Салтыков щедрин полное имя. Посещение Троице-Сергиевой лавры



Этого классика русской литературы больше всех цитируют и меньше всех читают. Мало кто может похвастаться, что прочитал его полностью. Но еще труднее вообразить человека, который на вопрос, кто его любимый писатель ответит: «Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин».
И тем не менее одно упоминание его имени неизменно вызывает смешанное чувство радости и некоторого стыда. Этот вечный писатель. Вечный потому, что его не обманешь, от него не уйдешь. Он «раздевает» всех и каждого -- донага, до срамоты. Но в основе этого не желчное желание критиковать, а абсолютная честность и знание человеческой натуры.
Современники Салтыкова-Щедрина его смерть в 1889 году не заметили. Все оказалось предельно будничным и по-своему естественным. Жил и был, что-то писал, что-то говорил, кому-то нравился, а кому-то нет. Тогда многим казалось, что жизнь остановилась и ждать изменений нет смысла. Но, как писал сам Михаил Евграфович о том времени, время стало пестрое. Пестрое потому, что не было и не просматривалось на ближайшую перспективу ни единой краски. Все раздробилось, атомизировалось, каждый был против каждого и против всех сразу. Но Салтыков-Щедрин все же делал вывод - ничего нового. Все одно природа человека неизменчива, и ничего хорошего и нового ждать не приходится.

К Салтыкову-Щедрину первым вернулся Александр Куприн. Вернулся через 22 года после смерти писателя в 1911 году в своем рассказе «Исполины». История рассказа проста и незамысловата. Пьяный учитель гимназии (а пьяный учитель гимназии - это герой «Губернских очерков» Салтыкова-Щедрина) ставит перед собой портреты Пушкина, Гоголя, Некрасова и начинает выставлять им оценки. Вдруг он замечает направленный на него из угла пронзительный и страшный взгляд. И ему показалось, что уста на портрете разомкнулись и произнесли такие слова, которые он не мог себе вообразить ни от одного из русских классиков. Проснувшись утром в холодном поту, учитель берет портрет Салтыкова-Щедрина и уносит его из класса в кладовую. Ему страшно от этого взгляда, портрет уничтожить нельзя - казенное имущество. Думается, что Куприн в этом рассказе выразил свое отношение к Салтыкову-Щедрину, в основе которого было прежде всего уважение. Каким бы жестоким и желчным ни был его покойный коллега, всем своим наследникам он оставил все-таки больную совесть за Россию. Именно больную, а не спокойную. И тем самым покинул своим преемникам тот импульс неравнодушия, который и сделал их великими писателями.
Незадолго до смерти Салтыков-Щедрин сказал одному и немногих своих близких друзей Унковскому: «Не жаль, что помрешь, а то, что после смерти помнить будут одни анекдоты». Как в воду глядел. Его слова, как почти и все произведения, оказались пророческими.

Отец, Евграф Васильевич Салтыков.

«Отец был по тогдашнему времени порядочно образован...
Вовсе не имел практического смысла и любил разводить на бобах.
В семействе нашем царствовала не то чтобы скупость, а какое-то упорное скопидомство».

М.Е. Салтыков-Щедрин.

Из всех русских писателей ХIХ века Салтыков-Щедрин мне кажется одним из самых сентиментальных. Его сентиментализм доведен до абсолюта, и именно по этой причине из-под его пера вышли самые циничнейшие русские памфлеты, сатира, написанная на грани дозволенного. Это - внутреннее переживание, когда он мучился за всех и все пропускал через себя. Невозможно себе представить, что после написанного этот крайне закрытый человек рыдал навзрыд от окружающей его жизни. Это чувство сложно объяснить, но можно понять. Если мы вспомним его «Пропала совесть» или «Правду», помещенную в странную сказку о том, как мальчик умирает от переполнения чувств от богослужения, потому что сердце его охвачено восторгом, и он не может этого перенести, то это и будет настоящий Щедрин. Тот, которого мы не замечали. А в основе его отношения к миру лежало высшее религиозное чувство - абсолютная вера в Бога.
Он не был ни западником, ни славянофилом. И его взгляд на окружающую российскую действительность вовсе не был проявлением неприятия режима. Да и борцом с ним он никогда не был. Более того, он сам являлся частью властной системы того времени, долгое время служил в должности вице-губернатора в Рязанской и Тверской губерниях.

Мать, Ольга Михайловна Забелина.

«Она являлась между нами только тогда, когда, по жалобе гувернанток, ей приходилось карать.
Являлась гневная, неумолимая, с закушенною нижнею губою, решительная на руку, злая».

М.Е. Салтыков-Щедрин.

Это клише борца с царским режимом, накрепко приклеенное к Салтыкову в советское время, по инерции живо и сегодня. Его становление начиналось в Московском пансионе, и, как один из лучших учеников, он был переведен в Царскосельский лицей. А по правилам лицейского хорошего тона писать стихи было делом обязательным. В это трудно поверить, но Михаил Салтыков в лицейские годы страстно мечтал стать поэтом наравне с Пушкиным. И в тот самый тринадцатый лицейский выпуск, в чертову дюжину, Салтыков пишет стихи о русских равнинах, о ямщиках, о любви к родине.

Михаил Евграфович в детстве. Детские годы Салтыкова прошли в богатой помещичьей вотчине,
расположенной на границе Тверской и Ярославской губерний.

Как один из лучших выпускников лицея, он получает назначение сразу в военное министерство. И с первого дня службы всей своей душой питает лютую ненависть к этой работе. Как он сам потом утверждал, «написать двести прошений от незначащих людей незначащим людям - не значит состоять на государственной службе. Тем не менее государственная служба состояла в этом». Здесь сошлись две точки в юном Салтыкове, которые впоследствии многими будут рассматриваться как вечный нигилизм писателя ко всему общественному устройству. Но мне думается, что дело обстояло не совсем так. Внутренний дискомфорт Салтыкова состоял в космической дистанции между его блестящим образованием и реальной повседневностью. Избыток образования не всегда роскошь, чаще всего тяжелое бремя, вынести которое способен не каждый. Когда у вас в подчинении «специалисты по дырочкам и щелочкам», проще сказать - рота скоросшивателей, а в голове Фурье с его идеальными идеями социального устройства, внутренний дискомфорт обеспечен. Ему был близок по духу и Петрашевский с его кружком. Но судьба благоволила к Михаилу Евграфовичу. В пик николаевских репрессий 1848 года за две напечатанные в «Отечественных записках» повести «Противоречие» и «Запутанное дело» его направили в Вятку не преуспевающим чиновником, а составителем бессмысленных годовых отчетов. Этот город, который мы знаем как Киров, стал местом жизни для Салтыкова на целых семь лет. Это была своеобразная ссылка, она была бессрочной. Но писать ему не возбранялось. Именно здесь он возьмет свой литературный псевдоним Николай Щедрин, который впоследствии станет частью его фамилии. В «Губернских очерках» главный персонаж - это он сам, Щедрин, который по двенадцать месяцев в году ездит по губернским городам и весям. Ездит и все время плачет. Плачет не в буквальном смысле, он постоянно ноет от внутреннего дискомфорта.

Дом в Вятке на Вознесенской улице,
где М.Е. Салтыков проживал во время ссылки.

Фотография 1880 года.

Вятская ссылка закончилась не благодаря его постоянным письмам в Петербург, а по закону природы. Смерть Николая I дала России надежду и оттепель. Это определение принадлежит вовсе не Илье Эренбургу, как принято у нас считать до сих пор, а Федору Тютчеву. Салтыков в 1855 году был немедленно прощен. И более того, его «Губернские очерки», далеко не шедевр его литературного творчества, были немедленно напечатаны.
Сегодня нет единого мнения о том, какое произведение Салтыкова-Щедрина считать главным. Инерция советского времени и, прежде всего, то обстоятельство, что «Господа Головлевы» входили в обязательный школьный набор, оставляют первое место за этим романом. Основным доводом для этого сработало личное мнение вождя мирового пролетариата Владимира Ленина, что именно это произведение является лучшей панорамой русской жизни от деловой до светской, от крестьянской до чиновной. Но это лишь одно мнение. Есть и другое, наиболее популярное сегодня, что главным произведением Салтыкова-Щедрина является все же его роман «История одного города».

Петербург. Дом на Литейном проспекте,
где помещалась редакция «Отечественных записок».

Салтыков жил на переломе двух эпох. В русской общественной, я подчеркиваю, общественной, а не политической традиции всегда присутствовала некая заданность - синусоидальный цикл развития - то «заморозки», то «оттепель». То поворот к Западу, то возвращение к Востоку. И вечный поиск идеального общественного устройства.
Идея этого романа очень странного содержания пришла к Салтыкову после знакомства с Некрасовым. Они встретились в 1857 году и очень не понравились друг другу. Строго говоря, все выдающиеся русские писатели в реальной жизни были далеко не ангелы. Их произведения и они сами - разные вещи. И это очень мягко сказано. Николай Некрасов - личность незаурядная и противоречивая. У нас-то он был всегда чуть ли не революционером, защитником народа. А как быть с Некрасовым, который выходит к Панаеву и говорит: «Мы тут новичка освежаем». Освежают, это значит ощипывают. Приехал купец, проиграл десять тысяч рублей в карты и удрал. Вот беда-то у Некрасова! Но вопрос в другом - представить себе выпускника Царскосельского лицея Михаила Салтыкова ближайшим литературным сподвижником Некрасова крайне сложно. Но две человеческие крайности удивительным образом сошлись в профессиональном плане.
Журнальная работа требует аккуратности в своевременной сдаче текстов, и Некрасов вынужденно согласился принимать обзоры у Салтыкова. Его аккуратность и обязательность пришлись по душе главному редактору «Современника».

Жена Елизавета Аполлоновна Болтина.

Обзоры под названием «Наша современная жизнь» в «Отечественных записках» вскоре наскучили Салтыкову, и он решил писать их в метафорическом стиле. Для этого и был придуман город Глупов. Фабула романа была проста - сначала изображался дореформенный, а затем послереформенный город Глупов. Речь идет о реформах Александра II после отмены крепостного права.
Существует огромный разрыв между первой главой «Истории одного города» - иронической, крайне ернической, содержащей весь перечень градоначальников - и страшным финалом, который заканчивается воплем Угрюм-Бурчеева: «Оно пришло! История прекратила течение свое. Пришла на Россию последняя погибель». А как все прелестно начиналось.

Сын Константин.

Начинается с перечня градоначальников, один из которых увеличил население города в два раза, другой оказался с фаршированной головой, а третий и вовсе девицею. И что же, скажите вы? Да это же мы с вами, вся типология русской власти! И если первое лицо не соответствует этой парадигме общественной жизни, то есть нам с вами, хорошего не жди. Салтыков жестко и конкретно описывает всю типологию российский политических элементов. И основой для него является не критика политической власти, а анализ состояния общества. Мы понимаем, что Угрюм-Бурчеев - этот Николай I, на которого Салтыков был очень обижен за ссылку. Но дело не в этом.

Дочь Елизавета.

Написание романа для Салтыкова-Щедрина в тот момент было не главным смыслом его жизни. Новый император в качестве компенсации за вынужденную ссылку предложил неплохую и приличную должность вице-губернатора Тверской области. И Салтыков начал там преобразования. Следует отметить, что почти вся интеллектуальная элита того времени была убеждена, что нужно идти заниматься практическим хозяйством, все свои знания и опыт (которого не было) направить на развитие капитализма в стране. Окрыленный Салтыков писал: «Пять лет спустя, как только мужик будет освобожден, хозяйство процветет». Но не тут-то было. Сам Салтыков-Щедрин с купленным им поместьем Витенево разорился в считанные месяцы. Он искренне полагал, что должен лично подать пример свободного ведения хозяйства. Но никак не мог взять в толк, что одно дело - бороться на страницах журнала и в чиновничьей жизни за свободу крестьянина, а другое - научить его этой свободе. Самому узнать и научить других стать собственником. Для него было откровением, как свобода тут же стала волей.
Таким же романтиком был в то время и блистательный поэт Афанасий Фет. Но крестьяне его быстро обворовали. После чего он стал жесточайшим крепостником, и был обречен советским литературоведением на забвение. Но при жизни стал преуспевающим помещиком, по нашим меркам приличным хозяйственником, постоянно ругая Льва Толстого за излишний либерализм. А ведь до 70-х годов ХIХ века это был искренний либерал, который не понимал, с каким забитым, развращенным и коварным народом имеет дело.

Для Щедрина это было личным разочарованием. Он никак не мог понять и внутренне согласиться с тем, что данная народу свобода будет использована прежде всего для обмана. Он ведь задумывал «Историю одного города» как невинную шутку, а вышло очень страшное и мрачное пророчество. Его разочарование было тем более болезненным, что он не мог смириться с тем, что с мужиками он говорит на разных языках. А весь парадокс российской интеллектуальной элиты того времени состоял в том, что понимал суть происходящего один Николай Некрасов. Именно тот Некрасов, который написал «Кому на Руси жить хорошо».
Сегодня с экранов российского телевидения можно услышать мысль, достаточно диковатую, о том, что отмена крепостного права была политической ошибкой Александра II. Мне думается, что это глупость и подмена понятий. На мой взгляд, суть состоит в том, что свобода и демократия чего-то стоят. И каждый член общества не может получить ее по указу или распоряжению сверху. Ее нужно заработать, в том числе и головой. И именно это разочарование больше всего ранило Салтыкова-Щедрина.
Он угадал путь развития России минимум на век вперед. Интуицией, всей своей страстью и непримиримостью. У нас принято считать родоначальником русского модернизма Всеволода Гаршина. Если опираться на его опубликованные рассказы, это так. Но модерн, как художественное явление, держится на двух основаниях - слиянии творческого начала и реальной жизни и, как это ни печально (а это есть у Гаршина), на эстетеизации пошлости. По второму основанию Гаршин родоначальник. А как быть с первым? Мне думается, что первенство здесь принадлежит Салтыкову-Щедрину. Разумеется, он не был писателем-модернистом, Щедрин принадлежал к последним из могикан русского «золотого» литературного века. Но он четко угадал путь движения России.
Нас часто вводят в заблуждение, призывая к немедленной модернизации всей общественной жизни по западному образцу. Модерн - явление не западное. Западу он чужд в силу своего постепенного темпа развития. Модерн - явление, характерное для стран догоняющего типа эволюции. Он зародился в Российской, Австро-Венгерской, Германской империях и Швеции. Модерн литературный, художественный всегда предшествует модерну политическому. Он неизменный спутник социализма либо крушения государства. Крайне болезненного и трагического. Германская и Австро-Венгерская империи не выдержали испытание им и не пережили ХХ век. Российская империя трансформировалась в Советский Союз, который распался в конце ХХ века. Тот шведский социализм, о котором принято говорить сегодня, в чистом виде порождение модерна. Но шведы им переболели - спасла национальная традиция и мононациональность. Великая культура «серебряного века» в своем величии принесла и то, с чем многие смириться и в ХХI веке не могут - утрату христианских ориентиров - масскультуру, однополые браки и прочее.

Памятник М.Е. Салтыкову-Щедрину в Курске.

Салтыков-Щедрин чувствовал будущее и многое понимал. Его произведения многими воспринимаются как зашифрованные тексты. Но это не шифровка, а обобщение, поиск матрицы той истории, максимальной типизации, в которой мы сегодня живем. Все эти обобщения оформлены в форму диалогов.
Он умер рано, всего в 63 года. Это самопоедание дало о себе знать. Из всего пережитого Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин хотел написать свое главное произведение «Забытые слова». Он объяснял свое желание просто: «Сейчас много слов, которые уже никто и не помнит. Никто не помнит, что такое совесть, никто не помнит, что такое жертва, и уж вовсе не помнят Бога».
Салтыков-Щедрин как писатель - загадка для нас всех. В наше не очень читаемое время Михаил Салтыков-Щедрин остается самым популярным русским классиком. Наше время - это его второе литературное рождение. И он далеко не школьный и не детский писатель, не будем заблуждаться в этом, говоря «сказки Салтыкова-Щедрина». Первый сатирик России, а по сути - зеркало всего русского и российского общества, не кривое, хотя порой и неприятное, пережил свое время и вошел в умы каждого, невзирая на наше желание, на то, знаем мы про него или нет.

Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович - (наст. фам. Салтыков; псевд. Н.Щедрин; (1826-1889), русский писатель-сатирик, публицист.

Родился 15 (27) января в с.Спас-Угол, Калязинского уезда Тверской губ. в старой дворянской семье, с ранних лет наблюдал дикость крепостнических нравов. Десяти лет от роду поступил в московский дворянский институт, затем был, как один из лучших воспитанников, переведен в Царскосельский лицей и принят на казенный счет. В 1844 окончил курс. В лицее под влиянием еще свежих преданий пушкинской поры каждый курс имел своего поэта - эту роль и играл Салтыков. Несколько его стихотворений, исполненных юношеской грусти и меланхолии (у тогдашних знакомых он слыл «мрачным лицеистом»), было помещено в «Библиотеке для Чтения» за 1841 и 1842 и в «Современнике» в 1844 и 1845. Однако он вскоре осознал, что у него нет призвания к поэзии, и перестал писать стихи.

Всякому безобразию свое приличие.

Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович

В августе 1844 зачислен на службу в канцелярию военного министра, но литература занимала его гораздо больше. Он много читал и проникался новейшими идеями французских социалистов (Фурье, Сен-Симона) и сторонников всякого рода «эмансипации» (Жорж Санд и др.) - картина этого увлечения нарисована им тридцать лет спустя в четвертой главе сборника За рубежом. Подобными интересами был во многом обязан сближению с кружком радикалов-вольнодумцев под руководством М.В.Петрашевского. Начинает писать - сначала небольшие книжные рецензии в «Отечественные Записки», потом повести - Противоречия (1847) и Запутанное дело (1848). Уже в рецензиях проглядывает образ мыслей зрелого автора - отвращение к рутине, к прописной морали, негодование по поводу реалий крепостного права; попадаются блестки искрометного юмора.

В первой повести улавливается тема ранних романов Ж.Санд: признание прав «вольной жизни» и «страсти». Запутанное дело - более зрелое сочинение, написанное под сильным влиянием гоголевской Шинели и, вероятно, Бедных людей Достоевского. «Россия, - размышляет герой повести, - государство обширное, обильное и богатое; да человек-то глуп, мрет себе с голоду в обильном государстве». «Жизнь - лотерея, - подсказывает ему привычный взгляд, завещанный отцом; - оно так.., но почему же она лотерея, почему ж бы не быть ей просто жизнью?» Эти строки, на которые прежде, наверное, никто не обратил бы особого внимания, были опубликованы сразу после французской революции 1848, отозвавшейся в России учреждением негласного комитета, облеченного особыми полномочиями для обуздания печати. В результате 28 апреля 1848 Салтыкова выслали в Вятку. Царскосельского выпускника, молодого дворянина наказали не столь строго: он был определен канцелярским чиновником при вятском губернском правлении, занимая затем ряд должностей, был и советником губернского правления.

Служебные обязанности принимал близко к сердцу. Провинциальную жизнь, в самых темных ее сторонах, хорошо узнал благодаря многочисленным командировочным поездкам по вятскому краю - богатый запас сделанных наблюдений нашел место в Губернских Очерках (1856-1857). Скуку умственного одиночества разгонял внеслужебными занятиями: сохранились отрывки его переводов французских научных трудов. Для сестер Болтиных, одна из которых в 1856 стала его женой, составил Краткую историю России. В ноябре 1855 ему разрешено было окончательно оставить Вятку. В феврале 1856 был причислен к министерству внутренних дел, потом назначен министерским чиновником особых поручений и командирован в Тверскую и Владимирскую губернии для обозрения делопроизводства местных комитетов ополчения.

Вслед за возвращением из ссылки возобновилась его литературная деятельность. Имя надворного советника Щедрина, которым были подписаны появлявшиеся в «Русском Вестнике» Губернские Очерки, сделалось популярным. Собранные в одну книгу, они открыли литературную страницу в исторической летописи эпохи либеральных реформ Александра II, положив начало так называемой обличительной словесности, хотя сами принадлежали к ней лишь отчасти. Внешняя сторона мира кляуз, взяток, злоупотреблений наполняет всецело лишь никоторые из них; на первый план здесь выдвигается психология чиновничьего быта. Сатирический пафос еще не получает исключительных прав, в духе гоголевской традиции юмор на ее страницах периодически сменяется откровенным лиризмом. Русское общество, только что пробудившееся к новой жизни и с радостным удивлением следившее за первыми проблесками свободы слова, восприняло очерки едва ли не как литературное откровение.

Обстоятельствами тогдашнего «оттепельного» времени объясняется и тот факт, что автор Губернских Очерков мог не только оставаться на службе, но и получать более ответственные должности. В марте 1858 был назначен рязанским вице-губернатором, в апреле 1860 переведен на ту же должность в Тверь. Параллельно очень много пишет, - печатаясь сначала в разных журналах (помимо «Русского Вестника» в «Атенее», «Библиотеке для чтения», «Московском вестнике»), а с 1860 - почти исключительно в «Современнике». Из созданного на заре реформ - между 1858 и 1862 - составились два сборника - Невинные рассказы и Сатиры в прозе. В них появляется собирательный образ города Глупова, символ современной России, «историю» которого Салтыков создал несколькими годами позже. Среди прочего описывается и процесс либеральных нововведений, в котором острый глаз сатирика улавливает скрытую ущербность - попытки сохранить в новых формах старое содержание. В настоящем и будущем Глупова усматривается один «конфуз»: «Идти вперед - трудно, идти назад - невозможно».

В феврале 1862 впервые вышел в отставку. Хотел поселиться в Москве и основать там новый журнал; но когда ему это не удалось, переехал в Петербург и с начала 1863 стал фактически одним из редакторов «Современника». В продолжении двух лет помещал в издании беллетристические произведения, общественные и театральные хроники, письма, рецензии на книги, полемические заметки, публицистические статьи. Стеснения, которые радикальный «Современник» на каждом шагу испытывал со стороны цензуры, побудили опять поступить на службу. В это время наименее активно занимается литературной деятельностью. Как только главным редактором «Отечественных Записок» с 1 января 1868 стал Некрасов, сделался одним из самых усердных их сотрудников.

В осуждении зла непременно кроется любовь к добру: негодование на общественные язвы, болезни предполагает страстную тоску о здоровье. Ф.М. Достоевский

Творчество публициста, критика, писателя, редактора журнала "Отечественные записки" Салтыкова-Щедрина продолжает и углубляет сатирическое направление в русской литературе, начатое Грибоедовым и Гоголем. Появление в русской литературе сатирика такого масштаба стало возможным только благодаря вере в преображающую силу литературы (которую сам писатель называл "солью русской жизни"), и такая вера действительно господствовала в российском обществе второй половины 19 века.

Настоящая фамилия писателя - Салтыков . Псевдонимом " Николай Щедрин " он подписывал свои ранние произведения (от имени Н. Щедрина велось повествование в "Губернских очерках"). Поэтому, став знаменитым именно как Щедрин, стал подписываться двойной фамилией. Будущий писатель, вице-губернатор Тверской и Рязанской губерний родился 27 января 1826 года в селе Спас-Угол Тверской губернии (ныне Талдомский район Московской области) в семье потомственного дворянина и успешного чиновника Евграфа Васильевича Салтыкова и дочери московского дворянина Ольги Михайловны Забелиной. Первым учителем Салтыкова-Щедрина был крепостной художник Павел Соколов, а в десятилетнем возрасте будущего сатирика отдали в Московский дворянский институт. Как один из лучших учеников в 1838 году был определён на обучение за казённый счёт в самое престижное учебное заведение своего времени - Царскосельский лицей (тот самый, в котором учился Пушкин). Лицей будущий писатель закончил в 1844 году по второму разряду (с получением чина десятого класса - так же, как и Пушкин) и был определён на государственную службу в канцелярию военного министра. В лицейские годы начал писать стихи, однако качество этих стихов было крайне низким, и писатель впоследствии не любил о них вспоминать.

Литературную известность Салтыкову принесла повесть "Запутанное дело" (1848), написанная под влиянием "Петербургских повестей" Гоголя и романа "Бедные люди" Достоевского. Размышления героя повести о России как об "обширном и обильном государстве", где человек "мрёт себе с голоду в обильном государстве" сыграли роковую роль в судьбе автора: именно в 1848 году произошла третья революция во Франции, что повлекло за собой усиление цензуры в России. За вольномыслие и "вредное направление" писатель был сослан на канцелярскую службу в Вятку, где провёл почти 8 лет.

В 1856 году Салтыков-Щедрин женился на дочери вятского вице-губернатора Елизавете Болтиной, вернулся в Петербург и, став чиновником для особых поручений при министре внутренних дел, был командирован в Тверскую губернию. На государственной службе Салтыков-Щедрин активно боролся со злоупотреблениями чиновников, за что получил прозвище "вице-Робеспьер". В этом же году были опубликованы его "Губернские очерки" , написанные под впечатлением от вятской ссылки и принесшие ему настоящую литературную славу.

С 1862 по 1864 гг. сотрудничает с некрасовским "Современником" и ведёт в нём рубрику "Наша общественная жизнь". После закрытия "Современника" и перехода Некрасова в журнал "Отечественные записки" становится одним из его соредакторов. Вплоть до 1868 года писатель находится на государственной службе в Пензенской, Тульской и Рязанской губерниях. И только работа в журнале "Отечественные записки" заставляет его покинуть чиновничью работу и поселиться в Петербурге. В редакции журнала Салтыков-Щедрин проработает до самого закрытия "Отечественных записок" в 1884 году.

В 1869 году писатель публикует одно из самых значительных своих произведений - повесть "История одного города" . Это произведение, построенное на гиперболе и гротеске, сатирически освещает российскую историю под видом истории вымышленного города Глупова. При этом сам автор подчёркивал, что его интересует не история, а настоящее. Обобщая вековые слабости и пороки росийского общественного сознания, Салтыков-Щедрин показывает неприглядные стороны государственной жизни.

В первой части книги даётся общий очерк глуповской истории - по сути, пародия на "Повесть временных лет" в части рассказа о начале русской государственности . Во второй - описание деятельности наиболее выдающихся градоначальников. Собственно, история Глупова сводится к постоянной и бессмысленной смене правителей при полной покорности народа , в сознании которого начальники отличаются друг от друга только способами сечения (наказания): только одни секут без разбора, вторые объясняют порку требованиями цивилизации, а третьи умело добиваются от глуповцев желания быть посечёнными.

Образы правителей города в высшей степени карикатурны. Например, Дементий Брудастый (Органчик) успешно управлял городом, имея в голове вместо мозга механизм, воспроизводивший две фразы "Разорю!" и "Не потерплю!" - управлял до тех пор, пока механизм не сломался. Шесть правительниц затем подкупают солдат ради недолгого властвования, а две из них в буквальном смысле съедают друг друга, будучи посаженными в клетку, и в истории этих шести градоначальниц легко угадываются дворцовые перевороты 18 века (в действительности не шесть, а четыре императрицы 18 века пришли к власти путём переворота: Анна Леопольдовна, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна и Екатерина Вторая). Градоначальник Угрюм-Бурчеев напоминает Аракчеева и мечтает вместо Глупова построить город Непреклонск, ради чего составляет "систематический бред" по организации казарменной жизни глуповцев, которым предстоит ходить строем и синхронно выполнять бессмысленную работу. Спасает глуповцев и их город от уничтожения только таинственное исчезновение градоначальника, который однажды просто растворился в воздухе. История Угрюм-Бурчеева - первый в русской литературе опыт антиутопии .

С 1875 по 1880 годы Салтыков-Щедрин работает над романом "Господа Головлёвы" . Первоначально это был не роман, а серия рассказов, посвящённой хронике жизни одной семьи. Идею написать роман подсказал автору И.С. Тургенев, прочитавший в 1875 году рассказ "Семейный суд": "«Семейный суд» мне очень понравился, и я с нетерпением ожидаю продолжения - описания подвигов «Иудушки » ". Рекомендация Тургенева была услышана. Вскоре в печати появился рассказ "По-родственному", а через три месяца - рассказ "Семейные итоги". В 1876 году Салтыков-Щедрин осознал, что история семьи Головлёвых приобретает черты самостоятельного произведения. Но только в 1880 году, когда была написана история гибели Иудушки Головлёва, отдельные рассказы были отредактированы и стали главами романа. В качестве прототипов персонажей романа выступили члены семьи самого писателя. В частности, в образе Арины Петровны отразились черты матери Салтыкова-Щедрина Ольги Михайловны Забелиной-Салтыковой, женщины властной, жёсткой, не терпевшей неповиновения. Сам автор был втянут в судебную тяжбу со своми братом Дмитрием, черты которого воплощены в образе Порфирия-Иудушки (по свидетельству А.Я. Панаевой, ещё в 60-е гг. Салтыков-Щедрин называл брата Дмитрия Иудушкой).

Сама композиция романа подчинена раскрытию идейного содержания: каждая глава завершается смертью одного из членов семьи. Шаг за шагом писатель прослеживают постепенную деградацию - сначала духовную, а затем и физическую - семьи Головлёвых. Распад семьи позволяет Порфирию Владимировичу всё большее состояние сосредоточить в своих руках. Однако следом за историей распада семьи начинается рассказ об истории распада личности: оставшийся в одиночестве, дошедший до пределов падения, погрязший в пошлости и пустословии Порфирий бесславно умирает. Найденный "закоченевший труп головлёвского барина", казалось бы, ставит точку в истории семьи. Однако в финале произведения мы узнаём о некой родственнице, давно наблюдавшей за гибелью головлёвского рода и ожидавшей заполучить их наследство...

С 1882 по 1886 гг. Салтыков-Щедрин пишет "Сказки для детей изрядного возраста" . В этот цикл вошло 32 произведения, продолжающих традиции, заложенные в "Истории одного города": в гротескно-фантастической форме писатель воссоздаёт сатирическую картину современности. Тематическое содержание сказок разнообразно:

1) обличение самодержавия ("Медведь на воеводстве");

2) обличение помещиков и чиновников ("Дикий помещик", "Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил");

3) обличение трусости и пассивности ("Премудрый пискарь", "Либерал", "Карась-идеалист");

4) положение угнетённого народа ("Коняга");

5) правдоискательство ("Путём-дорогою", "Ворон-челобитчик").

Художественными особенностями сказок являются афористичность языка и сочетание реальности с фантастикой.

В последние годы Салтыков-Щедрин работал над романом "Пошехонская старина", который завершил за три месяца до смерти. Писатель скончался 10 мая 1889 года в Петербурге.

Прокурор русской общественной жизни
И. Сеченов

М.Е. Салтыков-Щедрин родился 27 января (15 января) 1826 года в селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии. Родители его были разбогатевшими помещиками. Владения их, хотя и расположенные на малоудобных землях, среди лесов и болот, приносили значительные доходы.

Детство

Властвовала в усадьбе мать писателя – Ольга Михайловна; отец Евграф Васильевич, отставной коллежский советник, – имел репутацию непрактичного человека. Все свои заботы мать направляла на увеличение богатства. Ради этого не только дворовые люди, но и собственные дети кормились впроголодь. Какие-либо удовольствия и развлечения в семье не были приняты. В доме царила непрерывная вражда: между родителями, между детьми, которых мать, не скрывая, делила на «любимчиков и постылых», между господами и прислугой.

Среди этого домашнего ада рос умный и впечатлительный мальчик.

Лицей

Десяти лет Салтыков поступил в третий класс Московского дворянского института, а через два года, вместе с другими лучшими воспитанниками его перевели в Царскосельский лицей, который в эти годы был далеко не тем, что при Пушкине. В лицее господствовал казарменный режим, в нем воспитывались «генеральские, шталмейстерские... дети, вполне сознававшие высокое положение, которое занимают в обществе их отцы», – вспоминал Салтыков о своем духовном одиночестве в «годы ранней юности». Лицей дал Салтыкову необходимый объем знаний.

С января 1844 года лицей перевели в Санкт-Петербург, и он стал называться Александровским. Салтыков был выпускником первого петербургского курса. Каждое новое поколение лицеистов возлагало надежды на кого-нибудь из учеников как на продолжателя традиций своего знаменитого предшественника. Одним из таких «кандидатов» был и Салтыков. Еще в лицейские годы его стихи печатались в журналах.

Годы службы

Летом 1844 года М.Е. Салтыков закончил лицей и поступил на службу в Канцелярию военного министерства.

В 1847 году молодой автор написал свою первую повесть «Противоречия», а в следующем году – «Запутанное дело». Повести молодого писателя откликались на злободневные общественно-политические вопросы; их герои искали выход из противоречий между идеалами и окружающей жизнью. За напечатание повести «Запутанное дело», обнаружившей, как писал военный министр князь Чернышев, «вредный образ мыслей» и «гибельное направление идей», писатель был арестован и сослан по распоряжению царя в Вятку.

«Вятский плен», как Салтыков назвал свое семилетнее пребывание там на службе, стал для него трудным испытанием и одновременно великой школой.

После петербургской жизни среди друзей и единомышленников неуютно было молодому человеку в чуждом ему мире провинциального чиновничества, дворянства и купечества.

Любовь писателя к дочери вице-губернатора Е.А. Болтиной, на которой он женился летом 1856 года, скрасила последние годы пребывания Салтыкова в Вятке. В ноябре 1855 года по «высочайшему повелению» нового царя Александра II, писатель получил разрешение «проживать и служить, где пожелает».

Литературный труд и перипетии государственной службы

М.Е. Салтыков переехал в Петербург, и с августа 1856 года в журнале «Русский вестник» начали печататься «Губернские очерки» (1856–1857) от имени некоего «отставного надворного советника Н.Щедрина» (эта фамилия стала псевдонимом писателя). В них достоверно и ядовито изображались всесилие, произвол и взяточничество «чиновников-осетров», «чиновников-щук» и даже «чиновников-пискарей». Книга была воспринята читателями как один из «исторических фактов русской жизни» (по выражению Н.Г. Чернышевского), взывавших к необходимости социальных перемен.

Имя Салтыкова-Щедрина получает широкую известность. О нем заговорили как о наследнике Гоголя, смело вскрывавшем язвы общества.

В это время литературный труд Салтыков сочетает с государственной службой. Некоторое время в Петербурге он занимал должность в Министерстве внутренних дел, затем был вице-губернатором в Рязани и Твери, позже – председателем казенных палат (финансовых учреждений) в Пензе, Туле и Рязани. Непримиримо борясь со взяточничеством и стойко защищая крестьянские интересы, Салтыков везде выглядел белой вороной. Из уст в уста передавались его слова: «Я не дам в обиду мужика! Будет с него, господа... Очень, слишком даже будет!»

На Салтыкова сыпались доносы, ему грозили судом «за превышение власти», губернские остряки прозвали его «вице-Робеспьером». В 1868 году шеф жандармов доложил царю о Салтыкове как о «чиновнике, проникнутом идеями, не согласными с видами государственной пользы и законного порядка», за чем последовала отставка.

Сотрудничество с журналом «Современник»

Вернувшись в Петербург, Михаил Евграфович всю свою огромную энергию отдает литературной деятельности. Он задумал издавать журнал в Москве, но, не получив разрешения, в Петербурге сближается с Некрасовым и с декабря 1862 года становится членом редакции «Современника». Салтыков пришел в журнал в самое тяжелое время, когда умер Добролюбов, был арестован Чернышевский, репрессии правительства сопровождались травлей «мальчишек-нигилистов» в «благонамеренной» печати. Щедрин смело выступал в защиту демократических сил.

Рядом с публицистическими и критическими статьями помещал он и художественные произведения – очерки и рассказы, острое общественное содержание которых облекалось в форму эзоповских иносказаний. Щедрин стал подлинным виртуозом «эзопова языка», и только этим можно объяснить то, что его произведения, насыщенные революционным содержанием, могли, хотя и в урезанном виде, проходить через свирепую царскую цензуру.

В 1857–1863 годах он публикует «Невинные рассказы» и «Сатиры в прозе», в которых берет под сатирический обстрел крупных царских сановников. На страницах щедринских рассказов возникает город Глупов, олицетворяющий нищую, дикую, угнетенную Россию.

Работа в «Отечественных записках». «Помпадуры и помпадурши»

В 1868 году сатирик вошел в обновленную редакцию «Отечественных записок». На протяжении 16 лет (1868–1884) он возглавляет этот журнал сначала вместе с Н.А. Некрасовым, а после смерти поэта становится ответственным редактором. В 1868–1869 годах он публикует программные статьи «Напрасные опасения» и «Уличная философия», в которых развивает взгляды революционных демократов на общественное значение искусства.

Основной формой литературных произведений Щедрин избрал циклы рассказов и очерков, объединенных общей темой. Это позволило ему живо откликаться на события общественной жизни, давая в яркой образной форме их глубокую политическую характеристику. Одним из первых щедринских собирательных образов стал образ «помпадура» из цикла «Помпадуры и помпадурши», печатавшегося писателем на протяжении 1863–1874 годов.

«Помпадурами» Салтыков-Щедрин назвал царских администраторов, орудовавших в пореформенной России. Само название «помпадур» образовано от имени маркизы Помпадур – фаворитки французского короля Людовика XV. Она любила вмешиваться в дела государства, раздавала государственные должности своим приближенным, сорила государственной казной ради личных удовольствий.

Творчество писателя в 1870-е годы

В 1869–1870 годах в «Отечественных записках» появляется «История одного города». Эта книга явилась самой смелой и злой сатирой на царившие в России административный произвол и самодурство.

Произведение имеет форму исторической хроники. В отдельных персонажах легко узнать конкретных исторических лиц, например Угрюм-Бурчеев напоминает Аракчеева, в Перехват-Залихватском современники узнавали Николая I.

В 70-е годы Салтыков-Щедрин создал целый ряд литературных циклов, в которых он широко осветил все стороны жизни пореформенный России. В этот период написаны «Благонамеренные речи» (1872–1876) и «Убежище Монрепо» (1878–1880).

В апреле 1875 года врачи отправили тяжело больного Салтыкова-Щедрина лечиться за границу. Итогом поездок стал цикл очерков «За рубежом».

Сказки

80-е годы XIX столетия – одна из самых тяжелых страниц в истории России. В 1884 году были закрыты «Отечественные записки». Салтыков-Щедрин вынужден обращаться со своими произведениями в редакции журналов, чья позиция была ему чужда. В эти годы (1880–1886) Щедрин создает большую часть своих сказок – своеобразных литературных произведений, в которых, благодаря высшему совершенству эзоповской манеры, он смог проводить через цензуру самую резкую критику самодержавия.

Всего Щедриным написано 32 сказки, отразившие все существенные стороны жизни пореформенной России.

Последние годы. «Пошехонская старина»

Тяжелыми были последние годы жизни писателя. Правительственные преследования затрудняли печатание его произведений; в семье он чувствовал себя чужим; многочисленные болезни заставляли Михаила Евграфовича мучительно страдать. Но до последних дней жизни Щедрин не оставляет литературного труда. За три месяца до смерти он заканчивает одно из лучших своих произведений – роман «Пошехонская старина».

В противовес идиллическим картинам дворянских гнезд Щедрин воскресил в своей хронике подлинную атмосферу крепостного права, втягивающего людей в «омут унизительного бесправия, всевозможных изворотов лукавства и страха перед перспективою быть ежечасно раздавленным». Картины дикого произвола помещиков дополняются сценами возмездия, постигающего отдельных тиранов: мучительницу Анфису Порфирьевну задушили собственные дворовые, а другого злодея, помещика Грибкова, крестьяне сожгли вместе с усадьбой.

В основе этого романа – автобиографическое начало. Память Щедрина выхватывает личности, в которых зрел «рабский» протест, вера в справедливость («девка» Аннушка, Мавруша-новоторка, Сатир-скиталец).

Тяжело больной писатель мечтал поскорее закончить свое последнее произведение. Он «чувствовал такую потребность отделаться от “Старины”, что даже скомкал» (из письма М.М. Стасюлевичу от 16 января 1889 года). «Заключение» вышло в мартовском номере журнала «Вестник Европы» за 1889 год.

Писатель доживал свои последние дни. В ночь с 27 на 28 апреля 1889 года случился удар, после которого он уже не оправился. Салтыков-Щедрин скончался 10 мая (28 апреля) 1889 года.

Литература

Андрей Турков. Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин // Энциклопедии для детей «Аванта+». Том 9. Русская литература. Часть первая. М., 1999. С. 594–603

К.И. Тюнькин. М.Е. Салтыков-Щедрин в жизни и творчестве. М.: Русское слово, 2001