Картины айвазовского с названиями и описанием. Иван Айвазовский — самая дорогая картина, секретные краски и другие любопытные факты

Айвазовский Иван Константинович, часть1 (1817 - 1900)

И.Н. Крамской утверждал, что Айвазовский «есть звезда первой величины во всяком случае и не только у нас, а в истории искусства вообще».
П.М. Третьяков, желая купить для своей галереи картину, писал художнику: «…Дайте мне вашу волшебную воду такою, которая вполне бы передала Ваш бесподобный талант».
В живописи Айвазовский был, прежде всего, поэтом. О себе художник говорил: «Сюжет картины слагается у меня в памяти, как сюжет стихотворения у поэта, сделав набросок на клочке бумаги, я приступаю к работе и до тех пор не отхожу от полотна, пока не выскажусь на нем моей кистью».
За свою долгую жизнь он написал до 6000 произведений. Лучшие из них вошли в сокровищницу мировой культуры. Его картины находятся во многих галереях мира

Портрет художника Ивана Константиновича Айвазовского
1841
Холст, масло 72 x 54,2

Москва

Иван (Ованес) Константинович Айвазовский родился 17 (30) июля 1817 года в Феодосии. Предки Айвазовского в XVIII веке переселились из Западной (Турецкой) Армении на юг Польши. В начале XIX века торговец Константин (Геворг) Гайвазовский перебрался из Польши в Феодосию. После постигшей Феодосию эпидемии чумы в 1812 году, семье Гайвазовских жилось нелегко. Содержать семью, в которой были две дочери и три сына, помогала жена Константина Рипсиме, искусная вышивальщица.

Начальное образование Айвазовский получил в армянской приходской школе, а затем окончил Симферопольскую гимназию, в которую его помог определить городской архитектор Кох. В 1833 году при содействии феодосийского градоначальника А. Казначеева Айвазовский отправился в Петербург, и по представленным детским рисункам он был зачислен в Академию художеств в пейзажный класс профессора М. Н. Воробьева. Затем учился в батальном классе у А. Зауервейда и недолгое время у приглашенного из Франции мариниста Ф. Таннера.

Уже в 1835 году за “Этюд воздуха над морем” ему была присуждена серебряная медаль второго достоинства. В 1837 году за три морских вида и в особенности за картину “Штиль” ему присуждают Первую золотую медаль и сокращают академический курс на два года с условием, чтобы за это время он написал пейзажи ряда крымских городов. В результате поездки в Крым появились виды Ялты, Феодосии, Севастополя, Керчи и картины “Лунная ночь в Гурзуфе” (1839), “Буря”, “Морской берег” (1840).

Айвазовский И.К. Лунная ночь в Крыму. Гурзуф.
1839
Сумский художественный музей

«Морской берег»
1840
Холст, масло. 42.8 x 61.5 см
Государственная Третьяковская галерея

Ветряная мельница на берегу моря»
1837
Холст, масло 67 х 96

Санкт-Петербург

Берег моря ночью
1837
47 х 66 см
Холст, масло
Романтизм, реализм
Россия
Феодосия. Феодосийская картинная галерея им. И. К.

Керчь
1839

В 1839 году Айвазовский принял участие как художник в военно-морском походе к берегам Кавказа. На борту корабля он знакомится с М. П. Лазаревым, В. А. Корниловым, П. С. Нахимовым, В. Н. Истоминым, получает возможность изучить конструкции военных кораблей. Создает первое батальное полотно — “Высадка десанта у Субаши”.

«Десант Н.Н. Раевского у Субаши»
1839
Холст, масло. 66 x 97 см
Самарский художественный музей
Там же он познакомился с разжалованными в рядовые декабристами М. М. Нарышкиным, А. И. Одоевским, Н. Н. Лорером, которые принимали участие в деле при Субаши. Крымские работы художника успешно экспонировались на выставке в Академии художеств, и в качестве поощрения И. К. Айвазовскому была предоставлена командировка в Италию.

«Морское сражение при Наварине (2 октября 1827)»
1846
Холст, масло 222 х 234

Санкт-Петербург

«Морское сражение при Выборге 29 июня 1790 года»
1846
Холст, масло. 222 x 335 см
Высшее военно-морское инженерное училище им. Ф.Э.Дзержинского

«Морское сражение при Ревеле (9 мая 1790)»
1846
Холст, масло 222 х 335
Военно-морское училище им. Ф. Э. Дзержинского
Санкт-Петербург
Россия

В 1840 году Айвазовский отправляется в Италию. Там он знакомится с яркими деятелями русской литературы, искусства, науки — Гоголем, Александром Ивановым, Боткиным, Панаевым. В это же время, в 1841 году, фамилию Гайвазовский художник изменил на Айвазовский.

Лазоревый грот. Неаполь
1841
74 х 100 см
Холст, масло
Романтизм, реализм
Россия
Донецк. Донецкий художественный музей,

Вид на Венецианскую лагуну
1841 76х118

Деятельность художника в Риме начинается с изучения и копирования произведений мастеров прошлого, он много работает над натурными этюдами. В одном из писем Айвазовский говорил: “Я, как пчела, собираю мед из цветника”. На протяжении всей жизни он возвращался к пейзажам Италии, гармоничное сосуществование человека и моря в этой стране запечатлелось в его памяти как образец красоты. Айвазовский создал в Италии около пятидесяти крупных картин. Успех художнику принесли романтические морские пейзажи “Буря”, “Хаос”, “Неаполитанский залив лунной ночью” (1839) и другие. Его картину “Хаос” приобрел Ватиканский музей. Папа Григорий XVI наградил художника золотой медалью. Талант художника признают ценители искусства и коллеги. А. Иванов отмечает способности Айвазовского в изображении моря, гравер Ф. Иордан утверждает, что Айвазовский — первооткрыватель жанра морской живописи в Риме.

«Хаос. Сотворение мира»
1841
Холст, масло 106 х 75
Музей армянской конгрегации мхитаристов
Венеция. Остров св. Лазаря

«Неаполитанский залив»
1841
Холст, масло 73 х 108

Вид Константинополя при вечернем освещении
1846 120х189,5

«Вид Константинополя при лунном освещении»
1846
Холст, масло 124 х 192
Государственный Русский музей
Санкт-Петербург
Россия

1850
Холст, масло 121 х 190

Феодосия

«Неаполитанский залив в лунную ночь»
1892
Холст, масло 45 х 73
Собрание А. Шагиняна
Нью-Йорк

В 1843 году начинается путешествие художника с выставкой картин по Европе. “Рим, Неаполь, Венеция, Париж, Лондон, Амстердам удостоили меня самыми лестными поощрениями”, — вспоминал Айвазовский. Одно из них — звание академика, присужденное Академией художеств Амстердама. Как единственный представитель русского искусства, он участвовал в международной выставке, организованной в Лувре. Десять лет спустя он первым из иностранных художников стал кавалером ордена Почетного легиона.

«Кораблекрушение»
1843
Холст, масло 116 х 189
Феодосийская картинная галерея им. И. К. Айвазовского
Феодосия
Россия

В 1844 году, на два года раньше намеченного срока, Айвазовский вернулся в Россию. По возвращении на родину Петербургская Академия художеств удостаивает его звания академика. Военно-морское ведомство присудило ему почетное звание художника Главного морского штаба с правом ношения адмиралтейского мундира и поручило “обширный и сложный заказ” — написать все русские военные порты на Балтийском море. В течение зимних месяцев 1844 — 1845 гг. Айвазовский выполнил правительственный заказ и создал еще ряд прекрасных марин.

«Русская эскадра на Севастопольском рейде»
1846
Холст, масло. 121 x 191 см
Государственный Русский музей

В 1845 году вместе с экспедицией Ф. П. Литке Айвазовский побывал у берегов Турции и Малой Азии. Во время этого плавания он сделал большое количество рисунков карандашом, служивших ему в течение многих лет материалом для создания картин, которые он всегда писал в мастерской. Возвратившись из экспедиции, Айвазовский уезжает в Феодосию. “Это чувство или привычка, моя вторая натура. Зиму я охотно провожу в Петербурге, — писал художник, — но чуть повеет весной, на меня нападает тоска по родине — меня тянет в Крым, к Черному морю”.

Вид Феодосии
1845
70 х 96 см
Холст, масло
Романтизм, реализм
Россия
Ереван. Государственная картинная галерея Армении

Феодосия. Восход солнца
1852 60х90

В Феодосии художник построил на берегу моря дом-студию и окончательно обосновался здесь. Зимой он обычно бывал со своими выставками в Петербурге и других городах России, иногда выезжал за границу. В течение своей долгой жизни Айвазовский совершил ряд путешествий: несколько раз побывал в Италии, Париже и других европейских городах, работал на Кавказе, плавал к берегам Малой Азии, был в Египте, а в конце жизни, в 1898 году, совершил путешествие в Америку. Во время морских плаваний он обогащал свои наблюдения, а в его папках накапливались рисунки. Художник говорил о своем творческом методе: “Человек, не одаренный памятью, сохраняющей впечатления живой природы, может быть отличным копировальщиком, живым фотографическим аппаратом, но истинным художником — никогда. Движения живых стихий — неуловимы для кисти: писать молнию, порыв ветра, всплеск волны — немыслимо с натуры. Сюжет картины слагается у меня в памяти, как сюжет стихотворения у поэта...”.

Встреча рыбаков на берегу Неаполитанского залива 1842 58х85
«Встреча рыбаков»
Холст, масло. 58 x 85 см
Государственная Третьяковская галерея

«Гондельер на море ночью»
1843
Холст, масло 73 х 112
Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан
Казань
Россия

«Венецианская лагуна. Вид на остров Сан-Джоржо»
1844
Дерево, масло. 22.5 x 34.5 см
Государственная Третьяковская галерея

Мельница на берегу моря 1851 50х57

«Восход солнца в Феодосии»
1855
Холст, масло 82 х 117

Ереван

«Георгиевский монастырь. Мыс Фиолент»
1846
Холст, масло 122,5 х 192,5
Феодосийская картинная галерея им. И. К. Айвазовского
Феодосия

Вид Одессы в лунную ночь
1846
122 х 190 см
Холст, масло
Романтизм, реализм
Россия

«Вид Одессы с моря»
1865
Холст, масло 45 х 58
Государственная картинная галерея Армении
Ереван

Живопись Айвазовского сороковых-пятидесятых годов отмечена сильным воздействием романтических традиций К. П. Брюллова, сказавшихся на живописном мастерстве художника. Подобно Брюллову, он стремится к созданию грандиозных красочных полотен. Очень ярко это отразилось в батальной картине “Чесменский бой”, написанной им в 1848 году, посвященной выдающемуся морскому сражению. Бой изображен в ночное время. В глубине бухты видны горящие корабли турецкого флота, один из них — в момент взрыва. Охваченные огнем и дымом, в воздух летят обломки корабля, превратившегося в пылающий костер. На переднем плане, темным силуэтом высится флагман русского флота, к которому, салютуя, подходит шлюпка с командой лейтенанта Ильина, взорвавшего свой брандер среди турецкой флотилии. На воде можно различить обломки турецких судов с группами матросов, взывающих о помощи, и другие детали.

«Чесменский бой 25-26 июня 1770 года»
1848
Холст, масло 220 х 188
Феодосийская картинная галерея им. И. К. Айвазовского
Феодосия

Смотр Черноморского флота в 1849 г.
1886 131х249

«Бриг Меркурий, атакованный двумя турецкими кораблями»
1892
Холст, масло

«Бриг «Меркурий» после победы над двумя турецкими судами, встречается с русской эскадрой»
1848
Холст, масло 123 х 190
Государственный Русский музей
Санкт-Петербург

«Буря на море ночью»
1849
Холст, масло 89 х 106
Дворцы-музеи и парки Петродворца
Петергоф, Ленинградская область

Вклад Айвазовского в батальную живопись значителен. Он запечатлел эпизоды Севастопольской обороны, неоднократно обращался к героическим подвигам русского военно-морского флота: “Каждая победа наших войск на суше или на море, — писал художник, — радует меня, как русского в душе, и дает мысль, как художнику изобразить ее на полотне...”.

«Буря»
1850
Холст, масло 82 х 117
Государственная картинная галерея Армении
Ереван

Айвазовский был последним и самым ярким представителем романтического направления в русской живописи. Его лучшими романтическими произведениями второй половины 40 — 50-х годов являются: “Буря на Черном море” (1845), “Георгиевский монастырь” (1846), “Вход в Севастопольскую бухту” (1851).

Вход в Севастопольскую бухту 1852

Вид Константинополя при лунном освещении
1846
124 х 192 см
Холст, масло
Романтизм, реализм
Россия
Санкт-Петербург. Государственный Русский музей

Вид Леандровой башни в Константинополе
1848
Холст, масло
58 х 45,3
Третьяковская галерея

Крупнейший маринист в русской живописи XIX века И.К.Айвазовский много путешествовал и часто включал в свои морские пейзажи изображения известных архитектурных сооружений. Запечатленная на картине Леандрова (Девичья) башня была построена в XII веке на небольшой скале у входа в пролив Стамбульской гавани и издавна служила маяком и местом швартовки кораблей. В качестве маяка она используется и поныне. Башня возвышается на фоне золотистого неба, лучи заходящего солнца окрашивают поверхность морской воды в перламутровые тона, а вдали проступают силуэты построек древнего города. Мягкий солнечный свет романтизирует созданный художником пейзаж.

«Лунная ночь»
1849
Холст, масло 123 х 192
Государственный Русский музей
Санкт-Петербург

Закат на море
1856
121,5х188

«Ночь в Крыму. Вид на Аюдаг»
1859
Холст, масло 63 х 83
Одесский художественный музей
Одесса

Буря
1857
100х49

Пятидесятые годы связаны с Крымской войной 1853 — 1856 годов. Как только до Айвазовского дошла молва о Синопской битве, он сейчас же поехал в Севастополь, расспросил участников сражения обо всех обстоятельствах дела. Вскоре в Севастополе были выставлены две картины Айвазовского, изображающие Синопский бой ночью и днем. Адмирал Нахимов, высоко оценив труд Айвазовского, особенно ночной бой, сказал: “Картина чрезвычайно верно сделана”.

«Синопский бой (дневной вариант)»
1853
Холст, масло

«Синопский бой 18 ноября 1853 года (ночь после боя)»
1853
Холст, масло. 220 x 331 см
Центральный военно-морской музей

Захват пароходом «Россия» турецкого военного транспорта «Мессина» на Чёрном море 13 декабря 1877 года

Бой парохода «Веста» с турецким броненосцем «Фехти-Буленд» в Чёрном море 11 июля 1877 года

В творчестве Айвазовского можно встретить картины на самые разнообразные темы, например, изображения природы Украины. Он любил беспредельные украинские степи и вдохновенно изображал их в своих произведениях (“Чумацкий обоз” (1868), “Украинский пейзаж” (1868)), близко подойдя при этом к пейзажу мастеров русского идейного реализма. В этой привязанности к Украине сыграла свою роль близость Айвазовского к Гоголю, Шевченко, Штернбергу.

Чумаки на отдыхе
1885

Обоз в степи

«Украинский пейзаж с чумаками при луне»
1869
Холст, масло. 60 x 82 см
Государственная Третьяковская галерея

Ветряные мельницы в украинскойСтепи при закате солнца
1862 51х60

«Отара овец в бурю»
1861
Холст, масло 76 х 125
Собрание А. Шагиняна
Нью-Йорк

Окрестности Ялты ночью
1866

Окрестности Ялты
1863
20,2х28

Буря на Северном море
1865 269х195

Заход солнца на море
1866

Лунная ночь на Босфоре
1894 49,7х75,8

После бури. Восход луны
1894 41х58

«Вид моря с гор при закате солнца»
1864
Холст, масло 122 х 170
Государственный Русский музей
Санкт-Петербург

«Всемирный потоп»
1864
Холст, масло 246,5 х 369
Государственный Русский музей
Санкт-Петербург

«Гибель Помпеи»
1889
Холст, масло 128 х 218
Ростовский областной музей изобразительных искусств
Ростов
продолжение следует...

Http://gallerix.ru/album/aivazovsky
http://www.artsait.ru/art/a/aivazovsky/main.htm

Море и Айвазовский вот уже полтора века - синонимы. Говорим «Айвазовский» - представляем море, а увидев морской закат или шторм, парусник или пенящийся прибой, штиль или морской бриз, произносим: «Чистый Айвазовский!»

Не узнать Айвазовского трудно. Но сегодня «Артхив» покажет вам Айвазовского редкого и малоизвестного. Айвазовского неожиданного и непривычного. Айвазовского, которого вы, возможно, даже не сразу узнаете. Короче, Айвазовского без моря.

Зимний пейзаж. Иван Константинович Айвазовский, 1880-е

Это графические автопортреты Айвазовского. Пожалуй, тут он неузнаваем. И больше похож не на собственные живописные изображения (смотрите ниже), а на доброго своего приятеля, вместе с которым в молодости колесил по Италии, - Николая Васильевича Гоголя. Автопортрет слева - ни дать ни взять Гоголь, сочиняющий «Мертвые души» за заваленным черновиками столом.

Еще занятнее - автопортрет справа. Почему не с палитрой и кистями, а со скрипкой? Потому что скрипка много лет была Айвазовскому верной подругой. Никто не помнил, кто подарил ее 10-летнему Ованнесу, мальчику из многодетной и бедной семьи армянских переселенцев в Феодосии. Разумеется, нанять учителя родителям было не по карману. Но это и не понадобилось. Ованнеса выучили играть странствующие музыканты на феодосийском базаре. Слух у него оказался великолепный. Айвазовский мог подобрать по слуху любой напев, любую мелодию.

Скрипку начинающий художник привез с собой в Петербург, играл «для души». Нередко в гостях, когда Ованнес завел полезные знакомства и начал бывать в свете, его просили сыграть на скрипке. Обладая покладистым характером, Айвазовский никогда не отказывался. В биографии композитора Михаила Глинки, написанной Всеволодом Успенским, есть такой фрагмент: «Однажды у Кукольника Глинка встретился с учеником Академии художеств Айвазовским. Он мастерски пел дикую крымскую песню, сидя по-татарски на полу, раскачиваясь и придерживая у подбородка скрипку. Татарские напевы Айвазовского очень понравились Глинке, его воображение с юности привлекал восток… Два напева вошли со временем в лезгинку, а третий - в сцену Ратмира в третьем акте оперы «Руслан и Людмила»».

Скрипку Айвазовский будет брать с собой всюду. На кораблях Балтийской эскадры его игра развлекала матросов, скрипка пела им о теплых морях и лучшей жизни. В Петербурге, впервые увидев свою будущую жену Юлию Гревс на светском приеме (она была всего лишь гувернанткой хозяйских малышей), Айвазовский не решился представиться - вместо этого он снова возьмет в руки скрипку и затянет серенаду на итальянском.

Интересный вопрос: почему на рисунке Айвазовский не упирает скрипку в подбородок, а держит ее наподобие виолончели? Биограф Юлия Андреева объясняет эту особенность так: «По многочисленным свидетельствам современников, скрипку он держал на восточный манер, уперев ее в левое колено. Таким образом он мог одновременно играть и петь».

Автопортрет Ивана Айвазовского, 1874 год

А этот автопортрет Айвазовского просто для сравнения: в отличие от не столь широко известных предыдущих, читателю он наверняка знаком. Но если на первых Айвазовский напомнил Гоголя, то на этом, с холеными бакенбардами - Пушкина. Кстати, именно такого мнения была и Наталья Николаевна, жена поэта. Когда чете Пушкиных на выставке в Академии художеств представили Айвазовского, Наталья Николаевна любезно заметила, что художник своим обликом очень напоминает ей портреты молодого Александра Сергеевича.

Петербург. Переправа через Неву. Иван Константинович Айвазовский, 1870-е

При первой (а если отбросить легенды - то и единственной) встрече Пушкин задал Айвазовскому два вопроса. Первый - при знакомстве более чем предсказуемый: откуда художник родом? А вот второй - неожиданный и даже несколько фамильярный. Пушкин спросил Айвазовского, не мерзнет ли он, южный человек, в Петербурге? Знал бы Пушкин, насколько оказался прав. Все зимы в Академии художеств юный Ованнес и вправду катастрофически мерз.

По холлам и классам гуляют сквозняки, преподаватели кутают в пуховые платки спины. У 16-летнего Ованнеса Айвазовского, принятого в класс профессора Максима Воробьева, от холода немеют резвые пальцы. Он зябнет, кутается в совсем не греющую, испачканную краской куртку, все время кашляет.

Особенно трудно по ночам. Траченное молью одеяло не позволяет согреться. Все члены сковывает озноб, зуб не попадает на зуб, отчего-то особенно мерзнут уши. Когда холод не дает уснуть, студент Айвазовский вспоминает Феодосию и теплое море.

Штаб-лекарь Оверлах строчит президенту Академии Оленину рапорты о неудовлетворительном здоровье Ованнеса: «Академист Айвазовский, был переведен несколько лет пред сим в Санкт-Петербург из южного края России и именно из Крыма, с самого пребывания его здесь всегда чувствовал себя нездоровым и многократно уже пользуем был мною в академическом лазарете, страдая, как прежде сего, так и ныне, грудною болью, сухим кашлем, одышкою при восхождении по лестницам и сильным биением сердца».

Не потому ли и «Переправа через Неву», редкий для творчества Айвазовского петербургский пейзаж, выглядит так, что зубы сводит от воображаемого холода? Он написан в 1877-м, Академия давным-давно позади, а ощущение пронизывающей стужи Северной Пальмиры - осталось. Вздыбились гигантские льдины на Неве. Сквозь холодные мглистые краски пурпурного неба проступает Адмиралтейская игла. Холодно крошечным людям в повозке. Зябко, тревожно - но и весело. И кажется, так много нового, неизвестного, интересного - там, впереди, за пеленой заиндевевшего воздуха.

Предательство Иуды. Иван Константинович Айвазовский, 1834

Государственный Русский музей в Санкт-Петербурге бережно хранит эскиз Айвазовского «Предательство Иуды». Он выполнен на серой бумаге белилами и итальянским карандашом. В 1834-м Айвазовский готовил картину на библейскую тему по заданию Академии. Ованнес был по натуре довольно скрытен, любил работать в одиночестве и совершенно не постигал, как это его кумир Карл Брюллов в состоянии писать при любом скоплении народа.

Айвазовский, напротив, для работы предпочитал уединение, поэтому когда предъявил товарищам по академии «Предательство Иуды», оно оказалось для них полной неожиданностью. Многие просто не могли поверить, что 17-летний провинциал всего лишь на втором году обучения способен на такое.

И тогда его недоброжелатели придумали объяснение. Ведь пропадает же Айвазовский все время у коллекционера и мецената Алексея Романовича Томилова? А у того в собрании и Брюллов есть, и Пуссен, и Рембрандт, и мало ли еще кто. Наверняка хитромудрый Ованнес просто скопировал там картину какого-нибудь малоизвестного в России европейского мастера и выдал за свою.

К счастью для Айвазовского, президент Академии художеств Алексей Николаевич Оленин оказался о «Предательстве Иуды» другого мнения. Оленина настолько впечатлило мастерство Ованнеса, что он удостоил его высокой милости - пригласил погостить у него в усадьбе Приютино, где бывали Пушкин и Крылов, Боровиковский и Венецианов, Кипренский и братья Брюлловы. Честь для начинающего академиста неслыханная.

Восточная сцена. Кофейня у мечети Ортакей в Константинополе. Иван Константинович Айвазовский, 1846

К 1845 году 27-летнему Айвазовскому, чьи морские пейзажи уже гремят по всей Европе от Амстердама до Рима, отдают дань уважения и в России. Он получает «Анну на шею» (орден святой Анны 3-й степени), звание академика, 1500 десятин земли в Крыму в 99-летнее пользование и главное - официальный военно-морской мундир. Морское министерство за заслуги перед Отечеством назначает Айвазовского первым живописцем Главного Морского штаба. Теперь Айвазовского обязаны пропускать во все русские порты и на все корабли, куда бы только он ни пожелал попасть. А весной 1845 года по настоянию великого князя Константина Николаевича художника включили в состав морской экспедиции адмирала Литке в Турцию и Малую Азию.

К тому моменту Айвазовский уже исколесил всю Европу (в его заграничном паспорте больше 135 виз, и таможенники устали доклеивать туда новые страницы), но на землях османов еще не бывал. Впервые он видит Хиос и Патмос, Самос и Родос, Синоп и Смирну, Анатолию и Левант. А больше всего его впечатлил Константинополь: «Вояж мой, - писал Айвазовский, - с его императорским высочеством Константином Николаевичем был чрезвычайно приятный и интересный, везде я успел набросать этюды для картин, особенно в Константинополе, от которого я в восхищении. Вероятно, нет ничего в мире величественнее этого города, там забывается и Неаполь, и Венеция».

«Кофейня у мечети Ортакей» - один из константинопольских видов, написанных Айвазовским после этой первой поездки. Вообще, отношения Айвазовского с Турцией - долгая и непростая история. Он будет посещать Турцию еще не раз. Художника очень ценили турецкие правители: в 1856-м султан Абдул-Меджид I отметил его орденом «Нитшан Али» 4-й степени, в 1881-м султан Абдул-Хамид II - алмазной медалью. Но между этими наградами была и русско-турецкая война 1877 года, во время которой снарядом был частично разрушен дом Айвазовского в Феодосии. Однако знаменательно, что мирный договор между Турцией и Россией подписывался в зале, украшенном картинами Айвазовского. Бывая в Турции, Айвазовский особенно тепло общался с живущими в Турции армянами, те уважительно звали его Айваз-эфенди. А когда в 1890-е годы турецкий султан учинит чудовищную резню, в которой погибнут тысячи армян, Айвазовский демонстративно швырнет османские награды в море, сказав, что то же самое советует сделать султану с его картинами.

«Кофейня у мечети Ортакей» Айвазовского - идеальный образ Турции. Идеальный - потому что мирный. Расслабленно восседая на расшитых подушках и погрузившись в созерцание, турки пьют кофе, вдыхают кальянный дым, внимают ненавязчивым мелодиям. Струится расплавленный воздух. Время протекает меж пальцев, как песок. Никто никуда не спешит - незачем спешить: все нужное для полноты бытия уже сосредоточено в настоящем моменте.

Ветряные мельницы в украинской степи при закате солнца. Иван Константинович Айвазовский, 1862

Нельзя сказать, что Айвазовский в пейзаже «Ветряные мельницы в украинской степи…» неузнаваем. Пшеничное поле в закатных лучах - почти как зыблющаяся поверхность моря, а мельницы - те же фрегаты: у одних ветер надувает паруса, у других - вращает лопасти. Где и, главное, когда Айвазовский мог отвлечься от моря и заинтересоваться украинской степью?

Возвращение со свадьбы. Иван Константинович Айвазовский, 1891

Чумаки на отдыхе. Иван Константинович Айвазовский, 1885

Возможно, когда на короткое время перевез свою семью из Феодосии в Харьков? Причем не праздно перевез, а спешно эвакуировал. В 1853 году Турция объявила войну России, в марте 1854-го к ней присоединились Англия и Франция - началась Крымская война. В сентябре неприятель был уже в Ялте. Айвазовскому нужно было срочно спасать родных - жену, четырех дочек, старую мать. «С душевным прискорбием, - сообщал художник одному из корреспондентов, - мы должны были выехать из милого нашего Крыма, оставив все свое состояние, приобретенное своими трудами в продолжение пятнадцати лет. Кроме своего семейства, матушки 70 лет, должен был взять с собой и всех родных, мы и остановились в Харькове, как ближайшем городе к югу и недорогом для скромной жизни».

Биограф пишет, что и на новом месте жена Айвазовского Юлия Гревс, до этого активно помогавшая мужу в Крыму в его археологических раскопках и этнографических изысканиях, «пыталась увлечь Айвазовского археологией или сценками малороссийского быта». Ведь Юлия так хотела, чтобы муж и отец оставался с семьей подольше. Не вышло: Айвазовский помчался в осажденный Севастополь. Несколько дней под бомбардировками он с натуры писал морские бои, и лишь специальный приказ вице-адмирала Корнилова вынудил бесстрашного художника оставить театр военных действий. Тем не менее в наследии Айвазовского довольно много этнографически-жанровых сценок и украинских пейзажей: «Чумаки на отдыхе», «Свадьба на Украине», «Зимняя сцена в Малороссии» и другие.

Портрет сенатора Александра Ивановича Казначеева, предводителя дворянства Таврической губернии. Иван Константинович Айвазовский, 1848

Портретов Айвазовский оставил сравнительно мало. Но вот этого господина он писал не раз. Впрочем, и неудивительно: Александра Ивановича Казначеева художник считал «вторым отцом». Когда Айвазовский был еще мал, Казначеев служил феодосийским градоначальником. В конце 1820-х годов ему все чаще стали поступать жалобы: в городе кто-то шалит - разрисовывает заборы и беленые известкой стены домов. Градоначальник поехал осмотреть художества. На стенах красовались фигуры солдат, моряков и силуэты кораблей, наведенные самоварным углем, - нужно сказать, весьма и весьма правдоподобные. Через некоторое время городской архитектор Кох сообщил Казначееву, что вычислил автора этих «граффити». Это был 11-летний Ованнес, сын базарного старосты Геворка Гайвазовского.

«Рисуешь ты прекрасно, - согласился, встретившись с «преступником», Казначеев, - но почему на чужих заборах?!» Впрочем, он сходу понял: Айвазовские так бедствуют, что не могут купить сыну принадлежности для рисования. И Казначеев сделал это сам: вместо наказания он подарил Ованнесу стопку хорошей бумаги и ящик красок.

Ованнес стал бывать в доме градоначальника, подружился с его сыном Сашей. И когда в 1830 году Казначеев стал губернатором Таврии, он забрал Айвазовского, превратившегося в члена семьи, в Симферополь, чтобы там мальчик мог выучиться в гимназии, а еще три года спустя приложил все усилия, чтобы Ованнеса зачислили в Императорскую Академию художеств.

Когда выросший и прославившийся Айвазовский навсегда вернется жить в Крым, он будет поддерживать дружеские отношения с Александром Ивановичем. И даже в каком-то смысле станет подражать своему «названному отцу», усиленно опекая бедных и обездоленных и основав «Общую мастерскую» - художественную школу для местной талантливой молодежи. А еще Айвазовский по собственноручному проекту и за личные средства возведет в честь Казначеева в Феодосии фонтан.

Караван в оазисе. Египет. Иван Константинович Айвазовский, 1871

17 ноября 1869 года был открыт для судоходства Суэцкий канал. Проложенный через египетские пустыни, он соединил Средиземное и Красное моря и стал условной границей между Африкой и Евразией. Пропустить такое событие любознательный и все еще жадный до впечатлений 52-летний Айвазовский не мог. Он приехал в Египет в составе русской делегации и стал первым в мире маринистом, написавшим Суэцкий канал.

«Те картины, в которых главная сила - свет солнца… надо считать лучшими», - был всегда убежден Айвазовский. А как раз солнца-то в Египте было в избытке - только работай. Пальмы, пески, пирамиды, верблюды, далекие пустынные горизонты и «Караван в оазисе» - все это осталось на картинах Айвазовского.

А еще художник оставил занятные воспоминания о первой встрече русской песни и египетской пустыни: «Когда русский пароход входил в Суэцкий канал, шедший впереди его пароход французский сел на мель, и пловцы принуждены были переждать, покуда тот снимется. Эта остановка длилась часов пять.

Была прекрасная лунная ночь, придававшая какую-то величавую красоту пустынным берегам древней страны фараонов, отторгнутой каналом от азиатского берега.

Чтобы сократить время, пассажиры русского парохода устроили импровизированный вокальный концерт: г-жа Киреева, обладая прекрасным голосом, приняла на себя обязанности запевалы, стройный хор подхватывал…

И вот на берегах Египта зазвучала песня о «матушке Волге», о «темном лесе», о «чистом поле» и понеслась по волнам, осеребренным луною, ярко светившей на рубеже двух частей света…»

Католикос Хримян в окрестностях Эчмиадзина. Иван Константинович Айвазовский, 1895

Портрет брата художника Габриэла Айвазяна. Иван Константинович Айвазовский, 1883

Крещение армянского народа. Григор-просветитель (IV в.) Иван Константинович Айвазовский, 1892

Возможно, кому-то будет в новинку узнать, что Иван Константинович Айвазовский был истинным ревнителем Армянской апостольской церкви, одной из древнейших, кстати, христианских церквей. Армянская христианская община была и в Феодосии, а Синод располагался в «сердце Армении» - городе Эчмиадзине.

Старший брат Айвазовского Саргис (Габриэл) стал монахом, потом архиепископом и выдающимся армянским просветителем. Для самого же художника его религиозная принадлежность отнюдь не была пустой формальностью. О самых важных событиях своей жизни, например о свадьбе, он ставил в известность Эчмиадзинский Синод: «Женился 15 августа 1848 года на Джулии, дочери Якова Гревса, англичанина-лютеранина, однако венчался в армянской церкви и с условием, что дети мои от этого брака тоже будут крещены в армянской святой купели».

Когда семейная жизнь разладится, Айвазовскому придется там же испрашивать позволения на расторжение брака.

В 1895 году в Феодосию к Айвазовскому приезжает высокий гость - каталикос Хримян, глава Армянской церкви. Айвазовский возил его в Старый Крым, где на месте разрушенных церквей он возвел новую и даже написал для нее алтарный образ. На торжественном обеде на 300 человек в Феодосии католикос пообещал художнику: «Я, Хримян Айрик, в одной руке - крест, в другой - Библия, буду молиться за тебя и за мой бедный армянский народ». В этом же году вдохновленный Айвазовский напишет картину «Католикос Хримян в окрестностях Эчмиадзина».

Через пять лет 82-летнего Айвазовского не станет. Его могилу на подворье древнего храма украшает надпись на армянском языке: «Рожденный смертным, оставил по себе бессмертную память».

Анна Никитична Бурназян-Саркизова, вторая жена И.К. Айвазовского. Иван Константинович Айвазовский, 1882

Было бы несправедливо по отношению к читателю окончить наш рассказ о картинах Айвазовского, где отсутствует море, фактом смерти художника. Тем более, затронув многие важные биографические вехи, мы так и не поговорили о любви.

Когда Айвазовскому было ни много ни мало 65 лет, он влюбился. Причем влюбился совсем по-мальчишески - с первого взгляда и в обстоятельствах, меньше всего располагавших к романтике. Он ехал в экипаже по улицам Феодосии и пересекся с похоронной процессией, в составе которой шла затянутая в черное молодая прекрасная женщина. Художник считал, что в родной Феодосии всех знает по именам, но ее он как будто видел впервые и даже не догадывался, кем она приходится покойному - дочкой, сестрой, женой. Навел справки: оказалось - вдовой. 25 лет. Зовут Анна Саркизова, в девичестве Бурназян.

Покойный муж оставил Анне имение с дивным садом и великим богатством для Крыма - источником с пресной водой. Вполне состоятельная, самодостаточная женщина, к тому же на 40 лет моложе Айвазовского. Но когда художник, трепеща и не веря в возможное счастье, сделал ей предложение, Саркизова приняла его.

Год спустя Айвазовский признавался другу в письме: «Минувшим летом я вступил в брак с одной госпожой, вдовой-армянкой. Ранее с нею знаком не был, да вот о добром ее имени слышал премного. Жить теперь мне стало спокойно и счастливо. С первой женой уже 20 лет не живу и не вижусь с нею вот уже 14 лет. Пять лет тому назад Эчмиадзинский синод и католикос разрешили мне развод… Только вот очень страшился связать свою жизнь с женщиной другой нации, дабы слез не лить. Сие случилось Божьей милостью, и я сердечно благодарствую за поздравления».

17 лет они проживут в любви и согласии. Как и в юности, Айвазовский будет много и невероятно продуктивно писать. И еще он успеет показать любимой океан: на 10-м году брака они поплывут в Америку через Париж, и, по легенде, эта красивая пара часто будет единственными людьми на корабле, не подверженными морской болезни. Пока большинство пассажиров, укрывшись в каютах, пережидали качку и шторм, Айвазовский и Анна безмятежно любовались морскими просторами.

После смерти Айвазовского Анна более чем на 40 лет (а доживет она до 88-ми) станет добровольной затворницей: ни гостей, ни интервью, ни тем более попыток устроить личную жизнь. Есть что-то волевое и одновременно загадочное во взгляде женщины, чье лицо наполовину скрывает газовая вуаль, так похожая на полупрозрачную поверхность воды с морских пейзажей ее великого мужа, Ивана Айвазовского.

Иван Айвазовский — гений. Его картины - подлинные шедевры. И даже не со стороны техники исполнения. На первый план здесь выходит удивительно правдивое отображение тонкого характера водной стихии. Естественно, возникает желание понять природу гениальности Айвазовского.

Любая частичка судьбы была нужным и неотрывным дополнением его таланта. В этой статье мы с вами попробуем хоть на сантиметр приоткрыть двери в удивительный мир одного из самых известных маринистов в истории - Ивана Константиновича Айвазовского.

Само собой разумеется, что живопись мирового уровня предполагает наличие большого таланта. Но особняком всегда стояли художники-маринисты. Передать эстетику «большой воды» сложно. Сложность здесь, прежде всего в том, что именно на полотнах, изображающих море, наиболее явственно ощущается фальшь.

Известные картины Ивана Константиновича Айвазовского

Самое интересное для Вас!

Семья и родной город

Отец Ивана был человеком коммуникабельным, предприимчивым и способным. Долгое время он жил в Галиции, позже перебрался в Валахию (современную Молдавию). Возможно, некоторое время он путешествовал с цыганским табором, ведь Константин говорил на цыганском. Кроме него, кстати, этот любопытнейший человек владел польским, русским, украинским, венгерским, турецким языками.

В конце концов, судьба занесла его в Феодосию, которая совсем недавно получила статус порто-франко. Город, в котором еще совсем недавно проживало 350 жителей превратился в оживленный торговый центр с населением в несколько тысяч человек.

Со всего юга Российской империи доставлялись грузы в Феодосийский порт, а обратно уходили товары из солнечной Греции и яркой Италии. Константин Григорьевич, небогатый, но предприимчивый успешно занялся торговлей и женился на армянке по имени Рипсиме. Спустя год у них родился сын Габриэл. Константин и Рипсиме были счастливы и даже начали задумывать о смене жилья - небольшой домик, построенный по приезду в город, стал тесноватым.

Но вскоре началась Отечественная война 1812 года, а вслед за ней в город пришла эпидемия чумы. В это же время в семье родился еще один сын - Григорий. Дела Константина резко пошли вниз, он разорился. Нужда была столь велика, что из дома пришлось продать почти все ценные вещи. Отец семейства занялся тяжбенными делами. Ему очень помогала любимая жена - Репсиме была искусной рукодельницей и часто ночи напролет вышивала, чтобы позже продать свои изделия и поддержать семью.

17 июля 1817 года на свет появился Ованнес, ставший известным всему миру под именем Ивана Айвазовского (фамилию он сменил только в 1841 году, но мы будем называть Ивана Константиновича так уже сейчас, все-таки прославился он как Айвазовский ). Нельзя сказать, что его детство было похоже на сказку. Семья была бедной и уже в 10 лет Ованнес пошел работать кофейню. Старший брат к тому времени уехал учиться в Венецию, а средний как раз получал образование в уездном училище.

Несмотря на работу, душа будущего художника по-настоящему цвела в прекрасном южном городе. Неудивительно! Феодосия , несмотря на все старания судьбы, не хотела лишаться своей яркости. Армяне, греки, турки, татары, русские, украинцы - мешанина традиций, нравов, языков создавали красочный фон феодосийской жизни. Но на первом плане было, конечно, море. Именно оно привносит тот самый колорит, который никому не удастся воссоздать искусственно.

Невероятная удача Вани Айвазовского

Иван был очень способным ребенком - сам выучился играть на скрипке и сам же начал рисовать. Первым его мольбертом была стена отцовского дома, вместо холста он довольствовался штукатуркой, а кисть заменял кусочек угля. Удивительного мальчика заметили сразу пара видных благодетелей. Сначала на рисунки необычного мастерства обратил внимание феодосийский архитектор Яков Христианович Кох.

Он же дал Ване первые уроки изобразительного искусства. Позже, услышав игру Айвазовского на скрипке, ним заинтересовался градоначальник Александр Иванович Казначеев. Произошла забавная история - когда Кох решился представить маленького художника Казначееву, тот оказался с ним уже знаком. Благодаря патронату Александра Ивановича, в 1830 Ваня поступает в Симферопольский лицей .

Следующие три года стали важной вехой в жизни Айвазовского. Учась в лицее, он отличался от других совершенно невообразимым талантом к рисованию. Мальчику было тяжело - сказывалась тоска по родным и, конечно, морю. Зато он сохранил старые знакомства и завел новые, не менее полезные. Сначала перевели в Симферополь Казначеева, а позже Иван стал вхож в дом Натальи Федоровны Нарышкиной. Мальчику разрешали пользоваться книгами и гравюрами, он постоянно работал, искал новые сюжеты и приемы. С каждым днем мастерство гения росло.

Знатные покровители таланта Айвазовского решили ходатайствовать о его приеме в Петербургскую Академию художеств, отослали в столицу лучшие рисунки. Просмотрев их, президент Академии Алексей Николаевич Оленин писал министру двора, князю Волконскому:

«Молодой Гайвазовский, судя по рисунку его, имеет чрезвычайное расположение к композиции, но как он, находясь в Крыму, не мог быть там приготовлен к рисованию и живописи, чтобы не только быть посланным в чужие края и учиться там без руководства, но даже и так, чтобы поступить в штатные академисты Императорской Академии художеств, ибо на основании § 2-го прибавления к установлениям ее, вступающие должны иметь не менее 14-ти лет.

Рисовать хорошо, по крайней мере, с оригиналов человеческую фигуру, чертить ордена архитектуры и иметь предварительные сведения в науках, то, дабы не лишать сего молодого человека случая и способов к развитию и усовершенствованию природных его способностей к художеству, я полагал единственным для того средством высочайшее соизволение на определение его в академию пенсионером его императорского величества с производством за содержание его и прочее 600 р. из Кабинета его величества с тем, чтобы он был привезен сюда на казенный счет».

Соизволение, которого просил Оленин, было получено когда Волконский показал рисунки лично императору Николаю. 22 июля Петербургская Академия художеств приняла на обучение нового ученика. Детство закончилось. Но Айвазовский ехал в Петербург без страха - верно чувствовал, что впереди были блистательные свершения художественного гения.

Большой город - большие возможности

Петербургский период жизни Айвазовского интересен сразу по нескольким причинам. Конечно, немаловажную роль сыграло обучение в Академии. Талант Ивана дополнялся такими нужными академическими уроками. Но в этой статье хочется прежде всего рассказать о круге общения молодого художника. Поистине, Айвазовскому всегда везло на знакомых.

В Петербург Айвазовский приехал в августе. И хотя он был наслышан о страшной питерской сырости и холодах, летом ничего этого не ощущалось. Иван целыми днями гулял по городу. По-видимому, душа художника заполняла тоску по привычному югу прекрасными видами города на Неве. Особенно Айвазовского поражал строящийся Исаакиевский собор и памятник Петру Великому. Массивная бронзовая фигура первого императора России вызывала у художника подлинное восхищение. Еще бы! Именно Петру был обязан существованием этот чудный город.

Удивительный талант и знакомство с Казначеевым сделали Ованеса любимцем публики. Причем публика эта была очень влиятельной и не раз помогала молодому дарованию. Воробьев, первый учитель Айвазовского в Академии, сразу понял, какой талант ему достался. Несомненно, этих творческих людей сближала еще и музыка - Максим Никифорович, как и его ученик, тоже играл на скрипке.

Но со временем стало очевидно, что Айвазовский перерос Воробьева. Тогда он был направлен в качестве ученика к французскому маринисту Филиппу Таннеру. Но с иностранцем Иван не сошелся характерами и по причине болезни (то ли выдуманной, то ли настоящей) ушел от него. Вместо этого он начал работать над серией картин для выставки. И следует признать, полотна он создал впечатляющие. Именно тогда, в 1835 году он получает серебряную медаль за работы «Этюд воздуха над морем» и «Вид на взморье в окрестностях Петербурга».

Но увы, столица была не только культурным центром, но и эпицентром интриг. Таннер пожаловался начальству на непокорного Айвазовского, мол, чего это его ученик во время болезни работал на себя? Николай І, известный приверженец дисциплины, лично распорядился убрать картины молодого художника с выставки. Это был очень болезненный удар.

Айвазовскому не давали хандрить - вся общественность яро воспротивилась безосновательной опале. О прощении Ивана ходатайствовали Оленин, Жуковский, придворный художник Зауервейд. Сам Крылов лично приезжал утешить Ованеса: «- Что. братец, француз обижает? Э-эх, какой же он… Ну, Бог с ним! Не горюй!..». В конце-концов справедливость восторжествовала - император простил молодого художника и распорядился выдать награду.

Во многом благодаря Зауервейду Иван смог пройти летнюю практику на кораблях Балтийского флота . Созданный всего лишь сто лет назад флот был уже грозной силой Российского государства. И, конечно, для начинающего мариниста нельзя было сыскать более нужной, полезной и приятной практики.

Писать корабли без малейшего представления об их устройстве - преступление! Иван не гнушался общаться с матросами, выполнять мелкие поручения офицеров. А по вечерам он играл для команды на своей любимой скрипке - посреди холодной Балтики было слышно чарующее звучание черноморского юга.

Обаятельный художник

Все это время Айвазовский не прекращал переписку со своим старым благодетелем Казначеевым. Именно благодаря ему Иван стал вхож в дома Алексея Романовича Томилова и Александра Аркадьевича Суворова-Рымникского, внука знаменитого полководца. На даче у Томиловых Иван даже проводил летние каникулы. Именно тогда Айвазовский познакомился с русской природой, непривычной для южанина. Но сердце художника воспринимает красоту в любом ее виде. Каждый день, проведенный Айвазовским в Питере или окрестностях, добавлял что-то новое в мироощущение будущего маэстро живописи.

В доме Томиловых собирался цвет тогдашней интеллигенции - Михаил Глинка, Орест Кипренский, Нестор Кукольник, Василий Жуковский. Вечера в такой компании были чрезвычайно интересны для художника. Старшие товарищи Айвазовского приняли его в свой круг без проблем. Демократичные тенденции интеллигенции и необычайная одаренность юноши позволили ему занять достойное место в компании друзей Томилова. По вечерам Айвазовский часто играл на скрипке на особый, восточный манер - уперев инструмент в колено или поставив его стоймя. Глинка даже включил в свою оперу «Руслан и Людмила» небольшой отрывок, сыгранный Айвазовским.

Известно, что Айвазовский был знаком с Пушкиным и очень любил его поэзию. Смерть Александра Сергеевича была очень болезненно воспринята Ованесом, позже он специально приезжал в Гурзуф, именно в то место, где проводил время великий поэт. Не менее важной для Ивана стала встреча с Карлом Брюлловым. Недавно закончивший работу над полотном «Последний день Помпеи», он приехал в Петербург и каждый из студентов Академии страстно желал, чтобы именно Брюллов был его наставником.

Айвазовский учеником Брюллова не был, но часто общался с ним лично, и Карл Павлович отмечал талант Ованеса. Нестор Кукольник посвятил Айвазовскому пространную статью именно по настоянию Брюллова. Опытный живописец видел, что последующее обучение в Академии будет для Ивана скорее регрессом - не осталось преподавателей, которые могли дать что-то новое молодому художнику.

Он предложил совету Академии сократить срок обучения Айвазовского и отправить его за границу. Тем более, что новая марина «Штиль» завоевала на выставке золотую медаль. А эта награда как раз давала право на поездку за границу.

Но вместо Венеции и Дрездена Ованеса отправили на два года в Крым. Едва ли Айвазовский не был рад - он снова окажется дома!

Отдых…

Весной 1838 года Айвазовский приезжает в Феодосию. Наконец он увидел семью, любимый город и, конечно, южное море. Безусловно, Балтика обладает своим шармом. Но для Айвазовского именно Черное море всегда будет источником самого светлого вдохновения. Даже после такой долгой разлуки с родными, художник на первое место ставит работу.

Он находит время для общения с матерью, отцом, сестрами и братом - все искренне гордятся Ованесом, самым перспективным художником Санкт-Петербурга! В то же время Айвазовский напряженно работает. Он часами пишет полотна, а после уставший идет к морю. Здесь он может почувствовать то настроение, то неуловимое волнение, которое с малых лет вызывало в нем Черное море.

Вскоре в гости к Айвазовским приехал вышедший в отставку Казначеев. Он наравне с родителями радовался успехам Ованеса и первым делом попросил показать его новые рисунки. Увидев прекрасные произведения, он не медля взял художника с собой, в поездку по Южному берегу Крыма.

Конечно, после столь длительной разлуки вновь оставлять семью было неприятно, но желание прочувствовать родной Крым перевесило. Ялта, Гурзуф, Севастополь - везде находил Айвазовский материал для новых полотен. Казначеев, отбывший в Симферополь, настоятельно звал художника в гости, но тот вновь и вновь огорчал благодетеля отказом — работа превыше всего.

…перед боем!

В это время Айвазовский познакомился с еще одним замечательным человеком. Николай Николаевич Раевский - храбрец, выдающийся командир, сын Николая Николаевича Раевского, героя обороны батареи Раевского в Бородинской битве. Генерал-лейтенант участвовал в Наполеоновских войнах, Кавказских походах.

Этих двух непохожих на первый взгляд людей сблизила любовь к Пушкину. Айвазовский, с малых лет восхищавшийся поэтическим гением Александра Сергеевича, нашел в Раевском родственную душу. Долгие захватывающие разговоры о поэте закончились совершенно неожиданно - Николай Николаевич предложил Айвазовскому сопровождать его в морском походе к берегам Кавказа и посмотреть на высадку русского десанта. Это была неоценимая возможность увидеть что-то новое, да еще и на столь любимом Черном море. Ованес сразу согласился.

Конечно, эта поездка была важна в плане творчества. Но и тут были неоценимые встречи, умолчать о которых будет преступлением. На пароходе «Колхида» Айвазовский познакомился со Львом Сергеевичем Пушкиным, братом Александра. Позже, когда пароход присоединился к основной эскадре, Иван познакомился с людьми, которые для художника-мариниста были неисчерпаемым источником вдохновения.

Перейдя с «Колхиды» на линкор «Силистрия», Айвазовский был представлен Михаилу Петровичу Лазареву . Герой России, участник знаменитого Наваринского сражения и первооткрыватель Антарктиды, новатор и грамотный командир, он живо заинтересовался Айвазовским и лично предложил тому перейти с «Колхиды» на «Силистрию» для изучения тонкостей флотского дела, которые, несомненно, пригодились бы ему в работе. Казалось бы куда дальше: Лев Пушкин, Николай Раевский, Михаил Лазарев - некоторые за всю жизнь не встретят даже одного человека такого масштаба. Но у Айвазовского совершенно другая судьба.

Позже его познакомили с Павлом Степановичем Нахимовым , капитаном «Силистрии», будущим командиром русского флота в Синопском сражении и организатором героической обороны Севастополя. В этой блистательной компании совершенно не терялся молодой пока Владимир Алексеевич Корнилов, будущий вице-адмирал и капитан известного парусника «Двенадцать апостолов ». Айвазовский с совершенно особой страстью работал в эти дни: обстановка была уникальной. Теплое окружение, любимое Черное море и изящные корабли, которые можно было изучать сколько душа пожелает.

Но вот пришло время высадки. Айвазовский лично хотел принять в ней участие. В последний момент обнаружили, что художник совершенно безоружен (еще бы!) и ему выдали пару пистолетов. Так Иван и спустился в десантную шлюпку — с портфелем для бумаг и красок и пистолетами за поясом. Хотя его шлюпка в числе первых причалила к берегу, лично Айвазовский бой не наблюдал. Через несколько минут после высадки был ранен приятель художника — мичман Фредерикс. Не найдя врача, Иван сам оказывает раненому помощь, а потом на шлюпке доправляет на корабль. Но по возвращению на берег Айвазовский видит, что сражение почти окончилось. Он не медля ни минуты принимается за работу. Впрочем, передадим слово самому художнику, который в журнале «Киевская старина» описывал высадку почти сорок лет спустя — в 1878 году:

«…Берег, озаренный заходящим солнцем, лес, далекие горы, флот, стоящий на якоре, катера, снующие по морю, поддерживают сообщение с берегом… Миновав лес, я вышел на поляну; здесь картина отдыха после недавней боевой тревоги: группы солдат, сидящие на барабанах офицеры, трупы убитых и приехавшие за уборкой их черкесские подводы. Развернув портфель, я вооружился карандашом и принялся срисовывать одну группу. В это время какой-то черкес бесцеремонно взял у меня портфель из рук, понес показывать мой рисунок своим. Понравился ли он горцам — не знаю; помню только, что черкес возвратил мне рисунок выпачканным в крови… Этот «местный колорит» так и остался на нем, и я долгое время берег это осязаемое воспоминание об экспедиции…».

Какие слова! Художник увидел все — берег, заходящее солнце, лес, горы и, конечно, корабли. Чуть позже он написал одну из лучших своих работ «Десант у Субаши». А ведь этому гению угрожала смертельная опасность во время высадки! Но Судьба берегла его для дальнейших свершений. Во время отпуска Айвазовского ждало еще путешествие по Кавказу, и напряженная работа над превращением этюдов в настоящие полотна. Но он справился с честью. Как и всегда, впрочем.

Привет, Европа!

Вернувшись в Петербург, Айвазовский получил звание художника 14 класса. Обучение в Академии закончилось, Ованес перерос всех своих учителей и ему дали возможность путешествовать по Европе, естественно, с государственным содержанием. Уезжал он с легкой душой: заработки позволяли помогать родителям, да и самому жить достаточно комфортно. И хотя сначала Айвазовский должен был посетить Берлин, Вену, Триест, Дрезден — больше всего его тянуло в Италию. Там было столь любимое южное море и неуловимая магия Апеннин. В июле 1840 года Иван Айвазовский со своим другом и однокашником Василием Штернбергом отправились в Рим.

Эта поездка в Италию была очень полезной для Айвазовского. Он получил уникальную возможность изучать работы великих итальянских мастеров. Часами он простаивал у полотен, срисовывал их, пытаясь понять тот тайный механизм, который делал творения Рафаэля и Ботичелли шедеврами. Старался бывать во многих интересных местах, например, доме Колумба в Генуе. А какие пейзажи он находил! Апеннины напоминали Ивану его родной Крым, но со своим, другим шармом.

Да и чувства родства с землей не было. Зато сколько возможностей для творчества! А Айвазовский всегда пользовался возможностями ему предоставленными. О уровне мастерства художника красноречиво говорит примечательный факт: картину “Хаос” захотел купить сам Папа Римский. Кто-кто, а понтифик привык получать только лучшее! Сметливый художник отказался от оплаты, просто подарив “Хаос” Григорию XVI. Папа не оставил его без награды, вручив золотую медаль. Но главное — это эффект подарка в мире живописи — имя Айвазовского прогремело на всю Европу. В первый, но далеко не последний раз.

Кроме работы, однако, у Ивана была еще одна причина посетить Италию, точнее Венецию. Именно там на острове св. Лазаря жил и работал его брат Габриэль. Пребывая в сане архимандрита, он занимался исследовательской работой и преподаванием. Встреча братьев прошла тепло, Габриэль много расспрашивал о Феодосии и родителях. Но вскоре они расстались. В следующий раз они встретятся в Париже через несколько лет. В Риме Айвазовский познакомился с Николаем Васильевичем Гоголем и Александром Андреевичем Ивановым. Даже здесь, на чужой земле, Иван умудрялся находить лучших представителей земли русской!

В Италии проходили и выставки картин Айвазовского. Публика неизменно приходила в восхищение и живо интересовалась этим молодым русским, который сумел передать всю теплоту юга. Все чаще Айвазовского стали узнавать на улицах, приходить к нему в мастерскую и заказывать работы. “Неаполитанский залив”, “Вида на Везувий в лунную ночь”, “Вид на Венецианскую лагуну” — эти шедевры были квинтэссенцией итальянского духа пропущенного через душу Айвазовского. В апреле 1842 года он отсылает часть картин в Петрбург и уведомляет Оленина о намерении посетить Францию и Нидерланды. Иван уже не просит разрешения на поездку — ему хватает денег, он громко заявил о себе и будет радушно принят в любой стране. Просит только об одном — чтобы его жалование отправили матери.

Картины Айвазовского были представлены на выставке в Лувре и настолько поразили французов, что ему была вручена золотая медаль французской Академии. Но одной Францией он не ограничился: Англия, Испания, Португалия, Мальта — везде, где можно было увидеть столь дорогое сердцу море, художник побывал. Выставки пользовались успехом и Айвазовского единодушно осыпали комплиментами критики и неискушенные посетители. Больше не было недостатка в деньгах, но Айвазовский жил скромно, отдаваясь работе в полной мере.

Художник Главного Морского штаба

Не желая затягивать свой вояж, уже в 1844 году он возвращается в Санкт-Петербург . 1 июля его награждают орденом святой Анны 3 степени, а в сентябре того же года Айвазовский получает звание академика Петербургской Академии художеств. Кроме того, его причисляют к Главному Морскому штабу с правом ношения мундира! Мы-то знаем с каким пиететом относятся моряки к чести мундира. А тут его носит штатский, да еще и художник!

Тем не менее это назначение приветствовали в Штабе, а Иван Константинович (можно его уже и так называть — художник с мировым именем как-никак!) пользовался всеми возможными привилегиями этой должности. Он требовал чертежи кораблей, для него стреляли корабельные пушки (чтобы он мог получше рассмотреть траекторию ядра), Айвазовский даже участвовал в маневрах в Финском заливе! Словом, не просто отбывал номер, а работал прилежно и с желанием. Естественно, полотна были тоже на уровне. Скоро картины Айвазовского стали украшать резиденции императора, дома знати, государственные галереи и частные коллекции.

Следующий год был очень напряженным. В апреле 1845 года Ивана Константиновича включили в состав русской делегации, которая направлялась в Константинополь. Побывав в Турции, Айвазовский был сражен красотами Стамбула и прекрасным побережьем Анатолии. Через некоторое время он вернулся в Феодосию, где купил земельный участок и начал строить свой дом-мастерскую, который спроектировал лично. Многие не понимают художника — любимец государя, популярный художник, почему бы не жить в столице? Или за границей? Феодосия ведь дикая глушь! Но Айвазовский так не считает. Он устраивает в новопостроенном доме выставку своих картин, над которыми работает денно и нощно. Многие гости отмечали, что несмотря на вроде бы домашние условия, Иван Константинович осунулся и побледнел. Но, несмотря ни на что, Айвазовский заканчивает работу и отправляется в Петербург — он все же служивый человек, нельзя относиться к этому безответственно!

Любовь и война

В 1846 году Айвазовский прибыл в столицу и остался там на несколько лет. Причиной тому были постоянные выставки. С периодичностью в полгода они проходили то в Питере, то в Москве в совершенно разных местах, то денежные, то бесплатные. И на каждой выставке обязательно было присутствие Айвазовского. Он получал благодарности, заходил в гости, принимал подарки и заказы. Свободное время в этой сутолоке выдавалось редко. Была создана одна из самых известных картин — “Девятый вал”.

Но стоит заметить, что в Феодосию Иван все же ездил. Причина этого была архиважная — в 1848 году Айвазовский женился. Неожиданно? До 31 года у художника не было возлюбленной — все его эмоции и переживания оставались на полотнах. А тут такой неожиданный шаг. Впрочем, южная кровь горячая, да и любовь, вещь непредсказуемая. Но еще более удивительна избранница Айвазовского — простая служанка Юлия Грейс , англичанка, дочь лейб-медика, служившего императору Александру.

Конечно, этот брак не прошел незамеченным в светских кругах Петербурга — многие удивлялись выбору художника, многие его откровенно критиковали. Устав, по-видимому, от пристального внимания к своей личной жизни, Айвазовский с супругой и в 1852 году уезжает домой, в Крым. Дополнительной причиной (или может основной?) было то, что первая дочь — Елена , уже была в возрасте трех лет, а вторая дочь — Мария , недавно отпраздновала годик. В любом случае, Айвазовского ждала Феодосия Феодосия.

Дома художник пытается организовать художественную школу, но получает от императора отказ в финансировании. Вместо этого он вместе с женой начинает археологические раскопки. В 1852 году в семье рождается третья дочь — Александра . Не оставляет Иван Константинович, конечно, и работу над картинами. Но в 1854 году в Крыму высаживается десант, Айвазовский спешно увозит семью в Харьков, а сам возвращается в осажденный Севастополь к давнему знакомому Корнилову.

Корнилов приказывает художнику покинуть город, спасая его от возможной гибели. Айвазовский повинуется. Вскоре война заканчивается. Для всех, но не для Айвазовского — он еще несколько будет писать блистательные картины на тему Крымской войны.

Последующие годы проходят в сумятице. Айвазовский регулярно ездит в столицу, занимается делами Феодосии, едет в Париж на встречу с братом, открывает таки школу художеств. В 1859 рождается четвертая дочь — Жанна . Но Айвазовский постоянно занят. Несмотря на разъезды, больше всего времени отнимает творчество. В этот период создаются картины на библейские темы, батальные полотна, которые регулярно появляются на выставках — в Феодосии, Одессе, Таганроге, Москве, Петербурге. В 1865 году Айвазовский получает орден Св. Владимира 3 степени.

Адмирал Айвазовский

Но Юлия недовольна. Зачем ей ордена? Иван игнорирует ее просьбы, она не получает должного внимания и в 1866 году отказывается возвращаться в Феодосию. Распад семьи Айвазовский переживал тяжело, и чтобы отвлечься — весь уходит в работу. Он пишет картины, путешествует по Кавказу, Армении, уделяет все свободное время студентам своей художественной академии.

В 1869 году он едет на открытие , в этом же году устраивает очередную выставку в Санкт-Петербурге, а в следующем получает титул действительного статского советника, который соответствовал званию адмирала. Уникальный случай в русской истории! В 1872 году ему предстоит выставка во Флоренции, к которой он готовиться несколько лет. Зато эффект превзошел все ожидания — он был избран почетным членом Академии изящных искусств, а его автопортрет украсил галерею дворца Питти — Иван Константинович встал в один ряд с лучшими художниками Италии и мира.

Через год, устроив очередную выставку в столице, Айвазовский уезжает в Стамбул по личному приглашению султана. Этот год выдался плодотворным — для султана было написано 25 полотен! Искренне восхищенный турецкий правитель жалует Петру Константиновичу орден Османие второй степени. В 1875 году Айвазовский покидает Турцию и направляется в Петербург. Но по пути он заезжает в Одессу — повидаться с женой и детьми. Поняв, что теплоты от Юлии ждать не приходится, он предлагает ей вместе с дочерью Жанной в следующем году отправится в Италию. Жена принимает предложение.

Во время путешествия супруги посещают Флоренцию, Ниццу, Париж. Юлии приятно появляться с мужем на светских приемах, Айвазовский же считает это второстепенным и все свободное время посвящает работе. Поняв, что былого супружеского счастья не вернуть, Айвазовский просит церковь разорвать брак и в 1877 году его просьбу удовлетворяют.

Вернувшись в Россию, он едет в Феодосию вместе с дочерью Александрой, зятем Михаилом и внуком Николаем. Но обжиться на новом месте дети Айвазовского не успели — началась очередная русско-турецкая война. В следующем году художник отправляет дочь с мужем и сыном в Феодосию, а сам едет за границу. На целых два года.

Он побывает в Германии и Франции, навестит вновь Геную, будет готовить картины для выставок в Париже и Лондоне. Постоянно выискивает перспективных художников из России, отправляя прошения в Академию об их содержании. Болезненно он воспринял известие о смерти брата в 1879 году. Чтобы не хандрить — по привычке ушел в работу.

Любовь в Феодосии и любовь к Феодосии

Вернувшись на Родину в 1880 году, Айвазовский сразу же едет в Феодосию и начинает строительство специального павильона для картинной галереи. Он проводит много времени с внуком Мишей, подолгу гуляя с ним, аккуратно прививает художественный вкус. Каждый день несколько часов Айвазовский посвящает ученикам художественной академии. Он работает вдохновенно, с необычайным для возраста энтузиазмом. Но и требует со студентов много, строг с ними и немногие выдерживаю учебу у Ивана Константиновича.

В 1882 году случилось непостижимое — 65-летний художник женился второй раз! Избранницей его стала 25-летняя Анна Никитична Бурназян . Поскольку Анна недавно овдовела (собственно, именно на похоронах ее мужа на нее обратил внимание Айвазовский), художнику пришлось немного обождать, прежде чем делать предложение замужества. 30 января 1882 года Симферопольской св. Успенской церкви “действительный статский советник И. К. Айвазовский, разведенный по указу Эчмиадзинского синоида от 30 мая 1877 г. N 1361 с первою женою от законного брака, вступил вторично в законный брак с женою феодосийского купца вдовою Анной Мгртчян Сарсизовой, оба армяно-григорианского исповедания”.

Вскоре супруги едут в Грецию, где Айвазовский опять работает, в том числе пишет портрет жены. В 1883 году он постоянно пишет письма министрам, защищая Феодосию и всячески доказывая, что ее расположение как нельзя лучше подходит для постройки порта, а чуть позже ходатайствует о замене городского священника. В 1887 году выставка картин русского художника проходит в Вене, на которую, правда, он не поехал, оставшись в Феодосии. Вместо этого он отдает все свободное время творчеству, жене, ученикам, строит картинную галерею в Ялте. С помпой было отпраздновано 50-летие художественной деятельности Айвазовского. Весь высший свет Санкт-Петербурга пришел приветствовать профессора живописи, ставшего одним из символов русского искусства.

В 1888 году Айвазовский получает приглашение посетить Турцию, но не едет по политическим мотивам. Тем не менее, несколько десятков своих картин он отправляет в Стамбул, за что султан заочно награждает его орденом Меджидие первой степени. Через год художник с супругой отправляется на персональную выставку в Париж, где его награждают орденом Иностранного легиона. На обратном пути супружеская чета все-таки заезжает в так любимый Иваном Константиновичем Стамбул.

В 1892 году Айвазовскому исполняется 75. И он едет в Америку! В планах художника освежить свои впечатления от океана, увидеть Ниагару, посетить Нью-Йорк, Чикаго, Вашингтон и презентовать свои картины на Всемирной выставке. И все это на восьмом десятке! Ну сиди себе в чине статского советника в родной Феодосии в окружении внуков и молодой жены! Нет, Иван Константинович прекрасно помнит, благодаря чему он поднялся так высоко. Трудолюбие и фантастическая преданность делу — без этого Айвазовский перестанет быть самим собой. Впрочем, надолго в Америке он не задержался и в том же году вернулся домой. Вернулся, чтобы работать. Таков уж был Иван Константинович.

Один из моих любимых художников — Айвазовский Иван Константинович. Всемирно известный художник маринист-романтик.

Айвазовский оставил след в истории не только, как талантливый живописец, но и меценат. Скопив, благодаря популярности своих работ, немалый капитал, Айвазовский щедро занимался благотворительностью. На его деньги было выстроено здание археологического музея в Феодосии, проведено большое количество работ по благоустройству города. Но первостепенно все-таки остается искусство…и это было самое главное в жизни Ивана Константиновича Айвазовского!

Айвазовский Иван Константинович родился 17 июля 1817 года в Феодосии. Настоящее имя — Ованес Айвазян. Его отец был торговцем, который в результате начавшейся чумы в 1812, был разорен, но зная несколько языков Константин Айвозян стал заниматься переводами судебных исков и жалоб. Мать была рукодельницей, в трудные для семьи времена ее вышивание не раз спасало их. Иван был младшим пятым ребенком. И уже с 10 лет ему приходилось работать в городской кофейне. Его отец с матерью переехали из Польши в Феодосию, поэтому свою фамилию писали на польский лад. И сам Ованес в последствии писал фамилию также.

Дом их стоял на окраине Феодосии, на возвышенности, откуда было видно море. Наверно это и определило судьбу будущего художника. Море, такое разное — то спокойное, то непокорное, манило к себе. Юный Ованес часто наблюдал за ним. И однажды он взял кусок самоварного угля и нарисовал корабль на белой стене дома. Отец не стал его ругать, а дал ему лист бумаги и карандаш. И юный Ованес начал с увлечением рисовать, в ход шло все на чем можно рисовать и даже на страницах книг, за что он, конечно же, получал от родителей. В возрасте 12 лет он охотно изображал сражения за освобождение Греции, а также турецких крепостей.

Градоправитель Феодосии А. И. Казначеев прослышал о талантливом мальчишке от архитектора Коха, который не раз спасал Ованеса от наказания за «испорченные» углем стены домов и каменных заборов и дал ему несколько ценных уроков. Однажды Александр Иванович приехал в армянскую слободку посмотреть, правду ли говорят о чудо-ребенке. Словно подгадав к приезду градоначальника, Ованес изобразил стоящего в карауле солдата в полной амуниции, да еще и в натуральную величину, благо, что размер стены дома это позволял. Казначеев не остался равнодушным к судьбе юного таланта: первым делом он подарил Ованесу пачку настоящей рисовальной бумаги и ящик с первыми в его жизни акварельными красками, а затем предложил брать уроки рисования вместе со своими детьми у архитектора Коха. Так настенный рисунок изменил весь ход жизни армянского мальчика.

По очередной счастливой случайности, когда в 1830 году мальчик окончил армянскую приходскую школу, Казначеев был назначен губернатором Тавриды и, отбывая в Симферополь, взял его с собой и добился принятия в Симферопольскую гимназию. Понятно, что без такого надежного покровителя у Гайвазовского было бы мало надежды получить дальнейшее образование.

Три года, которые Иван прожил в семье Казначеева, не прошли для него напрасно. Он много читал, но еще больше времени уделял рисованию – писал с натуры и копировал с гравюр. Вскоре успехи молодого художника стали столь заметны, что на него обратили внимание представители высших городских кругов. Так Гайвазовский получил право пользоваться великолепной библиотекой в доме Н. Ф. Нарышкиной и делать копии с понравившихся иллюстраций. Наталья Федоровна была настолько уверена в исключительном даровании мальчика, что, обладая большими связями, начала ходатайствовать не только о приеме Ивана в Петербургскую Академию художеств, но и доказывала необходимость отправить его для обучения живописи в Рим. Через своего знакомого архитектора Сальваторе Тончи она хлопотала об определении Гайвазовского в Императорскую Академию художеств на казенный счет.

При содействии влиятельных столичных чинов Нарышкиной удалось добиться желаемого результата, несмотря на то, что мальчик еще не достиг приемного возраста. Приняли его в академию на казенный счет, а также на казенный счет привезли его из Крыма в Петербург.

Даже став знаменитым на весь мир художником, Иван Константинович будет с благодарностью вспоминать всех хороших людей, которые помогли в становлении его как личности, и сам будет следовать их примеру, творя добрые дела.

Склонность к изображению моря проявилась у него очень рано. Он копировал морские пейзажи голландских маринистов.

В начале 1835 года по приглашению Николая I в Петербург приехал французский маринист Филипп Таннер. Ученик Айвазовский был определен ему в помощь. Он быстро освоил технику исполнения, но не желая копировать, стремясь к собственному творчеству, написал к академической выставке картину «Этюд воздуха над морем».

Картина вызвала всеобщее одобрение и восхищение мастерством молодого художника. Он получил за нее от академии художеств серебряную медаль, но, оскобленный поведением своего помощника, Таннер пожаловался императору, и тот повелел все картины Айвазовского с выставки снять (а их было 6). Айвазовскому грозило отчисление, но профессора академии заступились за него и вскоре конфликт был улажен. Потом и отвергнутый Таннер покинул Россию.

В марте 1837 года по высочайшему повелению Гайвазовского причислили к классу батальной живописи Зауервейда. Для занятий морской военной живописью в академии ему была предоставлена мастерская. А в апреле художник был официально прикомандирован в качестве художника на корабли Балтийского флота и отправился в свое первое плавание по Финскому заливу и Балтийскому морю. Это путешествие очень обогатило знания Айвазовского об изменчивой морской стихии. Гайвазовский делал стремительные успехи в овладении тайнами мастерства. В классе батальной живописи профессора А. И. Зауервейда на мольберте Ивана почти ежедневно сменялись холсты. Он работал ошеломляюще быстро и поражал всех не только «своей плодовитостью». Как писал Ф. Ф. Львов: «Уже тогда не было пределов воображению Гайвазовского».

Море стало единственной и главной темой его творчества.

В 1837 году Айвазовский получил золотую медаль по окончанию академии, дающую право на 6 лет уехать за границу. Сначала Айвазовский уехал в Феодосию, где не был 5 лет, и пробыл там в течении 2х лет, не переставая рисовать море.

Первые работы, выполненные с 1835 по 1840 года.

Вид на взморье в окрестностях Петербурга. 1835

Большой рейд в Крондштадте. 1836

Берег моря ночью у маяка. 1837

Вид на большой каскад и большой Петергофский дворец. 1837

Ветряная мельница на берегу моря. 1837

Фрегат под парусом. 1838

Десант Раевского у Субаши. 1839

Старая Феодосия. 1839

Кронштадтский рейд. 1840

Морской берег. 1840

Одесса. 1840

Летом 1840 года Айвазовский двинулся в путь в Италию. Венеция покорила красотой и очарованием. Его брат был монахом, поэтому Айвазовский некоторое время жил в монастыре. Он посвятил монастырю одну из своих картин.

Лазоревый грот. Неаполь. 1841

Айвазовский побывал во Флоренции, затем объехал все неаполитанское побережье. За несколько месяцев пребывания в Италии в 1940 году написал 13 больших картин. В следующем году 7 и еще через год 12. В их число не входят работы небольших размеров. Айвазовский постоянно делала наброски, где бы он не находился. Здесь сложился окончательный метод работы Айвазовского.

Картины, написанные в Италии в период с 1840 по 1845

Неаполитанский залив в лунную ночь. Везувий. 1840

Вид на Венецианскую лагуну. 1841

Побережье в Альмафи. 1841

Неаполитанский залив в лунную ночь. 1842

Неаполитанский маяк. 1842

Берег моря. Штиль. 1843

Гондольер на море ночью. 1843

Мхитаристы на острове Св. Лазаря. Венеция. 1843

Порт Ла Валетта. 1844

Морской вид с часовней на берегу. 1845

Его работы всегда очень быстро раскупались. О нем восторженно писали римские газеты, профессионалы художники, знатоки и ценители искусства.

Каждый раз приступая к работе он искал новые оттенки освещения морской воды и облаков, пробовал разные темы пейзажей, изображал море в различное время суток — то при рассеянном свете дня, то под светом луны.

Папа Григорий XVI приобрел его картину «Хаос. Сотворение мира» для Ватикана и наградил художника золотой медалью.

Хаос. Сотворение мира. 1841

На каждой выставке ему сопутствовал успех. В Берлинских газетах в отзывах написали, что он возможно глухонемой — только при недостатке слуха и речи может так остро развиться зрение.

За выставленные в Лувре картины он получил золотую медаль. Мечты Айвазовского-художника сбылись – ведь если обычно академические пенсионеры привозили из заграничных командировок свежие впечатления, новые картины и отточенное мастерство, Иван Константинович вез в Россию всемирное признание и славу.

Вскоре он вернулся в Петербург. Его удостоили звания академика. Айвазовский стал живописцем главного морского штаба, с правом носить мундир морского министерства. Начал получать первые официальные заказы — написать виды приморских городов и российских портов. Его картины получались не только высокохудожественными, но и топографически точными.

Впоследствии Айвазовский неоднократно был награжден различными российскими и иностранными орденами.

Возвращаясь из плавания, Айвазовский на короткое время задержался в Севастополе, а вернувшись в Феодосию, сразу приступил к строительству собственного дома в стиле итальянских ренессансных вилл, по своему проекту украсив его слепками с античных скульптур и большой мастерской, примыкающей к жилым комнатам. В 1845 году он приобрел участок земли на окраине города, у самого берега моря, и уже в ходе строительства предвкушал, как ему здесь будет комфортно жить и работать. Иван Константинович достиг славы и такого материального благополучия, что мог позволить себе жить в любом уголке мира, но он выбрал город детства. Его не привлекала возможность стать салонным или придворным художником, выполняя всю жизнь волю именитых заказчиков. Никто не хотел верить, что молодой, жизнерадостный Айвазовский, окруженный громкой славой, любящий театр, общество просвещенных людей, добровольно покидает столицу и поселяется в каком-то заштатном городишке на южной окраине России.

Зиму 1847/48 года Айвазовский провел в Петербурге и в Москве, где тоже организовал персональные выставки, которые лишь упрочили его славу. Но и в столице художник не отступал от привычного образа жизни: первую половину дня он работал в мастерской, а вечерами посещал театр или бывал у знакомых. Богатый академик живописи, 30-летний профессор академии, он теперь считался завидным женихом. Ивана Константиновича даже начали тяготить эти «смотрины» девушек на выданье из приличных домов. Однажды Одоевский пригласил его в дом, пообещав, что там они обязательно встретят Глинку. Хозяйка дома тут же распорядилась позвать в гостиную младших детей, чтобы и те могли послушать игру композитора. Детей привела гувернантка-англичанка. Девушка была очень хороша собой, а строгое темное платье и просто причесанные волосы выгодно выделяли ее из толпы разодетых и жеманных дам и девиц. С того вечера художник зачастил в этот дом, напрочь забросив работу. Обмен короткими фразами по вопросам искусства показал, что девушка достаточно образованна, может высказать свое мнение, а главное, скромна и обаятельна в общении, и, казалось, лишена меркантильности. Иван Константинович безоглядно влюбился, спустя две недели признался в своих чувствах и предложил Юлии стать его женой. Через несколько дней Петербург облетело известие, что знаменитый художник женится на обычной гувернантке. Высший свет не одобрил выбор Айвазовского, а двери некоторых домов даже закрылись перед ним – многие вдруг вспомнили о его плебейском происхождении.

В семье Айвазовских через год после свадьбы родилась первая дочь Елена, а вслед за нею еще три – Мария (1851 г.), Александра (1852 г.) и Иоанна (Жанна, 1858 г.) А на 12-м году совместной жизни, сославшись на необходимость дать дочерям образование, Юлия Яковлевна вместе с детьми поехала в Одессу, да так оттуда и не вернулась. О муже она вспоминала, только когда ей были нужны деньги. Дальнейшие их отношения складывались очень тяжело: Юлия Яковлевна всячески препятствовала общению отца с дочерьми. Только время от времени она позволяла им его навещать. В 1877 году с разрешения Эчмиадзинского синода брак был расторгнут. Юлия Яковлевна жила в Одессе с четырьмя дочерьми, к которым до конца жизни художник проявлял любовь, внимание и заботу, перешедшую позже и на внуков, трое из которых также стали художниками-маринистами.

Вторую жену Анну Никитичну Саркисову — Бурназян он увидел на похоронах ее мужа. Они поженились спустя год.

Портрет жены художника Анны Бурназян. 1882.

1840–1860-е годы были для Айвазовского счастливой творческой порой.

Лучшими романтическими произведениями Айвазовского этого периода являются картины:

Буря на Черном море. 1849

Георгиевский монастырь. 1846

Вечер в Крыму. Ялта. 1848

Венеция. 1842

Вход в Севастопольскую бухту. 1852

Морской берег. Прощание. 1868

Суда на рейде. 1851

Севастопольский рейд. 1852

Лунная ночь в Крыму. 1859

Буря на Северном море. 1865

Вот, казалось, каким счастливым был для Ивана Константиновича 1850 год: слава, благосостояние, прекрасный дом и мастерская, молодая жена (с ней пока никаких размолвок), рождение первой дочери, любовь земляков… Но эмоции художника не подвластны даже ему самому. В один из дней на Айвазовского нахлынуло чувство глубокой потери. Уже ушли из жизни те, кто верил в подающего надежды академиста, – Оленин, Зауервейд, Крылов, в Италии угас веселый друг юности Василий Штернберг, скончался В. Белинский… Из Рима сообщили, что его итальянский друг Векки стал адъютантом Джузеппе Гарибальди. Мир изменился, он вдруг перестал быть безмятежным, а значит, и его искусство художника должно, как говорил Белинский, волновать и потрясать.

Эти мысли были столь несвойственны Айвазовскому, что он несколько дней даже не мог взяться за кисти. Сидел в мастерской, вспоминал и размышлял и наконец пришел к выводу, что какие бы препятствия не ставила перед человеком судьба, он стремится к победе из последних сил, превозмогает все боли и страхи, чтобы еще раз увидеть, как на следующее утро пробьется первый луч солнца. Художник решил, что лучше всего передать это можно в борьбе со стихией. так появился на свет пронзенный духом эпической героики «Девятый вал» – вершина первого, романтического периода в его творчестве. И хотя полотно полностью написано по наблюдениям и по воображению, оно является одним из самых впечатляющих произведений русской пейзажной живописи. Глядя на картину, зритель сразу же может представить себе, какая страшная минула ночь, какое бедствие потерпел корабль, как гибли моряки. Но даже изображая трагический конфликт между людьми и природой, Айвазовский остается верен себе: главную роль в картине играет море, и все внимание художника сосредоточено на его неукротимой силе. Живописец нашел точные средства для изображения величия, мощи и красоты морской стихии. Могучим усилием воображения и творческой памяти Айвазовский создал правдивый и впечатляющий образ разгневанной природы. С поразительной точностью им переданы мотивы движения. Все в картине охвачено стремительным порывом – и несущиеся облака, и вспененные воды, и судорожно прижавшиеся к мачте фигуры людей. Это единство движения придает произведению особую законченность и цельность.

Девятый вал. 1850

Несмотря на драматизм сюжета, картина не оставляет мрачного впечатления; наоборот, она полна света и воздуха и вся пронизана солнцем, что придает ей оптимистический характер. В значительной степени этому способствует цветовая гамма полотна, выдержанная в самых ярких красках палитры. Это было смелым и новаторским решением.

Сразу после показа картину приобрел Николай I, а в настоящее время она находится в Государственном Русском музее Санкт-Петербурга.

Бури и кораблекрушения, борьба и победа человека над стихией становятся излюбленными темами Айвазовского. К ним он обращался на протяжении всей своей творческой жизни. Вслед за «Девятым валом» целая серия «бурь» рождается на его полотнах:

Бурное море ночью. 1853

Овцы, загоняемые бурею в море. 1855

Буря у скалистых берегов. 1875

Буря у мыса Айя. 1875

Буря под Евпаторией. 1861

До конца дней художник был поглощен идеей создания образа взволнованной морской стихии. Из-под его кисти вышел еще целый цикл картин, изображающих бурное море:

Волна. 1889

Буря на море ночью. 1895

Они близки не только по замыслу и композиции, но и по цветовому решению. На всех написан бурный прибой зимним ветреным днем. Цикл этих картин обладал не меньшими достоинствами, чем «голубые марины» Айвазовского.

Естественно, живописец не мог обойти вниманием фигуру зачинателя русского флота – Петра I, деятельность которого обеспечила России выход к берегам Балтики. Победам русского флота в Северной войне Айвазовский посвятил ряд своих картин. В 1846 году он пишет батальные полотна «Морское сражение при Ревеле 9 мая 1790 года», «Морское сражение при Выборге 29 июня 1790 года».

Петр I при красной горке, зажигающий костер. 1846

Блестящее живописное мастерство, виртуозная техника и скрупулезное отражение деталей очень ярко отразились в одной из знаменитых батальных картин Айвазовского «Чесменский бой» (1848 г.), посвященной выдающемуся морскому сражению 1770 года во время Русско-турецкой войны 1768–1774 годов.

Значительное место в творчестве Айвазовского занимают героические победы русского флота, которые происходили непосредственно при жизни художника. Он имел возможность поговорить с участниками морских сражений и даже побывать на местах боевых действий. Художник запечатлел эпизоды морских сражений: битву у Гангута, Чесменский, Наваринский, Синопский бои, Севастопольскую оборону.

В октябре 1853 года Турция объявила войну России, а в марте 1854 года на ее стороне выступили английский и французский флот. В том же месяце в Севастополе Айвазовский открыл выставку своих батальных полотен в Севастопольском морском собрании. К его картинам невозможно было пробиться. В центре внимания были несколько полотен. «Наваринский бой» изображал кровопролитное морское сражение 20 октября 1827 года, во время которого покрыл себя неувядаемой славой экипаж «Азова», под командованием адмирала Лазарева потопивший три турецких корабля, посадивший на мель линкор и уничтоживший турецкий адмиральский фрегат. И это при том, что корабль получил 153 пробоины. Среди его героев были лейтенант Нахимов и мичман Корнилов, которые теперь считались мозгом и сердцем флота. В центре композиции картины представлен эпизод боя «Азова» с главным турецким кораблем. Самим строем композиции, умелым показом наступательного движения русского корабля художник не оставил никаких сомнений в исходе боя.

Наваринский бой. 1846

Вторая картина – «Бриг «Меркурий» после победы над двумя турецкими судами встречается с русской эскадрой» прославляла события 1829 года. Об этом сражении Айвазовский помнил с детских лет. Легендарный бриг был полностью разбит, паруса разорваны, возник пожар, в пробоины стала проникать вода, но русские моряки удачными выстрелами нанесли такие значительные повреждения обоим мощным турецким кораблям, что те были вынуждены прекратить преследование. На этом полотне Айвазовского изображена безветренная лунная ночь, легкая зыбь чуть рябит на море, а над ним плывут светлые облака. Непокоренный «Меркурий» возвращается в родной Севастополь после героической победы над врагом.

«Бриг «Меркурий» после победы над двумя турецкими судами встречаются с русской эскадрой.» 1848

Этой битве также посвящена картина «Бриг «Меркурий», атакованный двумя турецкими кораблями». Произведение весьма лаконично в композиционном и колористическом плане. Развернутое по диагонали движение кораблей позволяет сразу охватить глазом все поле битвы. Айвазовский нашел великолепное сочетание сине-голубых тонов моря с серо-жемчужными оттенками неба, на которых четко выделяются серебристо-белые паруса боевых кораблей, а вкрапления красного цвета (турецкие флаги с полумесяцами) оживляют несколько холодноватый колорит произведения. Из-за того, что на небе нет солнца, теней от кораблей не видно.

«Бриг «Меркурий», атакованный двумя турецкими кораблями»

Парные картины «Синопский бой днем» и «Синопский бой ночью», представленные на выставке, прославляли современную победу Черноморского флота в сражении 18 ноября 1853 года, когда русская эскадра под командованием адмирала Нахимова разгромила турецкую эскадру в бухте города Синопа. Эти полотна были для севастопольцев не просто картинами – это была жизнь, полная опасностей и героизма. Выставку посетил сам Нахимов. Высоко оценив работы Айвазовского, особенно ночной бой, он сказал: «Картина чрезвычайно верно сделана». Эти произведения стали неотъемлемым дополнением к историческим документам. Как уже упоминалось, морские сражения парусных кораблей художник писал со знанием не только конструкции кораблей, но и всех деталей оснастки и вооружения.

Синопский бой. 1853

С болью в сердце смотрел живописец на виднеющиеся в море верхушки мачт затопленных кораблей Черноморского флота, преградивших своими корпусами вход в Севастопольскую бухту вражескому флоту. Он узнал мачту линейного корабля «Силистрия», на котором провел незабываемые дни во время десанта в Субаши. Этот вид он запечатлел в картине «Осада Севастополя» (1859 г.)

Осада Севастополя. 1859

События Крымской войны будоражили ум и сердце Айвазовского до последних дней его жизни. Внутреннему взору художника все чаще представлялся Малахов курган, ждущий своего живописного воплощения. Эта картина должна была явиться данью памяти другу и великому соотечественнику В. А. Корнилову. И только в 1892 году сюжет «Малахова кургана» («Малахов курган – место, где был смертельно ранен адмирал Корнилов») окончательно сложился в воображении Айвазовского.

Малахов курган. 1893

Множество своих работ Айвазовский посвятил мирным событиям из истории российского флота, однако выдающиеся по своему значению картина «Ледяные горы в Антарктиде» была написана к 50-летию беспримерного по трудности перехода и открытию Антарктиды экспедицией под командованием выдающегося мореплавателя Ф. Ф. Беллинсгаузена. Это событие произошло 16 января 1820 года, и участвовали в нем два парусных шлюпа – «Восток» и «Мирный». Об этой экспедиции Айвазовский слышал от адмирала М. П. Лазарева, и с только ему присущим умением он сумел силой воображения создать произведение, захватывающее своей убедительностью. «Удаление от местности, мной изображаемой, заставляет только явственнее и живее выступать в памяти все подробности в моем воображении. Бурю, виденную мною в Италии, я переношу на какую-нибудь область Крыма или Кавказа; лучом луны, отражавшимся на Босфоре, я освещаю твердыни Севастополя. Горе и радость я сознаю сильнее, когда они переходят в область минувшего. Таково свойство моей натуры», – признавался художник.

Ледяные горы в Антарктиде. 1870

До последних дней своей жизни Айвазовский служил флоту, прославляя его славные победы и героизм русских моряков:

Захват пароходом «Россия» турецкого военного транспорта «Мессина» на Черном море 13 декабря 1877 года

В творчестве Айвазовского 70-х годов XIX века появляется ряд картин, изображающих открытое море в полуденный час, написанных в голубой красочной гамме. Сочетание холодных голубых, зеленых, серых тонов придает ощущение свежего бриза, поднимающего веселую зыбь на море, а серебряное крыло парусника, пенящего прозрачную изумрудную волну, невольно будит в памяти поэтический образ, созданный Лермонтовым: «Белеет парус одинокий…» Все очарование подобных картин заключается в хрустальной ясности, искрящемся сиянии, которое они излучают. Недаром этот цикл картин принято называть «голубыми Айвазовскими». Неповторимы и ночные марины художника.

Лунная ночь на Капри. 1841

Неаполитанский залив в лунном свете. 1842

Лунная ночь. 1849

Лунная ночь в Крыму. 1859

Лунная ночь в Константинополе. 1862

Восход луны в Феодосии. 1892

Эта тема проходит через все творчество Айвазовского. Эффекты лунного света, саму луну, окруженную легкими прозрачными облаками или проглянувшую сквозь разорванные ветром тучи, он умел изображать с иллюзорной точностью. Образы ночной природы Айвазовского – одни из самых поэтических изображений природы в живописи. Они часто вызывают поэтические и музыкальные ассоциации.

Айвазовский не повторял выгодный живописный штамп – просто он открыл единственно возможный способ писать живое море, и этот способ ни разу его не подвел. А экспериментов в его творчестве хватало. Взять хотя бы длинное, во всю торцовую стену галереи, полотно «От штиля к урагану» (1895 г.; 212х708 см). На нем предстают различные состояния морской стихии – штиль, надвигающаяся буря и ураган, которые абсолютно естественно перетекают друг в друга, тем самым усиливая эффект чудесной фантасмагории.

От штиля к урагану. 1895

В течении жизни у Айвазовского было более 120 персональных выставок. В 1870 году его привлекали библейские темы, он искал мягких полутонов, возникли целые серии картин.

19 апреля 1900 года Айвазовский в своей мастерской писал картину «Взрыв турецкого корабля», но она так и осталась незаконченной, живописец умер во сне.

Взрыв турецкого корабля. 1900

За 60 лет творческой деятельности Айвазовский создал около 6000 полотен, которые разлетелись по всему миру. До сих пор нет возможности составить единого перечня работ великого мариниста, который не только продавал картины галерейщикам и коллекционерам, но и просто дарил. Созданные им произведения принесли маринисту громкую славу при жизни, обрели необычайно широкую популярность в наши дни. Большая часть картин Айвазовского хранится в лучших музеях и галереях мира. Самое большое собрание, естественно, представлено в Феодосийской картинной галерее им. И. К. Айвазовского – 417 единиц хранения. Много знаменитых полотен в Третьяковской галерее, Эрмитаже, музеях Киева (городу передали свои уникальные собрания произведений искусства сахарозаводчики Терещенко и Харитоненко), Харькова, Москвы, Санкт-Петербурга и других городов.

И я, конечно же, не могу обойти стороной и другие работы Ивана Айвазовского. На них можно заметить, как кисть мастера становилась смелее, а картины становились глубже и проникновеннее.

Картины периода 1840-1860 гг.

Кораблекрушение. 1843

Бухта. Золотой рог. Турция. 1845

Вид Константинополя при лунном освещении. 1846

Вид Одессы в лунную ночь. 1846

Лунная ночь у взморья. 1847

Петербургская биржа. 1847

Берега Далмации. 1848

Утро на море. 1849

Смольный монастырь. 1849

Буря на море. 1850

Гавань. 1850

Сигнал бури. 1851

Двадцати шести — пушечный корабль. 1852

Набережная восточного города. 1852

Рыбаки на берегу моря. 1852

Севастопольский рейд. 1852

Аю-Даг в туманный день. 1853

Бурное море ночью. 1853

Лунная ночь. Купальня в Феодосии. 1853

Малага. Морской пейзаж. 1854

Взятие Севастополя. 1855

Восход солнца в Феодосии. 1855

Лунная ночь на черном море. 1855

Закат солнца у крымских берегов. 1856

Море перед бурей. 1856

Гибель корабля Лефорт. Аллегорическое изображение. 1858

Парусник у берегов Крыма в лунную ночь. 1858

Русский и французские фрегаты. 1858

Башни на скале у Босфора. 1859

Картины периода 1860-1880 гг.

Море ночью. 1861

Ночь в Венеции. 1861

Дарьяльское ущелье. 1862

Буря на Ледовитом океане. 1864

Вид моря с гор. Крым. 1864

Всемирный потоп. 1864

Кораблекрушение. 1864

Сотворение мира. 1864

У берегов Ялты. 1864

Кораблекрушение. 1865

Заход солнца на море. 1866

Корабли на бушующем море. 1866

Взрыв Аркадиоского монастыря на Крите в 1866 году. 1867

Морской вид. 1867

Бурное море. 1868

Аул Гуниб в Дагестане. Вид с восточной стороны. 1869

Прощание. 1869

Стычка ширванцев с мюридами на Гунибе. 1869

Венеция. 1870

Кораблекрушение у скал. 1870

Сошествие Ноя с горы Арарат. 1870

Караван в оазисе. Египет. 1871

Лунная ночь. Разбитый корабль. 1871

В бурю. 1872

Золотой рог. 1872

Золотой рог. Босфор. 1872

Лед на Днепре. 1872

Спасающиеся от бури. 1872

Буря на море. 1873

Буря на черном море. 1873

Неаполитанский залив в туманное утро. 1874

Буря у мыса Айя. 1875

Кораблекрушение в Северном море. 1875

Облако над тихим морем. 1877

Взрыв трехмачтового парохода в Сулине 27.09.1877 (1878)

Купание овец. 1878

Ночь на черном море. 1879

Картины периода 1880-1900 гг.

А.С. Пушкин в Крыму у гурзуфских скал. 1880

Взятие русскими матросами турецкой лодки и освобождение пленных кавказских женщин. 1880

Сцены из Каирской жизни. 1881

Черное море. Начинает разыгрываться буря. 1881

Афинский акрополь. 1883

Кораблекрушение. 1884

Венчание поэта в Древней Греции. 1886

Смотр черноморского флота в 1849 г. (1886)

Волга у жигулевских гор. 1887

Пушкин на берегу черного моря. 1887

Корабли в ночной тишине. 1888

Утро после бури. 1888

Хождение по водам. 1888

Волна. 1889

Гибель Помпеи. 1889

Облака над морем. Штиль. 1889

Контрабандисты. 1890

Флот в виду Севастополя. 1890

Хождение по водам. 1890

Черноморский флот в Феодосии. 1890

Переход евреев через Красное море. 1891

Корабль «Императрица Мария» во время шторма. 1892

Ниагарский водопад. 1892

Буря на море. 1893

Конец бури на море. 1893

Прибой. 1893

Путешествие Посейдона по морю. 1894

Океан. 1896

Наполеон на острове Св. Елены. 1897

Пушкин на берегу Черного моря. 1897

Среди волн. 1898

В бурю. 1899

Лунная ночь. 1899

Фотография И. К. Айвазовского

Морская стихия…такая непокорная, величественная и могучая. Во многих картинах отражена вся суть природы — как неподвластна нам она. Также на полотнах очень много воздуха, что очень хорошо передает масштабы человека и природы. Человек мал и ничтожен по сравнению с природной стихией и все что он может — это бороться за свою жизнь…

Иван Айвазовский (2000 г.)

Гении и злодеи. Иван Айвазовский (2006 г.)

Моря пламенный поэт. Иван Айвазовский (2007 г.)