Леонид Андреев - Иуда Искариот (сборник). Леонид Андреев

Повесть «Иуда Искариот» Леонида Андреева – впервые опубликованная под названием «Иуда Искариот и другие» в альманахе «Сборник товарищества «Знание» за 1907 год», книга 16. Основной темой произведения стала «психология предательства». Андреев использовал в книге евангельский сюжет о предательстве Иуды своего учителя – Иисуса Христа, но истолковывает мотивы Иуды Искариота по-своему. Автор пытается оправдать действия Иуды, понять его внутренние противоречия и психологию, пытается доказать, что в предательстве Иуды было больше любви к Христу, чем у всех остальных его учеников.

Главные герои

Иуда из Кариота – рыжий, уродливый, мерзостный человек, ненавидимый всеми учениками Христа. Вор, лжец и интриган.

Иисус Христос (Назорей) – бродячий философ-проповедник, за которым следуют ученики-апостолы. Сын Божий.

Апостолы – среди апостолов Андреев упоминает Петра, Иоанна, Фому, наделяя их очень человеческими качествами: они гневаются, брезгуют, осуждают, ненавидят, обижают.

Другие персонажи

Анна – первосвященник, к которому идет Иуда с предложением осудить Христа.

Каиафа – первосвященник, зять Анны, член Синедриона.

Глава I

Иисуса Христа множество раз предупреждали, что Иуда из Кариота был человеком дурной славы и потому его следовало остерегаться.

«Он ссорит нас постоянно!» , – жаловались Иисусу ученики, недоумевая, отчего ем претит общество Иуды.

Ни Петр, ни Фома, ни Иоанн не могут вспомнить, как и когда появился Иуда рядом с ними, как примкнул к спутникам Христа, как стал называться одним из его учеников.

Глава II

Постепенно к Иуде привыкли. Иисус поручил ему денежный ящик и, одновременно с этим на плечи Иуды легли все остальные хозяйственные заботы. Иуда покупал необходимую одежду и провиант, раздавал деньги нищим.

Дурная слава Иуды следует за ним. Из-за того, что люди видели Иуду вместе с Христом, жители селения обвинили Иисуса и его апостолов в краже козленка. В другом же селении и вовсе люди собрались побить проповедников камнями, но Иуда вступился за Христа и своих товарищей, выбежав вперед к толпе и крича, что Иисус не одержим бесом, как могли подумать люди, слушая его речи, а обыкновенный мошенник, как и сам Иуда, что проповедует Христос ради денег. И толпа отступила, решив, что эти пришельцы недостойны умереть от руки честного.

Да только ни Иисус, ни его ученики не оценили поступка Иуды. Учитель удалился из селения в гневе, а его ученики, следовавшие за Христом на почтительном расстоянии, проклинали Искариота. Ну, разве они не глупцы, раз не оценили стараний Иуды, раз не поблагодарили его за то, что спас их жизни?

Глава III

Однажды ученики решили развлечься и принялись мериться силой. Они поднимали камни и бросали их вниз со скалы, соревнуясь, кто поднимет камней тяжелее. Иуда поднял самый большой и тяжелый валун. Он торжествовал. вот теперь-то все увидят и оценят его силу, теперь-то все точно поймут, что он – лучший из всех учеников. Петр однако не желал Иуде победы, потому решил вознести молитву: «Господи, я не хочу, чтобы сильнейшим был Иуда! помоги мне его одолеть!» Услыхав такую молитву Иисус грустно ответил: «А кто поможет Искариоту?»

Глава IV

Не единожды Христос защищал Иуду. Однажды Иуда утаил от всех несколько монет, будучи хранителем денежного ящика, и его деяние открылось. Апостолы негодовали! Они привели вора к Иисусу, обличая его. Христос, выслушав обвинения своих учеников, ответил им, что никто не смеет считать, сколько денег присвоил себе Иуда, потому что он такой же брат вам, как и все остальные, и подобные действия обижают его! После этого Иуда заметно повеселел. Его радовало не столько примирение с апостолами, сколько то, что Иисус выделил его из толпы.

Глава V

Приближается праздник Пасхи, а значит, и приближаются скорбные последние дни жизни Христа. Иуда отправляется к первосвященнику Анне, предлагая ему осудить Иисуса из Назарета. Анна, будучи осведомленным о репутации Иуды прогоняет его прочь. Так повторяется несколько дней подряд, но Иуда проявляет упорство и тогда Анна с презрением предлагает предателю деньги за жизнь Иисуса – тридцать серебренников. Искариота очень возмутила столь низкая цена! «Тридцать серебренников! Ведь это одного обола не выходит за каплю крови! Половины обола не выходит за слезу!» Анна отвечает, что, в таком случае, Иуда не получит вообще ничего и Искариот соглашается с ценой, подумав, что среди учеников или жителей Иерусалима наверняка найдется кто-нибудь, кто оценит жизнь Христа еще меньшей суммой.

Глава VI

В последние часы Иуда окружает Иисуса лаской и вниманием. Он услужлив по отношению к апостолам, ибо никто не смеет помешает его замыслу, никто не должен заподозрить Иуду в предательстве. Теперь имя Иуды навсегда будет связано с именем Христа, теперь люди во веки веков не забудут Иуду и имя его останется в веках.

Глава VII

Не веря своим глазам, Иуда идет за Иисусом, когда его схватили римские воины. Он видит, как бьют Христа, как его осуждают, как ведут к месту казни – на Голгофу.

Глава VIII

Иуда не замечает ни наступившей ночи, ни восходящего солнца. Сбывается его мечта, но одновременно с этим – и его кошмар. Никто из учеников не защищает учителя с оружием, хотя Иуда украл два меча у римских солдат и принес их апостолам, никто из них не кричит «Осанна» учителю. Один Иуда остался с Иисусом до самого конца. Даже Петр и тот отрекался от Христа трижды, говорил, что знать не знает Иисуса. Один Иуда остался верен Христу. Только он один!

Глава IX

После смерти Иисуса, Иуда идет в Синедрион и бросает в лицо первосвященникам обвинение: «Я обманул вас. Он был невинен и чист!» . Он говорит Анне и остальному Синедриону, что они убили безгрешного, что Иуда, на самом деле, предал не Иисуса, а их, первосвященников, отныне они обречены на вечный позор. В этот день Иуда и сам становится пророком. Он говорит то, что не смеют сказать все остальные ученики. «Сегодня я видел бледное солнце. Оно смотрело с ужасом на землю и говорило: где же человек?»

Иуда идет на гору один и затягивает петлю на своей шее. Он один последует за Христом до конца как его самый преданный ученик.

А по миру, тем временем, ширится весть о предателе Иуде.

Заключение

Повесть Леонида Андреева «Иуда Искариот» имеет мало общего с библейской историей Иуды. Критика называла автора и реалистом, и неореалистом, и фантастическим реалистом, и авангардистом, и декадентом, но время все расставило по своим местам: так творчество Андреева оказало огромное влияние на русский символизм и орнаментальную прозу, а также явилось предтечей немецкого экспрессионизма.

Тест по повести

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.6 . Всего получено оценок: 396.

Иисуса Христа много раз предупреждали, что Иуда из Кариота - человек очень дурной славы и его нужно остерегаться. Одни из учеников, бывавшие в Иудее, хорошо знали его сами, другие много слыхали о нем от людей, и не было никого, кто мог бы сказать о нем доброе слово. И если порицали его добрые, говоря, что Иуда корыстолюбив, коварен, наклонён к притворству и лжи, то и дурные, которых расспрашивали об Иуде, поносили его самыми жестокими словами. «Он ссорит нас постоянно, - говорили они, отплёвываясь, - он думает что-то своё и в дом влезает тихо, как скорпион, а выходит из него с шумом. И у воров есть друзья, и у грабителей есть товарищи, и у лжецов есть жены, которым говорят они правду, а Иуда смеётся над ворами, как и над честными, хотя сам крадёт искусно, и видом своим безобразнее всех жителей в Иудее. Нет, не наш он, этот рыжий Иуда из Кариота», - говорили дурные, удивляя этим людей добрых, для которых не было большой разницы между ним и всеми остальными порочными людьми Иудеи.

Рассказывали далее, что свою жену Иуда бросил давно, и живёт она несчастная и голодная, безуспешно стараясь из тех трех камней, что составляют поместье Иуды, выжать хлеб себе на пропитание. Сам же он много лет шатается бессмысленно в народе и доходил даже до одного моря и до другого моря, которое ещё дальше, и всюду он лжёт, кривляется, зорко высматривает что-то своим воровским глазом, и вдруг уходит внезапно, оставляя по себе неприятности и ссору - любопытный, лукавый и злой, как одноглазый бес. Детей у него не было, и это ещё раз говорило, что Иуда - дурной человек и не хочет бог потомства от Иуды.

Никто из учеников не заметил, когда впервые оказался около Христа этот рыжий и безобразный иудей, но уж давно неотступно шёл он по ихнему пути, вмешивался в разговоры, оказывал маленькие услуги, кланялся, улыбался и заискивал. И то совсем привычен он становился, обманывая утомлённое зрение, то вдруг бросался в глаза и в уши, раздражая их, как нечто невиданно-безобразное, лживое и омерзительное. Тогда суровыми словами отгоняли его, и на короткое время он пропадал где-то у дороги, - а потом снова незаметно появлялся, услужливый, льстивый и хитрый, как одноглазый бес. И не было сомнения для некоторых из учеников, что в желании его приблизиться к Иисусу скрывалось какое-то тайное намерение, был злой и коварный расчёт.

Но не послушал их советов Иисус, не коснулся его слуха их пророческий голос. С тем духом светлого противоречия, который неудержимо влёк его к отверженным и нелюбимым, он решительно принял Иуду и включил его в круг избранных. Ученики волновались и сдержанно роптали, а он тихо сидел, лицом к заходящему солнцу, и слушал задумчиво, может быть, их, а может быть, и что-нибудь другое. Уж десять дней не было ветра, и все тот же оставался, не двигаясь и не меняясь, прозрачный воздух, внимательный и чуткий. И казалось, будто бы сохранил он в своей прозрачной глубине все то, что кричалось и пелось в эти дни людьми, животными и птицами, - слезы, плач и весёлую песню. молитву и проклятия, и от этих стеклянных, застывших голосов был он такой тяжёлый, тревожный, густо насыщенный незримой жизнью. И ещё раз заходило солнце. Тяжело пламенеющим шаром скатывалось оно книзу, зажигая небо, и все на земле, что было обращено к нему: смуглое лицо Иисуса, стены домов и листья деревьев, - все покорно отражало тот далёкий и страшно задумчивый свет. Белая стена уже не была белою теперь, и не остался белым красный город на красной горе.

И вот пришёл Иуда.

Пришёл он, низко кланяясь, выгибая спину, осторожно и пугливо вытягивая вперёд свою безобразную бугроватую голову - как раз такой, каким представляли его знающие. Он был худощав, хорошего роста, почти такого же, как Иисус, который слегка сутулился от привычки думать при ходьбе и от этого казался ниже, и достаточно крепок силою был он, по-видимому, но зачем-то притворялся хилым и болезненным и голос имел переменчивый: то мужественный и сильный, то крикливый, как у старой женщины, ругающей мужа, досадно-жидкий и неприятный для слуха, и часто слова Иуды хотелось вытащить из своих ушей, как гнилые, шероховатые занозы. Короткие рыжие волосы не скрывали странной и необыкновенной формы его черепа: точно разрубленный с затылка двойным ударом меча и вновь составленный, он явственно делился на четыре части и внушал недоверие, даже тревогу: за таким черепом не может быть тишины и согласия, за таким черепом всегда слышится шум кровавых и беспощадных битв. Двоилось так же и лицо Иуды: одна сторона его, с чёрным, остро высматривающим глазом, была живая, подвижная, охотно собиравшаяся в многочисленные кривые морщинки. На другой же не было морщин, и была она мертвенно-гладкая, плоская и застывшая, и хотя по величине она равнялась первой, но казалась огромною от широко открытого слепого глаза. Покрытый белесой мутью, не смыкающийся ни ночью, ни днём, он одинаково встречал и свет и тьму, но оттого ли, что рядом с ним был живой и хитрый товарищ, не верилось в его полную слепоту. Когда в припадке робости или волнения Иуда закрывал свой живой глаз и качал головой, этот качался вместе с движениями головы и молчаливо смотрел. Даже люди, совсем лишённые проницательности, ясно понимали, глядя на Искариота, что такой человек не может принести добра, а Иисус приблизил его и даже рядом с собою - рядом с собою посадил Иуду.

Брезгливо отодвинулся Иоанн, любимый ученик, и все остальные, любя учителя своего, неодобрительно потупились. А Иуда сел - и, двигая головою направо и налево, тоненьким голоском стал жаловаться на болезни, на то, что у него болит грудь по ночам, что, всходя на горы, он задыхается, а стоя у края пропасти, испытывает головокружение и едва удерживается от глупого желания броситься вниз. И многое другое безбожно выдумывал он, как будто не понимая, что болезни приходят к человеку не случайно, а родятся от несоответствия поступков его с заветами предвечного. Потирал грудь широкою ладонью и даже кашлял притворно этот Иуда из Кариота при общем молчании и потупленных взорах.

« Иуда Искариот» Леонида Андреева – одно из величайших произведений русской и мировой литературы. Только вот о нем забыли. Словно потеряли, обронили где-то, когда составляли хрестоматии. Случайно ли это? Нет, не случайно.

Представьте на секунду, что Иуда из Кариота – хороший человек. И даже не просто хороший, а более того – первый среди лучших, самый хороший, ближайший ко Христу.

Задумайтесь... Страшно. Страшно, потому что не понятно, кто тогда мы, если он хороший?!

«Иуда Искариот» – потрясающая экзистенциальная драма, пробуждающая чистое сердце.

I

Иисуса Христа много раз предупреждали, что Иуда из Кариота – человек очень дурной славы и его нужно остерегаться. Одни из учеников, бывавшие в Иудее, хорошо знали его сами, другие много слыхали о нем от людей, и не было никого, кто мог бы сказать о нем доброе слово. И если порицали его добрые, говоря, что Иуда корыстолюбив, коварен, наклонён к притворству и лжи, то и дурные, которых расспрашивали об Иуде, поносили его самыми жестокими словами. «Он ссорит нас постоянно, – говорили они, отплёвываясь, – он думает что-то своё и в дом влезает тихо, как скорпион, а выходит из него с шумом. И у воров есть друзья, и у грабителей есть товарищи, и у лжецов есть жены, которым говорят они правду, а Иуда смеётся над ворами, как и над честными, хотя сам крадёт искусно, и видом своим безобразнее всех жителей в Иудее. Нет, не наш он, этот рыжий Иуда из Кариота», – говорили дурные, удивляя этим людей добрых, для которых не было большой разницы между ним и всеми остальными порочными людьми Иудеи.

Рассказывали далее, что свою жену Иуда бросил давно, и живёт она несчастная и голодная, безуспешно стараясь из тех трех камней, что составляют поместье Иуды, выжать хлеб себе на пропитание. Сам же он много лет шатается бессмысленно в народе и доходил даже до одного моря и до другого моря, которое ещё дальше, и всюду он лжёт, кривляется, зорко высматривает что-то своим воровским глазом, и вдруг уходит внезапно, оставляя по себе неприятности и ссору – любопытный, лукавый и злой, как одноглазый бес. Детей у него не было, и это ещё раз говорило, что Иуда – дурной человек и не хочет бог потомства от Иуды.

Никто из учеников не заметил, когда впервые оказался около Христа этот рыжий и безобразный иудей, но уж давно неотступно шёл он по ихнему пути, вмешивался в разговоры, оказывал маленькие услуги, кланялся, улыбался и заискивал. И то совсем привычен он становился, обманывая утомлённое зрение, то вдруг бросался в глаза и в уши, раздражая их, как нечто невиданно-безобразное, лживое и омерзительное. Тогда суровыми словами отгоняли его, и на короткое время он пропадал где-то у дороги, – а потом снова незаметно появлялся, услужливый, льстивый и хитрый, как одноглазый бес. И не было сомнения для некоторых из учеников, что в желании его приблизиться к Иисусу скрывалось какое-то тайное намерение, был злой и коварный расчёт.

Но не послушал их советов Иисус, не коснулся его слуха их пророческий голос. С тем духом светлого противоречия, который неудержимо влёк его к отверженным и нелюбимым, он решительно принял Иуду и включил его в круг избранных. Ученики волновались и сдержанно роптали, а он тихо сидел, лицом к заходящему солнцу, и слушал задумчиво, может быть, их, а может быть, и что-нибудь другое. Уж десять дней не было ветра, и все тот же оставался, не двигаясь и не меняясь, прозрачный воздух, внимательный и чуткий. И казалось, будто бы сохранил он в своей прозрачной глубине все то, что кричалось и пелось в эти дни людьми, животными и птицами, – слезы, плач и весёлую песню. молитву и проклятия, и от этих стеклянных, застывших голосов был он такой тяжёлый, тревожный, густо насыщенный незримой жизнью. И ещё раз заходило солнце. Тяжело пламенеющим шаром скатывалось оно книзу, зажигая небо, и все на земле, что было обращено к нему: смуглое лицо Иисуса, стены домов и листья деревьев, – все покорно отражало тот далёкий и страшно задумчивый свет. Белая стена уже не была белою теперь, и не остался белым красный город на красной горе.

И вот пришёл Иуда.

II

Постепенно к Иуде привыкли и перестали замечать его безобразие. Иисус поручил ему денежный ящик, и вместе с этим на него легли все хозяйственные заботы: он покупал необходимую пищу и одежду, раздавал милостыню, а во время странствований приискивал место для остановки и ночлега. Все это он делал очень искусно, так что в скором времени заслужил расположение некоторых учеников, видевших его старания. Лгал Иуда постоянно, но и к этому привыкли, так как не видели за ложью дурных поступков, а разговору Иуды и его рассказам она придавала особенный интерес и делала жизнь похожею на смешную, а иногда и страшную сказку.

По рассказам Иуды выходило так, будто он знает всех людей, и каждый человек, которого он знает, совершил в своей жизни какой-нибудь дурной поступок или даже преступление. Хорошими же людьми, по его мнению, называются те, которые умеют скрывать свои дела и мысли, но если такого человека обнять, приласкать и выспросить хорошенько, то из него потечёт, как гной из проколотой раны, всякая неправда, мерзость и ложь. Он охотно сознавался, что иногда лжёт и сам, но уверял с клятвою, что другие лгут ещё больше, и если есть в мире кто-нибудь обманутый, так это он. Иуда. Случалось, что некоторые люди по многу раз обманывали его и так и этак. Так, некий хранитель сокровищ у богатого вельможи сознался ему однажды, что уж десять лет непрестанно хочет украсть вверенное ему имущество, но не может, так как боится вельможи и своей совести. И Иуда поверил ему, – а он вдруг украл и обманул Иуду. Но и тут Иуда ему поверил, – а он вдруг вернул украденное вельможе и опять обманул Иуду. И все обманывают его, даже животные: когда он ласкает собаку, она кусает его за пальцы, а когда он бьёт её палкой – она лижет ему ноги и смотрит в глаза, как дочь. Он убил эту собаку, глубоко зарыл её и даже заложил большим камнем, но кто знает? Может быть, оттого, что он её убил, она стала ещё более живою и теперь не лежит в яме, а весело бегает с другими собаками.

Все весело смеялись на рассказ Иуды, и сам он приятно улыбался, щуря свой живой и насмешливый глаз, и тут же, с тою же улыбкой сознавался, что немного солгал: собаки этой он не убивал. Но он найдёт её непременно и непременно убьёт, потому что не желает быть обманутым. И от этих слов Иуды смеялись ещё больше.

Но иногда в своих рассказах он переходил границы вероятного и правдоподобного и приписывал людям такие наклонности, каких не имеет даже животное, обвинял в таких преступлениях, каких не было и никогда не бывает. И так как он называл при этом имена самых почтённых людей, то некоторые возмущались клеветою, другие же шутливо спрашивали:

– Ну, а твои отец и мать. Иуда, не были ли они хорошие люди?

Повесть Леонида Андреева, опубликованная в 1907 году, оказалась неприемлимой для многих его современников, среди которых был и Лев Толстой. Это не удивительно. Автор решил обратиться к одному из самых сложных евангельских персонажей – апостолу- предателю Иуде Искариоту. Так сложилось, что, в течение веков, мало кто пытался выявить природу и мотивы этого предательства, ведь Евангелие не дает ответов на эти вопросы. Писание лишь повествует о событиях и поступках:
«21. Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст меня.
22.Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком он говорит... 26. Иисус отвечал: тот, кому о, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту 27. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорей. 28. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему. 29. А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: "Купи, что нам нужно к празднику", или чтобы дал что-нибудь нищим. 30. Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь.
31. Когда он вышел, Иисус сказал: ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в нем».
По какой же причине Иуда предал Иисуса? Евангелие предлагает два варианта: сребролюбие и вхождение в него сатаны. Но почему сатана вошел именно в Иуду? Тем более, вместе с куском хлеба, поданным ему Иисусом. Мы не находим в писании психологических мотивировок. Именно это и дает толчок к осмыслению образа Иуды и его поступка. Повесть Андреева – это повод поразмыслить и нащупать свою точку зрения.
Сразу определимся. Я не согласен с мнениями критиков, называвших повесть «апологией предательства». Но и положительная оценка апостола Иуды, на мой взгляд, не приемлема. На протяжении всего повествования Иуда характеризуется, скорее, негативными качествами: он лжив, нечист на руку, завистлив. Так зачем же Иисус приблизил к себе такого двуличного человека? Это, вполне, можно объяснить таким понятием, как кенозис (самоумаление, самоуничижение) божества. Действительно, Христос пришел помочь больным, а не здоровым. Иуда свободен в своем выборе. Предавать или нет, решает он. И, пусть, Христос не особенно близок с Иудой, он подчеркнуто ставит его вровень с остальными, и, даже, оправдывает его, как, например, в случае с кражей денег. Это, также, заметно и в эпизоде, описывающем состязания Петра и Иуды, поочередно поднимающих тяжелые камни, для того, чтобы бросить с горы. Петр просит помочь Иисуса выиграть состязания. «А кто же поможет Иуде?»- вопрошает Христос. Но можно ли только этим обьяснить принятие Иуды в число избранных? Мог ли богочеловек не предвидеть предательства? Если да, значит, Богу нужен Иуда? Этот тезис весьма близок философии Бердяева: Бог так же нуждается в людях, как и люди в нем.
Несмотря на отрицательные качества Искариота, обвинить его в нелюбви к Иисусу нельзя. И любовь эта действенная и решительная. Он спасает Христа и апостолов от побиения камнями, он заведует финансами, выбирает лучшее вино для Иисуса и т.п. Он верующий материалист, выделяющийся этим среди апостолов-учеников, постигающих духовные ценности учения Христа. Иуда верит в мессию, который установит божественную власть на земле, основанную на добре и справедливости. Это великое заблуждение Иуды. Царство Божие невозможно в этом мире, здесь управляет совсем другая сила. Но Иуда горд, и он решает действовать. Своим предательством он пытается вынудить Бога показать свою мощь. Иуда следует за Иисусом вплоть до его смерти, и ждет, удивляясь, когда же настанет время возмездия для этих грешников, издевающихся над божеством. Но происходит нечто иное – великое искупление кровью Спасителя грехов человеческих.
Такова вера Иуды. Но и после смерти Иисуса он полон гордости. Искариот обвиняет в смерти спасителя и первосвященников и апостолов. Он клеймит трусость и богоотступничество, он больше не желает быть в одном мире с этими людьми – людьми распявшими Бога. Он спешит отправиться вслед за Спасителем:
- Нет, они слишком плохи для Иуды. Ты слышишь, Иисус? Теперь ты мне поверишь? Я иду к тебе. Встреть меня ласково, я устал. Я очень устал. Потом мы вместе с тобою, обнявшись, как братья, вернемся на землю. Хорошо?
Смерть Искариота, повесившегося на суку над пропастью, не менее символична, чем распятие Христа.
Не смотря на попытку раскрыть его образ, тайна Иуды остается тайной. Произведение Андреева скорее ставит вопросы, чем дает ответы. Фигура Иуды привлекает к себе внимание и остается знаковой в мировой культуре. Ведь именно с ним связано наступление новой эпохи в истории человечества. И все же, последнее слово этой сложной противоречивой повести – слово предатель.

Леонид Николаевич Андреев

Иуда Искариот

Иисуса Христа много раз предупреждали, что Иуда из Кариота – человек очень дурной славы и его нужно остерегаться. Одни из учеников, бывшие в Иудее, хорошо знали его сами, многие много слыхали о нем от людей, и не было никого, кто мог бы сказать о нем доброе слово. И если порицали его добрые, говоря, что Иуда корыстолюбив, коварен, наклонен к притворству и лжи, то и дурные, которых расспрашивали об Иуде, поносили его самыми жестокими словами. «Он ссорит нас постоянно, – говорили они, отплевываясь, – он думает что-то свое и в дом влезает тихо, как скорпион, а выходит из него с шумом. И у воров есть друзья, и у грабителей есть товарищи, и у лжецов есть жены, которым говорят они правду, а Иуда смеется над ворами, как и над честными, хотя сам крадет искусно и видом своим безобразнее всех жителей в Иудее. Нет, не наш он, этот рыжий Иуда из Кариота», – говорили дурные, удивляя этим людей добрых, для которых не было большой разницы между ним и всеми остальными порочными людьми Иудеи.

Рассказывали далее, что свою жену Иуда бросил давно и живет она несчастная и голодная, безуспешно стараясь из тех трех камней, что составляют поместье Иуды, выжать хлеб себе на пропитание. Сам же он много лет шатается бессмысленно в народе и доходил даже до одного моря и до другого моря, которое еще дальше; и всюду он лжет, кривляется, зорко высматривает что-то своим воровским глазом; и вдруг уходит внезапно, оставляя по себе неприятности и ссору – любопытный, лукавый и злой, как одноглазый бес. Детей у него не было, и это еще раз говорило, что Иуда – дурной человек и не хочет бог потомства от Иуды.

Никто из учеников не заметил, когда впервые оказался около Христа этот рыжий и безобразный иудей; но уж давно неотступно шел он по ихнему пути, вмешивался в разговоры, оказывал маленькие услуги, кланялся, улыбался и заискивал. И то совсем привычен он становился, обманывая утомленное зрение, то вдруг бросался в глаза и в уши, раздражая их, как нечто невиданно-безобразное, лживое и омерзительное. Тогда суровыми словами отгоняли его, и на короткое время он пропадал где-то у дороги – а потом снова незаметно появлялся, услужливый, льстивый и хитрый, как одноглазый бес. И не было сомнения для некоторых из учеников, что в желании его приблизиться к Иисусу скрывалось какое-то тайное намерение, был злой и коварный расчет.

Но не послушал их советов Иисус; не коснулся его слуха их пророческий голос. С тем духом светлого противоречия, который неудержимо влек его к отверженным и нелюбимым, он решительно принял Иуду и включил его в круг избранных. Ученики волновались и сдержанно роптали, а он тихо сидел, лицом к заходящему солнцу, и слушал задумчиво, может быть, их, а может быть, и что-нибудь другое. Уже десять дней не было ветра, и все тот же оставался, не двигаясь и не меняясь, прозрачный воздух, внимательный и чуткий. И казалось, будто бы сохранил он в своей прозрачной глубине все то, что кричалось и пелось в эти дни людьми, животными и птицами, – слезы, плач и веселую песню, молитву и проклятия; и от этих стеклянных, застывших голосов был он такой тяжелый, тревожный, густо насыщенный незримой жизнью. И еще раз заходило солнце. Тяжело пламенеющим шаром скатывалось оно книзу, зажигая небо; и все на земле, что было обращено к нему: смуглое лицо Иисуса, стены домов и листья деревьев, – все покорно отражало тот далекий и страшно задумчивый свет. Белая стена уже не была белою теперь, и не остался белым красный город на красной горе.

И вот пришел Иуда.

Пришел он, низко кланяясь, выгибая спину, осторожно и пугливо вытягивая вперед свою безобразную бугроватую голову – и как раз такой, каким представляли его знающие. Он был худощав, хорошего роста, почти такого же, как Иисус, который слегка сутулился от привычки думать при ходьбе и от этого казался ниже; и достаточно крепок силою был он, по-видимому, но зачем-то притворялся хилым и болезненным и голос имел переменчивый: то мужественный и сильный, то крикливый, как у старой женщины, ругающей мужа, досадно-жидкий и неприятный для слуха: и часто слова Иуды хотелось вытащить из своих ушей, как гнилые, шероховатые занозы. Короткие рыжие волосы не скрывали странной и необыкновенной формы его черепа: точно разрубленный с затылка двойным ударом меча и вновь составленный, он явственно делился на четыре части и внушал недоверие, даже тревогу: за таким черепом не может быть тишины и согласия, за таким черепом всегда слышится шум кровавых и беспощадных битв. Двоилось также и лицо Иуды: одна сторона его, с черным, остро высматривающим глазом была живая, подвижная, охотно собиравшаяся в многочисленные кривые морщинки. На другой же не было морщин, и была она мертвенно-гладкая, плоская и застывшая: и хотя по величине она равнялась первой, но казалась огромною от широко открытого слепого глаза. Покрытый белесой мутью, не смыкающейся ни ночью, ни днем, он одинаково встречал и свет и тьму; но оттого ли, что рядом с ним был живой и хитрый товарищ, не верилось в его полную слепоту. Когда в припадке робости или волнения Иуда закрывал свой живой глаз и качал головой, этот качался вместе с движениями головы и молчаливо смотрел. Даже люди, совсем лишенные проницательности, ясно понимали, глядя на Искариота, что такой человек не может принести добра, а Иисус приблизил его и даже рядом с собою – рядом с собою посадил Иуду.

Брезгливо отодвинулся Иоанн, любимый ученик, и все остальные, любя учителя своего, неодобрительно потупились. А Иуда сел – и, двигая головой направо и налево, тоненьким голоском стал жаловаться на болезни, на то, что у него болит грудь по ночам, что, всходя на горы, он задыхается, а стоя у края пропасти, испытывает головокружение и едва удерживается от глупого желания броситься вниз. И многое другое безбожно выдумывал он, как будто не понимая, что болезни приходят к человеку не случайно, а родятся от несоответствия поступков его с заветами предвечного. Потирал грудь широкою ладонью и даже кашлял притворно этот Иуда из Кариота при общем молчании и потупленных взорах.

Иоанн, не глядя на учителя, тихо спросил Петра Симонова, своего друга:

– Тебе не наскучила эта ложь? Я не могу дольше выносить ее и уйду отсюда.

Петр взглянул на Иисуса, встретил его взор и быстро встал.

– Подожди! – сказал он другу.

Еще раз взглянул на Иисуса, быстро, как камень, оторванный от горы, двинулся к Иуде Искариоту и громко сказал ему с широкой и ясной приветливостью:

– Вот и ты с нами, Иуда.