронку, и совсем другое — поставить чуть дальше, где есть шанс остаться в живых.

Проверка — Существовало такое правило: для подтверждения того, что самолет сбили, нужно было получить не менее трех подтверждений от командиров пехотных батальонов, которые якобы видели, что самолет был сбит. Наш капитан Гарин никогда не посылал проверять. Он говорил так: «Ребята, если сбили — значит самолет уже не полетит. Что там бегать заверять? Может, сбила не эта батарея, а другая — кто там знает».

Образование — Десять классов школы спасли мне жизнь. Нас собрали под Оренбургом и объявили: «У кого 7 классов — шаг вперед, 8 классов — два шага, 9 — три, 10 — четыре». Таким образом меня отправили в офицерское училище в Уфе, в то время когда шла битва под Сталинградом.

Понимание — Когда прошел войну, я понял, что любой по-настоящему честный человек заслуживает уважения.

Иголки — С фронта разрешали посылать посылки. Некоторые целые вагоны присылали. Другие разбогатели на том, что иголки швейные переправляли в мастерские: иголок же в Германии было много, а у нас не хватало. А я не любил все эти военные трофеи. Взял только настенные часы из квартиры немецкого генерала и огромную пуховую перину, половину пуха из которой отсыпали.

Александр Васильевич Липкин

1915 года рождения. На фронте с 1942 года. Отправился на войну прямо из лагеря для репрессированных в Якутии. Был ранен под Ленинградом. Сейчас живет в Череповце.

Предатели — В 43-м нас увезли на озеро Ладожское. Дали по одной винтовке на двоих. И по пять патронов на человека. И у нас тут измена получилась: оказывается, командиры немцами были — у нескольких документы двойные. Арестовали 43 человека, а убили только одного.

Врачиха — А самолет как полетел, да бомбу как бросил — нас и раскидало. Я отлетел в сторону. Когда проснулся — уже в больнице. Рядом была врачиха. Вот такая вот молоденькая девушка. Идет рядом с носилками и говорит: «Этого в морг!» А я слушаю и отвечаю: «Девушка, я ведь еще живой!» Она взяла да упала.

Стахановец — У меня все было выбито, калека был. А потом три месяца меня полечили — и в шахту, работать. Забойщиком. Стахановец был — первый в Кемерове! Я только одно знал — работу. Приду домой, поем, посплю и опять иду в шахту. По 190 тонн угля давал. Вот тут-то в стахановцы и попал. Потом, когда в Якутию возвращался к семье, проехал по удостоверению стахановца. И никто врагом меня не считал больше.

Леонид Петрович Коновалов

Родился в 1921 году в Донецке. В армии с 1939 года, с начала Финской кампании. С 1941 года — старший лейтенант. В сентябре 1942-го контужен в боях за Сталинград. Демобилизовался в апреле 1947 года.

Награждение — Любимый комиссар Захаров погиб во время награждения. Он сказал речь, завершил своей любимой фразой: «Славяне, вперед!», стал награждать бойцов…Точное попадание немецкой мины оборвало его жизнь. Но эту фразу его мы всегда вспоминали, когда ходили в атаку.

Анатолий Михайлович Ларин

1926 года рождения. На фронте с 1943 года. Служил во 2-й польской армии, 1-м танковом Дрезденском Краснознаменном корпусе ордена «Крест Грюнвальда». Количество наград — 26, в том числе Серебряный крест. Демобилизовался в 1950 году младшим сержантом.

Дезертир — В первые годы войны я потерял родителей и брата. Мы с младшей сестрой вдвоем жили. А когда в 43-м меня на службу забрали, двенадцатилетняя девчонка осталась совсем одна. До сих пор не знаю, как она выжила. Меня, как и положено, сначала на учебу отправили. Учился хорошо, командир за пятерки-четверки обещал отпуск перед службой дать, но так я его и не дождался. Подумал-подумал, да и убежал — с сестрой попрощаться. Сижу дома на печи, на баяне играю, за мной приходят, говорят: «Ну что, дезертир, пошли!» А какой я дезертир? Нас потом, как оказалось, таких человек двадцать набралось. Отругали и по своим
ротам отправили.

Поляки — По распределению попал в польскую армию. Очень сложно было вначале. Я ведь даже языка не знал. Мы, русские солдаты, не понимали, что нам говорят, чего от нас хотят. Командир-поляк в первый день все утро ходил да орал: «Побудка!» Мы думали, он ищет чего, а он подъем командовал. С поляками и в церковь ходили, и молились по-их, по-польски, конечно. Верить не верили, а молиться приходилось.

Пулемет — Что скажут, то и делаем. По приказу только и жили. Вот за оружием скажут нырять — ныряем. И я нырял. Переправлялись по реке, уже когда к Германии подходили. На плоту шесть человек было. Снаряд попал. Нас, естественно, перевернуло. Меня контузило. Плыву кое-как, в руках пулемет — ко дну тянет, ну я его и бросил. А когда до берега доплыл, меня обратно отправили — за пулеметом.

Будущее — Страшно тогда было. Сидели с товарищем в окопе, думали: хоть бы только руку или ногу оторвало, только бы пожить немного, посмотреть, как оно после войны будет.

Танк — Смерть совсем рядом ходила, бок о бок с каждым из нас. Я танковым наводчиком был, мне во время одного из боев руку ранило осколком, шрам остался. Управлять танком я больше не мог, командир меня с танка и выгнал. Я ушел, а танк взорвали. Погибли все, кто был в нем.

Пленные — Война войной, а простых солдат, пленных немцев, было по-человечески жалко. Больше всего мне запомнился один парнишка. Молодой, мальчик совсем, сам к нам сдаваться пришел: я, мол, жить хочу. Ну а куда нам его? Не с собой же брать. И оставлять не положено. Расстреляли. Я до сих пор глаза его красивые помню. Пленных тогда было достаточно. Если идти не могли, их прям на дороге расстреливали.

Жизнь врагов — Когда уже в Германии были, подходили к Берлину, впервые за годы войны увидели, как живут враги. А жили они куда лучше нашего. Что сказать, если у них даже деревянных домов не было. Когда спрашивали, что я там видел, я отвечал все как есть. Меня к начальству: «Да за такие слова и под трибунал можно!» Правительство тогда очень боялось нашей правды.

Тамара Константиновна Романова

Родилась в 1926 году. В 16 лет (1943 год) попала в партизанский отряд, действовавший на территории Белоруссии. В 1944 году вернулась домой в Орел.

Девчонка — Я была таким же рядовым бойцом, как и все, никаких скидок на возраст не было. Нас вызывали, давали задание и сроки выполнения. Например, нам с подругой надо было сходить в Минск, передать информацию, получить новую, вернуться через три дня и остаться в живых. А как мы это будем делать — наша забота. Так же как и все, стояла в карауле. Сказать, что мне, девчонке, было страшно в ночном лесу, — ничего не сказать. Казалось, что под каждым кустом прячется враг, который вот-вот начнет атаку.

«Языки» — Вот мы и задумались, как бы нам взять в плен такого немца, чтобы выложил все. Немцы в определенные дни ходили в деревню за продуктами. Ребята мне ска-зали: ты красивая, по-немецки говоришь — иди, завлекай «языка». Я попыталась мяться, стесняться. А мне: заманивай — и все! Я девица была видная, стройная. Оглядывались все! Оделась как девушка из белорусской деревни, встретила фашистов, заговорила с ними. Это сейчас легко рассказывать, а тогда душа в пятки от страха уходила! Все же заманила их туда, где ждали ребята-партизаны. Наши «языки» оказались очень ценными, график движения поездов знали наизусть и сразу все рассказали: испугались очень.

Евгений Федорович Доильницын

Родился в 1918 году. Войну встретил рядовым срочной службы в танковой дивизии. Отвечал за артиллерийскую поддержку танков. На фронте с июня 1941-го. Сейчас живет в Новосибирском Академгородке.

Армейский человек — Танки шли днем немецкие, а мы шли по обочине ночью — отступали. Если ты сегодня живой — это хорошо. Шли по приказу, не раздумывая. И дело не в «За Родину, за Сталина!» — это просто воспитание было такое. Человек армейский не прятался никуда: если ему говорили вперед идти — вперед идет, на огонь идти — на огонь идет. Это потом только, уже когда немцы отступили и мы добрались до Волги, — вот тут началось новое пополнение войск. Новые солдаты уже дрожали. А нам просто некогда было думать.

Шпион — Начали нас учить, как патроны вставлять. А так как стрельбу в школе проходили, я начал ребятам-наводчикам объяснять, что и как. А взводный подслушал — спрашивает: «А откуда вы это знаете?» Мол, не шпион ли? Шпиономания была такая, что… Я говорю: «Нет, не шпион, просто в школе интересовался». Учеба закончилась, меня тут же поставили командиром орудия.

Алкоголь — А в одном из городов был спирто-водочный завод, и ребята там все перепились. Воспользовавшись случаем, немцы их всех перерезали. С тех пор вышел приказ по фронту: категорически запрещалось пить. А нам, как гвардейским частям, выдавалось по 200 грамм водки. Кто хотел — пил, кто-то на табак обменивал.

Анекдот — Направили в Главное артиллерийское управление. Иду туда пешочком, хромаю: больно было наступать на ногу. Впереди солдатик идет. Он мне, я ему честь отдаю. Потом идет капитан какой-то — не доходя до меня, мне честь отдает, я ему отдаю. А тут майор какой-то идет и, не доходя до меня, шага три строевым и честь отдает. Я думаю: что за чертовщина! Поворачиваю назад — а позади меня идет генерал! Анекдот получился. Я повертываюсь, тоже ему честь отдаю. Он спрашивает: «Что, из госпиталя?» — «Так точно!» — «Куда идете?» — «В артиллерийское управление!» — «И я туда же. Пойдемте, стало быть, вместе. Когда начал войну?» — «Да с первого дня, в 12 часов нам зачитали приказ — и в бой». — «А, ну тогда живой останешься».

Овчарка — Перебрались мы в Волосово под Ленинградом. Был там интересный случай. Я в тот день был дежурный по КП. Утром подходит какой-то тип с собакой. Просит у часового позвать офицера. Я выхожу, спрашиваю: «В чем дело?» — «Вот собаку притащил. Возьмите ее себе и расстреляйте». — «А что такое?» — «Жену всю искусала». И поведал он мне такую историю: эта собака была в фашистских женских лагерях и была натренирована на женщин, и если кто-то подходит к ней в юбке, она сразу рычит. Если в брюках — сразу смирнеет. Я посмотрел — немецкая овчарка, хорошая. Думаю: будет служить нам.

Табуретка — Однажды я послал ребят в немецкий концлагерь: сходите, а то у нас даже сидеть негде, может, найдете что-нибудь. И они оттуда притащили две табуретки. И что-то мне посмотреть захотелось: перевернул я табуретку, а там написаны четыре адреса: «Мы находимся в таких-то лагерях под Ленинградом, я такой-то, нас, парашютистов, выбросили в тыл немцев и забрали в плен». Один из адресов был ленинградский. Я взял солдатский треугольничек, отправил письмо с информацией, да и забыл про него. Потом раздается звонок из Стрельны. Вызывают меня к майору НКВД. Там меня допросили про то, откуда информация. В итоге попросили отправить доски с надписями. Поговорили с майором, он мне сказал, что это была специальная диверсионная группа выброшена, и никаких сведений от нее не поступало, это были первые известия — на табуретке.

Союзники — Очень помогли, особенно в начале. Очень много помогали транспортом: «студебекеры» все таскали на себе. Продукты — тушенка, до того мы ее объелись под конец войны, что потом уже только верхушку с желе съедали, а остальное выбрасывали. Гимнастерки американские были. Еще ботинки были из буйволовой кожи, на подошве прошитые, им сносу нет. Правда, они узкие были и не под русскую крупную ногу. Так с ними что делали? Перешивали.

Илья Вульфович Рудин

Родился в 1926 году. Когда Илья был маленьким, его мачеха что-то напутала в документах с датой рождения, и в ноябре 1943 года его призвали в армию, хотя реально ему было всего 17 лет. Войну закончил в конце 1945 года на Дальнем Востоке. Сейчас живет в городе Михайловск Ставропольского края.

Дальний Восток — Нас отправили на восток, на борьбу с Японией. И это было счастье. А может, несчастье. Не жалел ли я, что не на запад? В армии не спрашивают. «Вам там место» — и все.

Зрение — Мне уже после врач говорит: «Как вас держали в армии, вы же ничего не ви-дите?» Зрение у меня было минус 7. Вы себе представляете, что такое минус 7? Я же мушку бы не увидел. Но сказали «надо» — значит надо.

Корейцы — Китайцы хорошо встречали. А еще лучше — корейцы. Не знаю почему. Похожи они на нас. После того как мы захватили последний город, Янцзы, нам сказали: теперь месяц отдыхайте. И мы месяц просто ничего не делали. Спали и ели. Мальчишки еще были. Всем по двадцать лет. А что еще делать? С девчонками только встречаться…

Савелий Ильич Чернышев

Родился в 1919 году. В сентябре 1939-го окончил военное училище и стал командиром взвода 423-го артиллерийского полка 145-й стрелковой дивизии в Белорусском особом военном округе. Война застала его дома, в отпуске. Закончил войну под Прагой.

Родители — После Курской битвы я успел заскочить домой. И увидел картину из песни «Враги сожгли родную хату»: место, где была изба, поросло бурьяном, в каменном погребе ютилась мать — а связи с ней с 1942 года не было. Переночевал я тогда у соседей в погребе, попрощался с матерью и ушел обратно на фронт. Потом под Винницей уже получил сообщение, что мать умерла от тифа. А вот отец, который также ушел на фронт, был контужен и проходил лечение в Сибири, так там и остался. После войны он меня нашел, но прожил недолго. Он жил с женщиной-вдовой, потерявшей на войне мужа.

Операция — Когда меня ранило, я в воздухе сделал сальто и очутился в ровике. Сразу отказали правая рука, нога и речь. Немцы наступают, а нас — трое раненых. И вот нас с разведчиком вытянули связист и начальник разведки — левой рукой. Потом меня уже отправили в армейский полевой госпиталь в Перемышле. Там сделали операцию на черепе, причем без наркоза. Меня привязали ремнями, хирург общался со мной, а боль была нечеловеческая, аж искры из глаз летели. Когда достали осколок, мне дали его в руку, и я потерял сознание.

Сергей Александрович Чертков

Родился в 1925 году. На фронте с 1942 года. Работал на узле полевой связи особого назначения (ОСНАЗ), который обеспечивал обмен информацией между штабом Жукова и подразделениями армии. Обеспечивал связь во время подписания акта о капитуляции Германии.

Капитуляция — Подписание акта проходило в полуразрушенном здании училища в пригороде Берлина. Сама столица Германии была в руинах. С немецкой стороны документ подписывали представители сухопутных войск, авиации и флота — фельдмаршал Кейтель, генерал авиации Штумпф и адмирал Фриденбург, от Советского Союза — маршал Жуков.

Борис Алексеевич Панькин

Родился в 1927 году. Призван в армию в ноябре 1944 года. Сержант. На фронт не попал.

Победа — Школа сержантского состава была в Бологом. Это уже 1945 год. 9 Мая встретили особо. Восьмого ложились — все нормально, а девятого сказали: «Война кончилась. Мир! Мир!» Что было — это не рассказать! Все подушки летали до потолка минут двадцать-тридцать — необъяснимо, что было. У нас командиры были строгие, но очень порядочные. Нас успокоили, сказали: никакой зарядки не будет, водные процедуры и потом завтрак. Сказали, что сегодня занятий не будет, будет строевой смотр. Потом ни с того ни с сего объявили, что поедем на железную дорогу, охранять: делегация во главе со Сталиным едет в Берлин, и всю дорогу от Москвы до Берлина охраняли войска. В этот раз попали и мы. Это было в августе месяце 1945 года. Хотя месяц-то и самый жаркий, но было холодно — замерзали…
Участники проекта: Инна Бугаева, Алина Десятниченко, Валерия Железова, Юлия Демина, Дарья Климашева, Наталья Кузнецова, Елена Маслова, Елена Негодина, Никита Пешков, Елена Смородинова, Валентин Чичаев, Ксения Шевченко, Евгения Якимова

Координаторы проекта: Владимир Шпак, Григорий Тарасевич